Волчанинова Женя (Мисюсь) — одна из героинь рассказа «Дом с мезонином», сестра Лидии, девушка 17—18 лет, тонкая и бледная, с большим ртом и большими глазами. В отличие от сестры Мисюсь проводит жизнь в праздности, много читает. Она дружит с художником, ей нравится смотреть, как он пишет этюды, она говорит с ним о Боге, о вечной жизни, о чудесном. В конце концов она увлекается им. После его объяснения героиня рассказывает все Лидии, и та, не желая развития этих отношений, заставляет ее на следующий же день уехать вместе с матерью.
Волчанинова Лидия — одна из героинь, учительница. Она из хорошей семьи, дочь тайного советника. Ей двадцать четвертый год, она «тонкая, бледная, очень красивая, с целой копной каштановых волос на голове, с маленьким упрямым ртом». На лице ее неизменно строгое, серьезное выражение. Несмотря на состоятельность, она вместе с матерью и сестрой круглый год живет безвыездно в своем имении и тратит на себя только те 25 рублей, которые зарабатывает в земской школе, и гордится, что живет на собственный счет.
Лидия Волчанинова - сторонница так называемых малых дел. Она лечит мужиков, организует библиотеки, занимается просветительской деятельностью. Эта героиня говорит только о серьезном: о земстве, о школьных библиотеках, о необходимости борьбы с председателем земской управы, который забрал в руки весь уезд, принимает активное участие в земской деятельности.
Знакомство ее с художником-рассказчиком происходит, когда она приезжает к помещику Белокурову, у которого он живет, с подписным листом просить на погорельцев. С художником у нее складываются напряженные отношения. Он считает, что несимпатичен ей: «Она не любила меня за то, что я пейзажист и в своих картинах не изображаю народных нужд и что я, как ей казалось, был равнодушен к тому, во что она так крепко верила». Начиная деловой разговор, она всякий раз сухо говорит ему: «Это для вас неинтересно», вызывая тем самым у него раздражение и желание спорить и противоречить ей. В семье она главенствует и пользуется непререкаемым авторитетом. Когда рассказчик объясняется ее сестре в любви, Лидия делает так, что на следующий день Мисюсь вместе с матерью уезжают.
Художник — рассказчик, живет в имении помещика Белокурова. Сначала он ничего не делает, живя в полной праздности и созерцании, много бродя по окрестностям. Герой знакомится с семьей Волчаниновых и увлекается младшей сестрой Женей (она же Мисюсь). Благодаря этому романтическому легкому увлечению он вновь начинает рисовать. Со старшей сестрой Лидией у него напряженные, почти неприязненные отношения. Его раздражает ее узость, постоянные разговоры только о серьезном — земстве, школьных библиотеках и т. п. Он спорит с ней, опровергая «теорию малых дел» не только как малоэффективную, но и вредную, потому что такого рода вмешательство в жизнь простого народа, по его мнению, лишь создает новые потребности, новый повод к труду. Он считает, что «призвание всякого человека в духовной деятельности — в постоянном искании правды и смысла жизни».
Сталкивая две «правды» — Xудожника и Лидии, — Чехов не становится на сторону ни одной из них, поскольку, будучи абсолютизированной, каждая становится преградой для живой стихии жизни. Они окрашены именно человеческой субъективностью, личностные мотивы и настроения (то же раздражение Художника или неприязнь к нему Лидии) вносят искажение даже в то, что по-своему неопровержимо. После того как герой признается Мисюсь в любви и она рассказывает об этом Лидии, та, не желая дальнейшего развития их отношений, вынуждает ее уехать вместе с матерью к тетке в Пензенскую губернию. Xудожник в свою очередь возвращается в Москву.
«Дом с мезонином» – одна из знаменитейших повестей мастера короткой прозы Антона Павловича Чехова. Произведение было опубликовано в 1896 году. В нем описывается любовное чувство, возникшее между скучающим художником и молоденькой помещичьей дочкой, а также затрагиваются социально важные вопросы бедственного положения русского крестьянства и возможные пути изменения сложившегося положения дел.
В повести «Дом с мезонином» 5 основных действующих лиц:
Главный герой пишет акварели, он художник. Правда, уже давно искусство практически не вдохновляет его. Ничто не будоражит главного героя, ни какая стойкая эмоция или сильное переживание не резонирует в его душе. Чтобы сменить обстановку, он отправляется в деревню к своему приятелю помещику Белокурову. Последний ведет не более активный образ жизни. Он безвыездно просиживает в своем поместье. От праздного образа жизни его речь приобрела какой-то тягучий характер. Белокурову даже лень жениться, он вполне довольствуется сожительницей, по мнению рассказчика, больше похожей на раскормленную гусыню.
Впрочем Белокурова не томит такая жизнь, он вполне счастлив в своем блаженном безделье. А вот для нашего Художника праздность томительна. Он словно обречен ничего не делать. Существование в деревне стали сливаться в один длинный-предлинный день. Но однажды гость повстречал девиц Волчаниновых, и все изменилось.
Их было двое. Обе очень красивы, но каждая по-своему. Старшая, Лида, была тонкой, белокожей, статной, по ее плечам раскинулась копна густых каштановых волос. С этой красотой диссонировал тонкий упрямый рот и строгое выражение лица. Вторая, Женя (дома ее звали веселым прозвищем Мисюсь, так маленькая Женя называла гувернантку француженку), тоненькая, миниатюрная, как куколка, большеротая, глазастая. Эти-то открытые искренние глаза и восхитили Художника. Мисюсь проводила незнакомца восторженным любопытным взглядом, Лида же едва взглянула на мужчину.
Вскоре соседи Волчаниновы пригласили Художника в гости. Во время первого визита стало ясно, кто в доме хозяин. Уже с порога слышался громкий голос Лиды, которая дала какие-то распоряжения. Матушка Екатерина Павловна при дочери робела, ну, а Мисюсь по-детски соглашалась с любым авторитетным решением старшей сестры.
С первого же визита между Художником и очаровательной Мисюсь возникла влюбленность. Он словно проснулся после продолжительного сна. Эта маленькая белокожая фея пробудила его к жизни. Но чем больше Художник привязывался к младшей сестре, тем более накаленными становились его отношения со старшей.
Лида Волчанинова была членом земства, ярым борцом за активные реформы. Она инициировала открытие аптек, библиотек, школ для бедного крестьянства. «Правда, мы не спасаем человечества. Но мы делаем, что можем, и мы правы». Ключевое «и мы правы» как нельзя лучше характеризует самоуверенную Лиду. Отсутствие гибкости, самокритичности, умения слушать и слышать приводит Лиду к продолжительной и, увы, бесплодной идейной полемике с Художником.
«Я был ей несимпатичен, – отмечал Художник. – Она не любила меня за то, что я пейзажист и в своих картинах не изображаю народных нужд и что я, как ей казалось, безразличен к тому, во что она так крепко верила».
С каждым новым спором пропасть между Лидой и Художником увеличивалась. В конце концов властная сестра отправила младшую сперва в другую губернию, а затем за границу. Мисюсь не смогла противиться воле Лиды, а Художник оказался слишком инертен, чтобы спасать свою любовь.
В повести «Дом с мезонином» можно выделить два сюжетных пласта: любовную и идейную линии. Если говорить о любовной линии, то здесь Чехов в первую очередь сделал акцент на том, как часто люди не ценят свое счастье. Антон Павлович писал: «… люди так легко проглядывают, упускают жизнь, сами отказываются от счастья».
И здесь нужно смотреть шире любовной истории Мисюсь и Художника, ведь по сути «Дом с мезонином» – это история о трех несостоявшихся счастьях. Не сложилось счастье Художника и Мисюсь, прозябает в глуши помещик Белокуров и деятельная Лида, решившая положить свою жизнь на служение народу, тоже отказывается от личного счастья ради идеи, целиком овладевшей ей.
Идейная линия прослеживается главным образом в спорах Лиды и Художника. Ошибочно приписывать автору сторону кого-то из персонажей (традиционно Чехова отождествляют с рассказчиком). Автор не задавался целью дискредитировать теорию «малых дел», он лишь показал два типа отношения человека к жизни. Так, Лида убеждена, что нужно начинать с малого: открывать аптечные пункты, библиотеки, школы. Интеллигентный человек просто не может сидеть сложа руки, когда вокруг нищета, безграмотность, смерть. По мнению Художника, все эти «аптечки и библиотечки» положения дел не изменят. Это лишь обман, видимость деятельности. Когда кто-то сидит на цепи, ему не станет легче, если эту цепь выкрасят разноцветными красками. Вместе с тем Художник не предлагает никакого конкретного плана действия. Ему, как и большинству праздных философов, слишком лень крепко браться за изменения судеб народа.
И, наконец, главное – идея (какой бы она ни была) не должна иметь власть над человеком, не может идти вразрез с его интересами и интересами окружающих. Так, Лида стала одержима своими «малыми делами», оказывая помощь далеким «другим», она не заметила, что стала тираном для своих близких.
В отличие от "Черного монаха" этот чеховский рассказ никогда не называли "загадочным". Все писавшие о нем исходят I из общих предпосылок, опираются на сходные наблюдения. Но - такова объективная сложность "прозрачной" чеховской поэтики - определенное единство на "входе" тем не менее приводит к существенным разногласиям на "выходе". * "Дом с мезонином" связывают с "темой опрощенчества" (Г. П. Бердников), определяют как рассказ о несостоявшейся любви (Б. Ф. Егоров, В. Б. Катаев), подключают к рассмотрению проблемы маленькой пользы и больших дел, внутренней правоты и ханжества, догматизма и вечных поисков (А. А. Белкин). Столь же широк диапазон ответов о сути авторской позиции: от развенчания Лиды (Г. П. Бердников) до связанной с концепцией В. Б. Катаева идеи "равнораспределенности" позиции Чехова ("равнораспределенность не позволяет видеть в рассказе намерения одну сторону обвинить, а другую оправдать") и признания Б. Ф. Егорова о недоговоренности, неоднозначности текста. Таким образом, проблемы соотношения героя и идеи в мире Чехова и специфики авторской позиции снова объективно оказываются в центре внимания. Однако к ним, конечно же, стягиваются и иные аспекты чеховской поэтики (деталь, лейтмотив, принцип контраста и контрапункта), о которых тоже пойдет речь.
* (См.: Соболев П. В. Из наблюдений над композицией рассказа А. П. Чехова "Дом с мезонином" // Учен. зап. Ленингр. пед. ин-та. 1958. Т. 170. С. 231-252; Паперный 3. С. А. П. Чехов. М. I960. С. 138-151; Назаренко В. Лида, Женя и чеховеды... //Вопр. лит. 1963. № 11. С. 124-141; Бердников Г. П. А. П. Чехов: Идейные и творческие искания. М. 1970. С. 363-370; Белкин А. А. "Дом с мезонином"//Белкин А. А. Читая Достоевского и Чехова. М. 1973. С. 230-264; Егоров Б. Ф. Структура рассказа "Дом с мезонином" // В творческой лаборатории Чехова. М. 1974. С. 253-269; Цилевич Л. М. Сюжет чеховского рассказа. Рига. 1976. С. 147-160; Катаев В. Б. Проза Чехова: проблемы интерпретации. М. 1979. С 226-238; и др. )
Очевидно, что в "Доме с мезонином" две сюжетные линии: "любовный сюжет" и "идеологический спор"; определил их в свое время А. А. Белкин, сходного мнения придерживается Л. М. Цилевич, из него исходят, не всегда формулируя это прямо, и другие исследователи. Поскольку первая сюжетная линия не сводится к любви художника, а включает в себя также его отношения с Лидой, Белокуровым, рассказ о его образе жизни, ее точнее было бы обозначить как бытовую. Таким образом, конструктивной основой рассказа оказывается соотношение бытового и идеологического сюжетов. * Первый составляет фабульную основу "Дома с мезонином", второй вырастает на ней, концентрируясь, главным образом, в третьей главе. Обратимся сначала к сюжету "идеологическому", чтобы затем выяснить способ его сцепления с фабульной основой, включения в общую структуру рассказа.
* (Для краткости это слово употребляется иногда в смысле "сюжетная линия", хотя мы исходим из монологичности сюжета в литературном произведении. )
Конфликт между главными героями четко намечен уже в начале второй главы. Здесь в косвенной речи рассказчика дается описательная "немая" сцена, которая затем "озвучивается", переводится в диалог: "Я был ей не симпатичен. Она не любила меня за то, что я пейзажист и в своих картинах не изображаю народных нужд и что я, как ей казалось, был равнодушен к тому, во что она так крепко верила... Внешним образом она никак не выражала своего нерасположения ко мне, но я чувствовал его и, сидя на нижней ступени террасы, испытывал раздражение и говорил, что лечить мужиков, не будучи врачом, значит обманывать их и что легко быть благодетелем, когда имеешь две тысячи десятин" (9,178).
И диалог этот, идеологический спор занимает всю третью главу рассказа, становясь его кульминацией. Позиции сторон обозначены очень четко. Героиня истово и упорно защищает больницы, аптечки, библиотечки - то, что она делает ежедневно. "В споре с художником, - пишет Э. А. Полоцкая, комментируя рассказ в академическом собрании сочинений,- Лида Волчанинова выдвигает аргументы, к которым обращался любой земский врач или учитель, нашедший свое призвание в помощи деревенской бедноте" (9,493). Эта двадцатитрехлетняя девушка - преданный идеолог "малых дел". "Позицию художника определить сложнее", - продолжает Э. А. Полоцкая. И далее ссылается на Ф. И. Евнина и В. Б. Катаева, сопоставивших некоторые суждения художника со взглядами позднего Толстого в трактате "Так что же нам делать?" и статье "О голоде". Эти параллели важны, но, как и в случае с источниками бреда Коврина в "Черном монахе", вероятно, не единственны. Идеал преодоления социальных барьеров, всеобщего разделения труда и совместной борьбы против главного врага человека - смерти поразительно напоминает... еще не обнародованную, но известную в 90-х годах в пересказах и списках философско-религиозную утопию Н. Ф. Федорова, которой, между прочим, в это время симпатизировал и Толстой. * В данном случае для Чехова тоже, вероятно, важен определенный тип, способ философствования, а не его конкретный прототип.
* (См., напр.: Федоров Н. Ф. Сочинения. М. 1982. С. 373-374.- В сопоставлении с Толстым все тоже обстоит не так просто. Ведь ироническое упоминание героя про "книжки с жалкими наставлениями и прибаутками" может быть соотнесено и с деятельностью Толстого в 80-90-е годы. )
Если рассматривать спор героев в третьей главе "Дома с мезонином" изолированно, художник, кажется, очевидно проигрывает в нем. Его истерическое: "И я не хочу работать и не буду... Ничего не нужно, пусть земля провалится в тартарары!" - выглядит гораздо больше уязвимым, чем уверенное суждение героини: "Отрицать больницы и школы легче, чем лечить и учить" (9,187).
Однако важно отделить личную позицию спорящих от той системы идей, которую они проповедуют. В рассказе сталкиваются прагматик и мечтатель. Лида настаивает: надо же что-то делать сейчас . Художник предлагает другую картину "общего дела", он откровенно философствует и мечтает . Он отрицает не столько реальные медицинские пункты и школы, сколько надежду на них как на способ решения всех проблем. Он выступает с позиций утопии, сам отлично это понимая. Но ведь бедная Анна умерла сегодня, "а если бы поблизости был медицинский пункт, то она осталась бы жива", - такой аргумент героини может показаться убийственным, ее противник - человеком, едва ли не сознательно оправдывающим социальную несправедливость. "Не то важно, что Анна умерла..." А что же может быть важнее?
Но это утверждение вовсе не так бессердечно и эгоистично, как может показаться. Ведь утопия художника (подобно федоровской!) включает в себя веру: смерть для него заканчивает лишь земное существование. "Она говорила со мной о боге, о вечной жизни, о чудесном, - рассказано о разговорах с Женей в главе, предшествующей идеологическому поединку. - И я, не допускавший, что я и мое воображение после смерти погибнем навеки, отвечал: "да, люди бессмертны", "да, нас ожидает вечная жизнь"" (9,180). Именно и только поэтому для него неважно, что Анна умерла, а важно и существенно, чтобы Анны, Мавры и Пелагеи лучше прожили свою земную жизнь, успели подумать о душе и заняться духовной деятельностью.
Идеологический спор в третьей главе остается незавершенным не только потому, что спорящим не удалось убедить друг друга. "В деревне все спят... И кабатчик, и конокрады спокойно спят, а мы, порядочные люди, раздражаем друг друга и спорим" (9,188). Он парадоксально сориентирован по отношению к позиции автора. "Это ведь едва ли не первый раз в истории искусства, когда отдаются убеждения писателя людям прямо противоположных направлений. До сих пор этого не бывало, а тут не разберешь", - писал А. А. Белкин. * Здесь сразу же привычно вспоминаются столь популярные сегодня после работ М. М. Бахтина слова о диалогичности подхода Чехова к своим героям, аналитическом освещении разных точек зрения, амбивалентности и т. п. К такому решению проблемы тяготеет В. Б. Катаев в своей статье и книге о Чехове. ** Вопрос, однако, заслуживает того, чтобы вернуться к нему еще раз, ибо логика сцепления героя и идеи в мире Чехова действительно необычна и в то же время весьма принципиальна.
* (Белкин А. А. Указ. соч. С. 252-253. )
** (См.: Катаев В. Б. 1) Герой и идея в мире Чехова //Вести. Моск. ун-та. 1968. № 6. С. 35-47; 2) Проза Чехова: проблемы интерпретации. )
В самом деле, трудно говорить об авторском предпочтении той или иной системы идей. На уровне сюжета идеологического позицию Чехова можно назвать диалогической, здесь "плюсы" и "минусы" уравновешены, спор не замкнут. "В художественной системе Чехова в чисто логической сфере развития идеи нет полноты, логической непрерывности, исчерпанности. Это развитие не дает догматически-завершенного результата", - точно замечает А. П. Чудаков. * Но можно ли сказать то же самое о бытовом сюжете, об отношении не к идеям, а к людям , которые их исповедуют? Даже непредвзятое чтение рассказа показывает, что нет. Читательские симпатии к повествователю и его любимой и неприязнь к красивой, деятельной героине - что бы ни утверждали литературоведы - жестко "запрограммированы" в художественном тексте. ** Важно понять, как и почему это делается.
* (Чудаков А. П. Поэтика Чехова. М. 1971. С. 250. )
** (В 1985 г. в девятых классах одной из ленинградских школ (преподаватель А. В. Сухих) был проведен эксперимент по проверке первоначального восприятия чеховского рассказа. Из 55 заполненных анкет лишь в одной было отдано предпочтение чеховской героине: "По мере чтения повести мое отношение к Лиде не менялось. Я считаю, что каждая женщина должна иметь такой твердый, непоколебимый характер. Не знаю, как другим, по мере чтения повести Лида мне нравилась. Мне импонировала ее страсть, отношение к делу" (чеховский рассказ понят здесь едва ли не сквозь призму современных споров о "деловой женщине"). Во всех остальных случаях школьники, безусловно, почувствовали не равнораспределенность, а однонаправленность авторских симпатий. Приведем два характерных ответа: "Лида тупа в своем упрямстве, не расположена к пониманию людей, потому что главное для нее - ее убеждения"; "Счастье Мисюсь и художника не состоялось потому, что Лида на себя слишком много взяла - вершить чужие судьбы. Лида - страшный человек, она одержима своими идеями и убеждениями, она имеет власть над своей матерью и сестрой и не остановится перед многим, чтобы диктовать свою волю". )
Скрытый контраст между сестрами Волчаниновыми обозначен уже в самом начале рассказа, при первой встрече повествователя с ними. "А у белых каменных ворот, которые вели со двора в поле, у старинных крепких ворот со львами стояли две девушки. Одна из них, постарше, тонкая, бледная, очень красивая, с целой копной каштановых волос на голове, с маленьким упрямым ртом, имела строгое выражение и на меня едва обратила внимание; другая же - тоже тонкая и бледная, с большим ртом и большими глазами, с удивлением посмотрела на меня, когда я проходил мимо, сказала что-то по-английски, сконфузилась, и мне показалось, что и эти два милых лица мне давно уже знакомы" (9, 175). Как и в развертывании идеологического сюжета, эта немая пластическая сцена будет впоследствии "озвучена" в рассказе. Почти все подробности короткого "двойного портрета" постепенно превратятся в лейтмотивные детали, и именно они, как и в других чеховских текстах, станут главным характеризующим и оценочным средством. Будут обыграны и использованы красота и упрямый лоб старшей сестры и бледность и английский язык младшей. Но особое значение по мере развития бытового сюжета приобретает одна контрастная деталь - взгляд .
При первой встрече старшая сестра "едва обратила внимание" на незнакомца, младшая же - "с удивлением посмотрела" на него. Небрежность и незаинтересованность взгляда, с одной стороны, и пристальность, открытость его с другой, станут из внешних портретных деталей постепенно превращаться во внутренние психологические.
Вот Лида приезжает собирать деньги на погорельцев (второе ее появление в рассказе): "Не глядя на нас, она очень серьезно и обстоятельно рассказала нам..." (9,175). Вот она в споре "закрылась от меня газетой, как бы не желая слушать" (9,184). Наконец, в финале рассказа художник (и читатель) совсем не увидит ее лица, послышится лишь голос из-за закрытой двери (9, 190).
Постоянный портретный жест младшей сестры, прямо противоположный - удивленный взгляд - тоже повторен неоднократно, продлен во времени. "Когда я приходил, она, увидев меня, слегка краснела, оставляла книгу и с оживлением, глядя мне в лицо своими большими глазами, рассказывала о том, что случилось..." (9, 179). Как рассказывала, в данном случае не менее важно, чем предмет разговора. Чуть дальше: "Мы подбирали грибы и говорили, и когда она спрашивала о чем-нибудь, то заходила вперед, чтобы видеть мое лицо" (там же). Здесь снова жест предшествует диалогу, он значительнее и глубже. "Устремленные на меня печальные глаза" (9, 188) - одно из последних впечатлений художника в сцене объяснения в любви.
Дело, однако, не сводится только к этим деталям. В рассказе есть два развернутых сравнения, которые тоже нуждаются в адекватном прочтении. "Лида никогда не ласкалась, говорила только о серьезном; она жила своею особенною жизнью и для матери и сестры была такою же священной, немного загадочной особой, как для матросов адмирал, который все сидит у себя в каюте" (9, 181). Иронический механизм этого сравнения понятен: так подчеркнута отчужденность Лиды от окружающих, даже самых близких, людей. Сложнее и глубже оказывается другое сравнение в начале той же самой второй главы. Сразу после приведенных ранее слов художника о неприязни героини к нему и его пейзажам, следует его неожиданное воспоминание: "Помнится, когда я ехал по берегу Байкала, мне встретилась девушка-бурятка, в рубахе и штанах из синей дабы, верхом на лошади; я спросил у нее, не продаст ли она мне свою трубку, и, пока мы говорили, она с презрением смотрела на мое европейское лицо и на мою шляпу, и в одну минуту ей надоело говорить со мной, она гикнула и поскакала прочь. И Лида точно так же презирала во мне чужого" (9, 178). Образом здесь сказано больше, чем словами, автором - больше, чем повествователем-художником. В данном случае важен не только мотив презрения к "иноверцам" и чужакам, тоже постоянный для Лиды ("...по ее тону было заметно, что мои рассуждения она считает ничтожными и презирает их", - замечает повествователь во время спора - 9, 185), но и то, что презрение это почти физиологично, фатально и безраздумно, основано на полном невнимании к аргументам противоположной стороны. Бурятка презирает героя за его европейское лицо и шляпу. Но если шляпу можно снять, то как изменить лицо? Отметим также в этом фрагменте многозначительное "казалось": "Я, как ей казалось, был равнодушен к тому, во что она так крепко верила". Рассказчик, не впадая в оправдания и приукрашивание, осторожно прочерчивает границу между тем образом, который создает Лида, и реальным положением дел.
Для характеристики черно-белого мира, в котором пребывает героиня, важны и некоторые периферийные персонажи. В мире Чехова, собственно, нет героев, посторонних главному конфликту. На узкой площадке короткого рассказа и повести он просто не может этого себе позволить. При всей видимой естественности, иллюзии "подсмотренной жизни", его повествование жестко концептуально, системно на всех уровнях в гораздо большей степени, чем любой из предшествующих классических романов или даже рассказов (например, "Записок охотника"). Какое место в развитии сюжета занимает образ Белокурова? Есть ли этот персонаж лишь часть фона, своеобразная жанровая зарисовка, или его роль в рассказе более существенна? А. А. Белкин и Г. П. Бердников в свое время интересно писали о нем, не детализируя, однако, тему. Между тем характер этого героя, как представляется, прямо связан с главным конфликтом бытового сюжета.
Белокуров постоянно ходит в поддевке и вышитой сорочке, жалуется на то, что ни в ком не встречает сочувствия, длинно и нудно говорит о работе, философствует и... ровно ничего не делает. В финале рассказа, через 6-7 лет после событий, художник встречает его ничуть не изменившимся: это один из очевидных образцов "человека в футляре" передовых идей. И этот-то персонаж, данный в откровенно шаржированной манере, неоднократно соотнесен с главной героиней. Сцена обеда в первой главе написана словно бы в манере "параллельного монтажа".
Лида: "...говорила она много и громко - быть может оттого, что привыкла говорить в школе" (это "громко" тоже неоднократно повторится в рассказе).
Белокуров: "Зато мой Петр Петрович, у которого еще со студенчества осталась манера всякий разговор сводить на спор, говорил скучно, вяло и длинно, с явным желанием казаться умным и передовым человеком". "Зато" здесь не только противопоставляет героев. При всем различии воодушевления Лиды и флегмы Белокурова ключевые определения объединяют их речи: много - длинно.
В этой же второй главе есть сцена, изображающая Лиду, занимающуюся делом, о котором она так "много и громко" говорит: "В это время Лида только что вернулась откуда-то и, стоя около крыльца с хлыстом в руках, стройная, красивая, освещенная солнцем, приказывала что-то работнику. Торопясь громко разговаривая, она приняла двух-трех больных, потом деловым, озабоченным видом ходила по комнатам, отворяя то один шкап, то другой, уходила в мезонин; ее долго искали и звали обедать, и пришла она, когда мы уже съели суп" (9,180). Единственная деталь, изображающая дело героини (приняла двyx-трех больных, причем, торопясь и громко разговаривая), утоплена в этой длинной панораме в потоке бессмысленных действий, деловой шумихи, рассчитанной на внешний эффект: вернулась - приказывала - ходила - уходила - искали - звали - пришла. Дальше следует примирительный комментарий рассказчика: "Все эти подробности я почему-то помню и люблю..." Но он важен только для него самого, изображение и здесь говорит больше, чем слово, для авторской характеристики героини существенно композиционное "монтажное" соотнесение дела Лиды с "делом" Белокурова: вставал - ходил - пил пиво - жаловался (9, 174); "работал, так же как говорил - медленно всегда опаздывая, пропуская сроки" (9,177). В сцене обеда и приема больных в деловитой красивой девушке вдруг начинает проглядывать Белокуров.
Есть в "Доме с мезонином" еще одна откровенно "разоблачающая" подробность, может быть, не улавливаемая современным восприятием. Рессорная коляска, на которой героиня приезжает собирать на погорельцев, тоже поначалу выглядит как элемент описания. Но буквально на следующей странице он вступает в соприкосновение с рассказом Белокурова о том, что Лида получает только 25 рублей в месяц и гордится, что живет на собственный счет. Через два года Чехов напишет рассказ о настоящей, забитой нуждой, земской учительнице, которая живет на двадцать один рубль в месяц (9,341). И как он его назовет? - "На подводе". В гордости героини обнаруживается большая доля лицемерия или непонимания, точно так же как в ее служении делу - ставка на внешний эффект.
Степень "пригнанности" героини к ее идеям, соответствия слова и дела с помощью внутреннего контраста еще раз подчеркнута в той же сцене идеологического спора. Ответственное суждение Лиды: "Правда, мы не спасаем человечества и, быть может, во многом ошибаемся, но мы делаем то, что можем, и мы - правы. Самая высокая и святая задача культурного человека - это служить ближним, и мы пытаемся служить, как умеем. Вам не нравится, но ведь на всех не угодишь", - сопровождается коротким комментарием: "- Правда, Лида, правда,- сказала мать. В присутствии Лиды она всегда робела и, разговаривая, тревожно поглядывала на нее, боясь сказать что-нибудь лишнее или неуместное, и никогда она не противоречила ей, а всегда соглашалась: правда, Лида, правда" (9,185).
Человек, произносящий слова о служении ближним, рассматривает этих ближних как шахматные фигурки, которые можно передвигать в нужном направлении. Запуганная до невозможности мать, разрушенное счастье сестры - вот во что превращаются идеи в реальном поведении героини.
Однако, сводя воедино кольцо таких снижающих деталей и сопоставлений, имеем ли мы право видеть за ними авторскую позицию? Ведь перед нами форма повествования от первого лица, при которой сознание повествователя может вносить существенные коррективы в изображаемое, что в пределе может приводить к полному расхождению его оценок и позиции автора. Для Чехова, как представляется, повествование от липа "антигероя" и вообще сказовая манера нехарактерна, почти невозможна (ср. еще "Мою жизнь", "Огни", "Скучную историю"). Его перволичный повествователь весьма близок автору (хотя, конечно, не тождествен ему), их этические критерии совпадают. Отмеченное Л. Д. Усмановым совмещение голоса автора и героя в одном отрезке текста возможно лишь при таком повествователе. *
* (См.: Усманов Л. Д. 1) Структура повествования у Чехова-беллетриста // Вопросы литературе и стиля. Самарканд. 1969. С. 15-16; 2) Художественные искания в русской прозе конца XIX века. Ташкент. 1975. С. 26-28. )
Представим себе, что эту историю рассказывает героиня. Перед нами возникло бы "черно-белое" повествование о бездельнике-пейзажисте, который завел любовную интрижку с сестрой, и ее срочно пришлось спасать, отправив к тетке в Пензенскую губернию. Художник потому и становится повествователем, что он способен охватить и понять (попытаться понять!) разные точки зрения, среди всех героев рассказа его взгляд наиболее широк и универсален.
Его объективность по отношению к Лиде всячески подчеркивается, даже педалируется.
"Это была живая, искренняя, убежденная девушка, и слушать ее было интересно..." (9, 177).
"Эта тонкая, красивая, неизменно строгая девушка с маленьким, изящно очерченным ртом..." (9, 178).
"Лида может полюбить только земца, увлеченного так же, как она, больницами и школами... О, ради такой девушки можно не только стать земцем, но даже истаскать, как в сказке, железные башмаки" (9, 183).
Даже в конце рассказа, в эпилоге, художник не обвиняет ее, сохраняя ту же объективность и спокойствие интонации.
Художник почти ничего не рассказывает о себе. Кое-что мелькает в спорах и разговорах других. Но и эти немногие детали дают представление о сложной духовной работе, создают образ, отличающийся от того прямолинейного портрета, который рисует героиня.
Раньше уже упоминалась симптоматическая оговорка в начале второй главы: "Я, как ей казалось, был равнодушен..." В действительности дело обстоит по-иному. Заинтересованность и личностность спора в третьей главе подтверждают, что истоки кризиса художника лежат в области тех же самых вопросов, которые волнуют и Лиду. "Обреченный судьбой на постоянную праздность..." (9,174). Эта фраза в начале рассказа выглядит загадочно и может быть понятна только в соотнесении с идеологической линией сюжета, где в круг спора входит и проблема искусства.
Художник - пейзажист и, вероятно, талантливый. Но он видит страшную несоизмеримость и ненужность искусства в атмосфере "голода, холода, животного страха, массы труда" - деревни, какой она была при Рюрике, да так и осталась до сих пор. "Не теоретик и тем более не догматик, герой "Дома с мезонином" из породы тех людей... которым скучно жить и которые "недовольны собой и людьми" и раздражены, потому что неправильно, несправедливо устроена жизнь вообще и в частности ложны отношения интеллигенции к народу, ложно место художника в обществе", - справедливо замечает В. Б. Катаев. * Его отказ от работы, его истерический срыв вызван не равнодушием, а, напротив, ощущением кричащих противоречий действительности. Попытка вернуться к искусству ("мне снова захотелось писать") гаснет и больше, судя по всему, не возвращается.
* (Катаев В. Б. Проза Чехова: проблемы интерпретации. С. 236. )
Трудно проводить в данном случае прямые аналогии, но отказ его от искусства напоминает поступок гаршинского Рябинина из рассказа "Художники", человека, который предпочел искусству прямую практическую деятельность. Но и там гаршинский герой "не преуспел" (а ведь он занимался делом, которым в рассказе Чехова занимается Лида). Чеховский герой, обогащенный опытом прошедшего с 70-х годов времени, считает и школы одним из звеньев "цепи великой", которая опутывает народ. С этим и связан его отказ от работы: позиция не самодовольства, а отчаяния.
В связи с мотивом праздности и возникает, как представляется, наиболее ощутимый зазор между позицией рассказчика и автора. "Для меня, человека беззаботного, ищущего оправдания для своей постоянной праздности, эти летние праздничные утра в наших усадьбах всегда были необыкновенно привлекательны. Когда зеленый сад, еще влажный от росы, весь сияет от солнца и кажется счастливым, когда около дома пахнет резедой и олеандром, молодежь только что вернулась из церкви и пьет чай в саду, и когда все так мило одеты и веселы, и когда знаешь, что все эти здоровые, сытые, красивые люди весь длинный день ничего не будут делать, то хочется, чтобы вся жизнь была такою" (9,179). На этот фрагмент в свое время обратил внимание А. А. Белкин: "Я затрудняюсь сказать, что это: ирония? Но герой так лирически проникновенен, что кажется иронически нарисованная картина ему мила. Но кому мила? Чехову? Художнику? Не путайте Чехова и художника". * Конечно, в нем есть "лирическая проникновенность", но есть и несомненная самоирония повествователя. Ведь он же через несколько страниц определит свой идеал совсем по-иному: "Призвание всякого человека в духовной деятельности - в постоянном искании правды и смысла жизни" (9,185). А какая там духовная деятельность в распивании чая и безделье!
* (Белкин А. А. Указ. соч. С. 242. )
Это трудно доказать аналитически, но все же кажется, что здесь позиции повествователя и автора расходятся в наибольшей степени, автор дистанцируется от своего героя, чтобы на следующих страницах снова сблизиться с ним.
Ощущение кризиса искусства как личного кризиса, характерное для сознания повествователя, позволяет, на наш взгляд, более точно прочесть финал рассказа. "Почему герой не поехал за Женей в Пензенскую губернию, чтобы вдали от Лиды сочетаться с ней узами брака?" - недоумевал в свое время А. Скабичевский. В самом рассказе нет и намека на какой-либо ответ. Но его можно гипотетически предположить. Бытовой сюжет "Дома с мезонином" связан с ситуацией rendez-vous, испытанием любовью, в высшей степени характерным для русского реализма. К ней Чехов обращается постоянно: в рассказах "Верочка", "На пути", незадолго до "Дома с мезонином" - в "Рассказе неизвестного человека".
"Владимир Иваныч, если вы сами не верите в дело, если вы уже не думаете вернуться к нему, то зачем... зачем вы тащили меня из Петербурга? Зачем обещали и зачем возбудили во мне сумасшедшие надежды?.. - спрашивает Зинаида Федоровна главного героя. - Когда я все эти месяцы мечтала вслух, бредила, восхищалась своими планами, перестраивала свою жизнь на новый лад, то почему вы не говорили мне правды, а молчали или поощряли рассказами и держали себя так, как будто вполне сочувствовали мне? Почему? Для чего это было нужно?"
"Трудно сознаваться в своем банкротстве, - оправдывается "неизвестный человек". - Да, я не верю, утомился, пал духом... Тяжело быть искренним, страшно тяжело, и я молчал" (8,205).
Мисюсь, конечно, не Зинаида Федоровна. Она более простодушна и менее требовательна, хотя ее тоже волнуют "вечные" вопросы. "А она слушала, верила и не требовала доказательств" (9,180). Пока не требовала! Но в ощущении героев есть нечто общее. Любовь художника обречена, потому что ему нечего предложить этой девушке, его дом разрушен, его вера - скептицизм и постоянное сомнение в себе. Поэтому потеря любимой воспринимается им как трагическая неизбежность, еще один удар судьбы (вспомним начальное "обреченный судьбой"). "Трезвое, будничное настроение овладело мной и мне стало стыд но всего, что я говорил у Волчаниновых, и по-прежнему стало скучно жить" (9,190-191). Поэтому в финале рассказа звучат не проклятия и обличения кому-то, а пронзительная грусть и меланхолия: "Мисюсь, где ты?" Вопрос не предполагает конкретного, "географического" ответа. Он - о другом. Может быть, об уходящей жизни и невозможном счастье.
Точно так же, как к ускользающему, невнимательному взгляду во многом "стягивается" характер Лиды Волчаниновой, в характеристике художника есть деталь, наиболее четко передающая его мировосприятие (на нее справедливо обращал внимание А. А. Белкин). В сцене спора герои конфликтно соотнесены буквально в одной фразе: "Она подняла на меня глаза и насмешливо улыбнулась, а я продолжал, стараясь уловить свою главную мысль ... (курсив мой. - И. С.)" (9,184). Главная мысль не дана как не требующая доказательств аксиома, до нее нужно доработаться, дойти . Позиция художника - это позиция человека, напряженно вглядывающегося в жизнь, ищущего, способного понять чужую точку зрения и подвергнуть сомнению свою. Она подлинно диалогична. Его отношения с Лидой (в авторском кругозоре) объясняются не разными взглядами на обучение крестьянских детей или искусство, а куда более общими причинами.
"Дом с мезонином" написан вовсе не для дискредитации "малых дел" (Чехов и сам немало занимался ими), рассказ не сводится и к лирической любовной истории. Внутренняя тема рассказа - в противопоставлении двух типов отношения к жизни , которые существуют за пределами идеологического спора: интеллектуального деспотизма, переходящего в деспотизм бытовой, и подлинного понимания, проникновения в сознание другого человека. "Дар проникновения" - это и есть то главное, что разводит чеховских героев или объединяет их. * В "Доме с мезонином" Чехов в очередной раз (вспомним хотя бы доктора Львова из "Иванова") напоминал, к каким трагическим последствиям ведет столкновение человека и идеи. Интеллектуальный деспотизм, нетерпимость могут скрываться под разными масками и тем не менее должны быть выявлены и рассекречены. В скромном, по видимости лирическом рассказе - предощущение проблемы, подлинное значение которой раскроется лишь в движении истории, когда под прикрытием высоких слов иногда могли совершаться самые страшные преступления. Чехов утверждает: важна не только идея, которую герой исповедует, не только мера его причастности к идее, но соотнесение ее с интересами каждой отдельной личности, ее личностность.
* (Таким образом, анализ подтверждает тонкое замечание, недавно мимоходом высказанное Э. А. Полоцкой: "Если идея может приравниваться к поступку, то, применяя, например, это положение к "Дому с мезонином", в противопоставлении художника Лиде Волчаниновой вместо контраста бездеятельности активному действию (как это чаще всего принято отмечать) легко увидеть противопоставление двух разных жизненных позиций" (Полоцкая Э. А. Поэтика Чехова: Проблемы изучения //Чехов и литература народов Советского Союза. Ереван. 1984. С. 169). )
На уровне бытового сюжета, этических оценок позиция автора сомнений не вызывает, акценты здесь расставлены очень четко, контур сюжета завершен, несмотря на открытый финал. Однако идеологический сюжет так и остается не замкнут, он имеет свою логику и - в конечном счете - обнаруживает взаимодополнительность и относительную неуязвимость противостоящих друг другу позиций. Такова структура многих повестей и рассказов Чехова ("Огни", "Моя жизнь", "Скучная история"), два сюжета текут параллельно, один проверяется другим, но идея не исчерпывается ее носителем, а ведет будто бы самостоятельное существование. Позиция автора при таком соотношении сюжетов оказывается пульсирующей. Повествовательная дистанция между автором и героем беспрерывно меняется, и одна из задач читательской активности заключается в выявлении логики таких пульсирующих изменений. Способы изменения чеховской повествовательной позиции - одна из самых острых исследовательских проблем. *
* (Уже после завершения этой работы появилась специально посвященная чеховскому рассказу книга, многие выводы которой близки изложенной концепции: Богданов В. А. Лабиринт сцеплений М., 1986. )
Рассказ А.П.Чехова «Дом с мезонином» вышел в печать 1896 г. Написана в форме воспоминания некоего художника, близко знакомого с писателем, о событиях шести или семи летней давности. Писатель вошёл в литературу начала 80-х годов 19 века под псевдонимом Антоша Чехонте и сделал себе имя на коротких юмористических и сатирических рассказах. Но уже к середине этого же десятилетия он начинает менять характеристики своего творчества, в его произведениях усиливается психологизм в изображении характеров героев, вместо смешных персонажей он начинает создавать более глубокие и противоречивые характеры. В этот период начинает формироваться свойственная только Чехову манера изложения. Именно в ней и написан рассказ «Дом с мезонином».
Осенью 1889 г. А.П.Чехова познакомился с молодой учительницей гимназии Ликой Мизиновой. Познакомила его с этой красивой, интеллигентной и обаятельной девушкой сестра Антона Павловича Мария, которая была с ней дружна. Лика довольно часто бывает в доме Чеховых. Летом 1891 г. Чеховы отдыхали в Алексино, где вместе с ними была и Лика. По дороге в Алексино она познакомилась с хозяином усадьбы Богимово Калужской губернии Былим-Колосовским. Узнав от неё, что любимый им писатель Чехов живёт на даче неподалёку от него, приглашает его в свою усадьбу на всё лето. Антон Павлович принял приглашение. Богимовское лето 1891 г. и имение хозяина легли в основу рассказа. Сам Былим-Колосовский стал прообразом Белокурова. Как и Лика прообразом Волчаниновой Лиды.
В основе его история несостоявшейся любви. Рассказ ведётся от лица художника, хорошо знакомого с автором повествования. Приехав на лето в усадьбу своего знакомого Белокурова, он некоторое время проводит в одиночестве, пока друг не знакомит его с семейством Волчаниновых, состоящей из матери, Волчаниновой Екатерины Павловны и её двух дочерей, Лиды и Жени. Старшая Лида ведёт активную общественную жизнь, работает учительницей в школе и гордится тем, что не зависит от отцовского состояния. Младшая Женя все дни проводит за чтением книг. Со старшей Лидой отношения автора повествования не задались изначально на почве некоторых разногласий во взглядах на общественную жизнь.
С младшей же Женей отношения стремительно развились до взаимной симпатии и любви. В один из вечеров произошло объяснение в любви. Женя, считавшая своей обязанностью рассказать обо всём старшей сестре, рассказывает Лиде об их чувствах. Однако, старшая сестра, испытывающая к художнику не самые дружеские чувства, желая прекратить дальнейшее развитие его с Женей отношений, срочно отправляет её в другую губернию и далее в Европу. Проходит шесть или семь лет, художник случайно встречается с Белокуровым, который сообщает ему, Лида с Екатериной Павловной живут там же, а Женя домой так и не вернулась домой, следы её затерялись.
В данном повествовании пять главных персонажей. Первый - это сам рассказчик, художник, отдыхающий у своего друга. Человек далеко не глупый, образованный, но совершенно пассивный. Об этом свидетельствует его отношение к известии об отъезде любимой женщины. Ему сообщают, что её куда-то отправили по желанию старшей сестры и он, зная, что Женя тоже любит его, спокойно уходит, ничего не предпринимая. Можно хотя бы предположить, что сделал бы нормальный влюблённый мужчина. Перевернул бы весь мир, но нашёл бы любимую. Здесь же мы видим только горестные воздыхания и ничего более. Подобный тип людей не вызывает особых симпатий. Пассивность и бездействие - вот его главные качества. Всё, что он может, это только разглагольствовать, философствовать и ничего не делать. Хотя это и есть основная болезнь большей части русской интеллигенции.
Следующий герой рассказа - это провинциальный помещик, приятель рассказчика Белокуров, к которому тот приехал погостить. Чтобы представить его образ, нужно просто вспомнить одного очень известного героя И.А. Гончарова. Это Обломов, точнее одна из его разновидностей.
Волчанинова Екатерина Павловна вдова тайного советника, провинциальная помещица, проживающая в своём имении по соседству с Белокуровым. В отличии от Лиды, не обременяет себя мыслями о спасении мира, но во всём соглашается с её мнением. В процессе знакомства с героями рассказа невольно возникает ощущение, что она её попросту побаивается.
Волчанинова Лида - старшая дочка Екатерины Павловны. Дама во всех отношения примечательная. Она красива, очень деятельна и активна. Сегодня бы её назвали общественницей. Не смотря на её не очень благовидный поступок, когда она своим волевым решением разлучила двух влюблённых, она вызывает симпатию. Лида - это некое подобие Рахметова в юбке. Встреться они в жизни, скорее всего, она бы влюбилась в него и пошла бы за ним куда угодно. Во всяком случае, трудно представить её на месте рассказчика, пассивно внимающего об отъезде любимого человека. Как раз таки, она бы не стала бы вздыхать и молча смотреть, как её разлучают с любимым человеком. Она являет собой новый тип женщин предреволюционной России. Скорее всего, читатель не очень бы удивился, увидев её, например, на баррикадах 1905 года.
И, наконец, Волчанинова Женя, младшая дочь Екатерины Павловны, которую все называют ласково Мисюсь. О ней автор рассказывает с особой теплотой и нежностью. Это чистое романтическое создание, безумно любящее свою маму и сестру. Волчанинова Женя и Наташа Ростова это две родные сестры. Влюбившись в художника, она считает, что должна рассказать об этом старшей сестре. Не из страха перед ней, нет, ни в коем случае! Просто её душевная чистота не представляет себе даже возможность что-то скрыть от самых близких ей людей. Это один из тех чистых женских образов русских женщин, которые описывали великие писатели. У Пушкина -это Татьяна Ларина, у Толстого Наташа Ростова.
Чехов, обрисовывая сценки из жизни своих героев не принимает сторону того или иного героя, предоставляя читателю саму делать выводы. Его характеристики не говорят прямо, плох или хорош тот или иной герой. Но, рассуждая над поступками героев, читатель сам начинает делать вполне конкретные выводы и суждения.
«Дом с мезонином» это рассказ о несбывшемся человеческом счастье и ответственность за это лежит на самих героях. Женя не смогла противиться решению сестры в силу своей молодости, а художник в силу своей инфантильности. Хотя, как говорится, всё могло быть иначе. Лида тоже вряд ли смогла быть счастлива, в силу своего характера. Таким женщинам, как она, нужен мужчина, который сильнее её. Судя по рассказу Белокурова, такого не нашлось. Разрушив, вполне возможное, счастье Жени, она так и не смогла построить своего.
Урок 1. Комплексный анализ рассказа А. П. Чехова. “Дом с мезонином”
I. Сообщение учащегося: “Эпоха А.П.Чехова”.
Материалы к сообщению. Конец XIX века принято считать эпохой “безвременья”, эпохой реакции. В русской истории мы настолько привыкли к “событиям”, что промежуток 1881 – 1905 годов, на который как раз падает творчество А. Чехова и когда “ничего не происходило”, кажется нам пустым местом или, в лучшем случае, чем-то тусклым, бесцветным (“сумеречным”, “хмурым”). Такое ощущение эпохи определяет наше восприятие творчества А. Чехова. “Враг пошлости”, “певец сумерек”, “поэт конца”… Сейчас, в конце XX столетия, особенно ясным становится понимание того, что эти критические штампы и в сотой доле не приближают нас к постижению А. Чехова. Между тем эпоха Чехова была из тех, которые называются “органическими” (в противоположность “критическим”), - когда происходит действительный рост культуры, идей и движение вглубь. Витторио Страда в одной из своих работ назвал Чехова “поэтом переходного состояния”, носителем самого универсального идеала русской литературы – идеала цивилизации, который до него с такою же ясностью переживался только Пушкиным”.
II. Слово учителя. На пороге XX века, века “бездомья”, Чехов пишет рассказ «Дом с мезонином» (1896г.). В рассказе органично соединились социально-политическая проблематика (осмысление современниками Чехова наследства “обанкротившихся” отцов-народников – поколения 60х – 70х годов XIXв.) и лирическая стихия “драмы любви”. Переданная от лица рассказчика, художника (примечателен подзаголовок “Рассказ художника”), история “несостоявшейся любви” звучит особенно поэтично и определяет субъективность повествования.
?Изложите сюжет произведения, определите ведущие мотивы и особенности композиции.
Ответ. Два ведущих мотива организуют сюжет: мотив времени и мотив воспоминания – центральные в творчестве Чехова. Заявленные в первой же строке (“Это было шесть –семь лет назад”), они и завершают рассказ (“вспоминаю…меня ждут и мы встретимся”). Это позволяет определить композицию рассказа как кольцевую.
Движение времени в рассказе образует замкнутый круг: рассказчик путешествует из настоящего в прошлое; вопрос же (“Мисюсь, где ты?”), замыкающий повествование и адресованный в будущее, остается без ответа, создает пронзительное ощущение “звенящей тишины”. Тем самым автор воплощает идею неразрешимости заявленного конфликта.
Отсутствие “единства события” (Н. Берковский), ослабленность фабульного действия – устойчивая доминанта чеховской поэтики – в полной мере реализуются в рассказе “Дом с мезонином”:
Таким образом, развитие действия перенесено во внутренний сюжет, в “мысль – смысл”, определяя и главный вопрос: почему герои Чехова – все! – тотально несчастливы?
Мотив “незадающейся судьбы” звучит уже в начале рассказа: герой,”обреченный судьбой на постоянную праздность”, не делал “решительно ничего”.
Ответ: “Эта обречённость подчёркивается прежде всего тем, что у героя нет своего дома. Он живёт в имении помещика Белокурова, и это изначально чуждое художнику место. Громадная зала с колоннами, в которой не было никакой мебели, кроме дивана и стола, не несёт в себе ничего живого: ни тепла, ни уюта, ни просто желания оставаться в ней; здесь “всегда, даже в тихую погоду что-то гудело в старых амосовских печах…и было немножко страшно”. Время в доме утратило свою определённость и ритмичность: “по целым часам я смотрел в свои окна на небо, на птиц, на аллеи, читал всё, что привозили мне с почты, спал…” (Надежда Иванова).
?Чем определяется дальнейшее развитие сюжета?
Ответ. Случайностью. (”Однажды…я забрёл в какую-то незнакомую усадьбу”). “Герой попадает в иной мир, который организуется прежде всего миром природы:”Два ряда старых, тесно посаженных, очень высоких елей стояли.., образуя мрачную красивую аллею”. Взгляд художника удивительно тонко соединяет свет и тень в описании старого сада. Во всём чувствуется запустение и старость. Умение услышать “печальный” шелест прошлогодней листвы под ногами, увидеть в сумерках между деревьями спрятавшиеся тени, а по тому, как “нехотя, слабым голосом” поёт иволга, определить, что она “тоже старушка”, раскрывает внутренний мир героя – художника, чуткого к малейшим изменениям в окружающем мире. Однако и здесь время как бы остановилось: “…я уже видел эту самую панораму в детстве”, - подумал художник”. (Надежда Иванова).
III. Проанализируйте систему образов в рассказе.
Ответ: “Систему образов в рассказе можно разделить на две группы. Одни - представители традиционного дворянства. Рассказчик-художник; помещик Белокуров, “молодой человек, встававший очень рано, ходивший в поддёвке, по вечерам пивший пиво и жаловавшийся, что ни в ком не встречает сочувствия”. Это и Женя, и её мать - “они всегда вместе молились и одинаково верили”, “обожали друг друга”. Их объединяет прежде всего абсолютная бездеятельность. Другие - представители так называемой “новой” дворянской интеллигенции. Это Лида и “кружок симпатичных ей людей”, занимающиеся “аптечками, библиотечками, книжками”. Два мировоззрения вступают в противоречие: идеалист - рассказчик утверждает силу гения, “жизнь для высших целей”, рисует социальную утопию, Лида же “самую несовершенную из библиотечек и аптечек ставит выше всех пейзажей на свете”. (Ольга Штур).
?Какими художественными средствами создаёт автор образ Лиды?
Рассказчик дает достаточно подробное описание Лиды, в котором выделяются следующие детали: внешняя красота, “маленький упрямый рот”, “неизменная” строгость, “…с хлыстом в руках”, деловой, озабоченный вид, “говорила она много и громко”.
Иронично звучит оценка Лиды её матерью и Мисюсь: для них она “как для матросов адмирал, который всё сидит у себя в каюте”. Повторяя дважды, что “Лида замечательный человек”, Екатерина Павловна говорит об этом “вполголоса тоном заговорщицы, испуганно оглядываясь”, и заканчивает уж совсем, кажется, некстати: “Замуж нужно”.
IV. Столкновение героев неизбежно (“Я был ей несимпатичен”), и оно происходит в III главе рассказа. Это даже не столкновение, а поединок.
Работа с текстом. Проследим, в чём смысл поединка и как он развивается?
Итог работы. Начинается “поединок” со взаимного раздражения, что сразу предопределяет нежелание Лиды и художника услышать друг друга (наиболее полно эффект “глухоты” героев Чехова будет реализован в его пьесах). Каждому из героев автор даёт возможность изложить “тезисы” своих программ. Лида начинает с обвинения: “На прошлой неделе умерла от родов Анна”, продолжает мыслью о том, что “высокая и святая задача культурного человека - это служить ближним и…делать что-нибудь”, а заканчивает приговором - “мы никогда не споёмся”. Не менее категоричен в своих утверждениях художник. Его программа начинается с метафорического образа народа, опутанного “цепью великой” (как тут не вспомнить Н.Некрасова: “Порвалась цепь великая…”), продолжается излюбленной мыслью русской интеллигенции о том, что надо “о душе подумать”, а завершается уж совсем абсурдно: “Ничего не нужно, пусть земля провалится в тартарары”.
Казалось, в этом споре Чехов должен быть на стороне Лиды (кстати, в это время он сам принимает активное участие в земских делах). Однако его симпатии явно не на стороне героини. Может, потому, что в ней всё время подчёркивается узость и ограниченность: она не способна ощутить красоту и поэтичность окружающего мира, поэтому столь иронична и пренебрежительна по отношению к художнику и его творчеству. Узость и ограниченность Лиды сказываются и в её спорах с художником по поводу земской деятельности. Конечно, “библиотечки и аптечки” народу нужны, но помимо этого нужны и университеты, и свобода.
Не увенчивает лаврами победителя автор и художника. Его идеал свободной и счастливой жизни свободных и здоровых людей, убеждение, что “призвание всякого человека в духовной деятельности - в постоянном искании правды и смысла жизни”, несомненно, близок автору. Однако максимализм героя - всё или ничего - автор принять не может.
Невольными зрителями “поединка” оказываются Мисюсь и Екатерина Павловна, роль которых пассивна. Мисюсь молчит, а затем “изгоняется пренебрежительным “Мисюська, выйди”, а Екатерина Павловна только и повторяет:”Правда, Лида, правда”.
Таким образом, к истине в споре не стремится ни один из оппонентов. Это и становится главным для Чехова. Его герои никогда не слышат друг друга. Всеобщее отчуждение оказывается устойчивой доминантой как поэтики писателя, так и самой эпохи.
?Какие литературные ассоциации может вызвать этот спор?
Ответ. Хрестоматийным примером непонимания героев-антагонистов стало столкновение “отцов” и “детей” в романе И.С.Тургенева “Отцы и дети”, реализованное в споре Павла Петровича Кирсанова и Евгения Базарова. Но если у Тургенева конфликт героев-антагонистов начинает повествование и определяет дальнейшее развитие сюжета, а в спор вступает сама смерть, то у Чехова социальное и идеологическое звучание конфликта снижено, а сам “поединок” фактически завершает повествование.
V. В чём же тогда композиционная роль и значение IV главы рассказа?
Проследим, как развивается сюжет IV главы.
Итоги работы. На фоне поэтического пейзажа “грустной августовской ночи”, которой аккомпанируют “тёмные печальные глаза” Мисюсь, неожиданно открывается истина о никчёмности спора Лиды и художника. В то время как “мы, порядочные люди, раздражаем друг друга и спорим”, “человечество выродится, а от гения не останется и следа”. “Жутко” становится герою от мысли о сиюминутности человеческого существования под “падающими звёздами”, от мысли об одиночестве, в котором он остаётся “раздражённый, недовольный собой и людьми”. Поэтому как утопающий хватается за соломинку в надежде на спасение, так и художник стремится удержать возле себя Мисюсь ещё хоть на минутку.
?Подумаем над вопросом, в чём необычность объяснения в любви героев Чехова?
Ответ. Прежде всего в том, что никакого объяснения не было. Признание в любви остаётся во внутреннем монологе художника. В высшей степени странно звучит этот монолог (попросим ребят выбрать из текста ключевые слова); он более всего похож на доказательство теоремы, где главными становятся две мысли:
Создаётся ощущение того, что герой “проговаривается”. И, надо заметить, уже не в первый раз.
Перелистаем ещё раз рассказ, попробуем найти подтверждение этой мысли.
Итог работы.
Для чеховских рассказов вообще характерна оппозиция “казалось - оказалось”. И здесь она срабатывает в полной мере. В сказке сказочный герой обязан бороться за своё счастье, реальный герой Чехова сдаётся без боя, напуганный решительностью и бескомпромиссностью героини. “Зелёный огонь” в окнах мезонина “погас”, символизируя несбывшиеся надежды на счастье всех без исключения героев. Мысль об этом подчёркивается и состоянием окружающего мира: всё казалось “одного цвета”, “становилось очень холодно”.
Только в русле такого понимания внутреннего любовного конфликта можно объяснить жестокое решение Лиды: “…она требует, чтобы я рассталась с вами”, - прочитает художник в записке Мисюсь. На такое лишь женская ревность способна! И, может, только Жене с её богатым внутренним миром дано понять, ради кого её герой готов “железные башмаки истоптать”, поэтому она не в силах “огорчить” родную сестру неповиновением. Что ещё остаётся:”Я и мама горько плачем!” Может, замечание Екатерины Павловны о старшей дочери в начале рассказа - “замуж пора” - не такая уж случайность?
Обобщение. “Теперь, когда иллюзии разрушены, всё вернулось на круги своя, “трезвое и будничное настроение овладело” художником, и ему “стало стыдно всего…и по-прежнему стало скучно жить”.
Мотив абсурда становится ведущим в финале рассказа и определяет “мысль - смысл” произведения. В сущности, любви не было - происходит подмена чувств (как и в явно комичных отношениях Белокурова с его “подругой”). Абсурдно имя героини Мисюсь, абсурдно её безоговорочное подчинение и благоговение перед Лидой; абсурден отказ героя от борьбы за счастье. Да и за что бороться? Всеобщее неблагополучие, трагическая разъединённость каждого со всеми торжествуют в финале рассказа. Мотив воспоминания, кольцевое движение времени (“по-прежнему”) подчёркивают невозможность разрешения конфликта. Эта идея реализована и в названии произведения «Дом с мезонином». Дом - символ дворянского гнезда, символ традиции, прошлого, корней; мезонин - верхний полуэтаж дома, то, что, возможно, пристраивают впоследствии. Антитеза “верх - низ”, отражённая в названии рассказа, становится символом неразрешимости конфликта прежнего, традиционного и нового, символом столкновения разных по природе миров, эпох”. (Ольга Штур).
В качестве самостоятельной работы в конце урока предложим учащимся заполнить таблицу.
| Темы, мотивы | Идеи | Система образов | Особенности поэтики |
Урок 2,3. Особенности поэтики Чехова – новеллиста. Театр Чехова и его особенности. “У каждого должен быть свой Исаак” (анализ пьес «Дядя Ваня», «Три сестры»)
Ход сдвоенного урока
I. Чеховская драматургия развивается в том же направлении, что и его новеллистика.
Сообщение ученика “Особенности поэтики А. П. Чехова – писателя”.
Тезисы сообщения:
II. Все эти сущностные черты поэтики писателя находят своё отражение и в драме.
Пьесы А. Чехова:
В словах одного из персонажей пьесы «Платонов» мы находим модель театра Чехова:
“Платонов - … лучший выразитель современной неопределённости… Под неопределённостью я разумею современное состояние нашего общества… Всё смешалось до крайности, перепуталось”.
Главное здесь – всё ”неопределённо”, “смешалось до крайности, перепуталось”. Этим же заключает Чехов свой рассказ «Огни»: “Ничего не разберёшь на этом свете!”.
Уже в ранних пьесах Чехова формируются особенности его театра:
В работе над пьесой «Леший» (своеобразная предтеча «Дяди Вани») Чехов формулирует один из главных принципов своего театра:
“Пусть на сцене всё будет так же сложно и так же вместе с тем просто, как в жизни. Люди обедают, только обедают, а в это время слагается их счастье, и разбиваются их жизни…”.
22 июня 1897 года - “день исторической встречи”К. С. Станиславского и В. И. Немировича-Данченко в ресторане «Славянский базар» – принято считать днём рождения МХГ. Однако истинным рождением нового театра стала премьера чеховской “Чайки”, которая перед этим потерпела провал на императорской Александринской сцене в Санкт-Петербурге, несмотря на идеальную исполнительницу роли Заречной В. Ф. Комиссаржевскую. Вот как К. Станиславский и В. Немирович-Данченко оценили значение этого триумфа: “«Чайка» принесла нам счастье и, подобно вифлеемской звезде, указала новые пути в нашем искусстве”. С тех пор чайка стала символом и эмблемой МХГ.
«Чайка» - это не пьеса о “быте” литературной и “театральной” среды 80 – 90-х гг. XIX века. Это пьеса о кризисе искусства, художественного сознания. Этот кризис порождает драматизм судеб, причастных к искусству, разрывая души и вывихивая творческое сознание героев. Кризис сознания погружён в ощущение кризисности жизни.
“Любовные эти неудачи, одна с другой, бок о бок, говорят о некоей общей неудаче человеческого существования, о неудаче эпохальной, о печальном миросостоянии, о кризисе, в котором находится современный мир” (Н. Берковский).
Такую драматическую структуру можно было назвать “полифонической драмой” , настолько внутренние голоса героев одновременно и нераздельны, и неслиянны. Их души и судьбы их душ развёртывают “неразрешимый” и “незавершимый” диалог своей внутренней жизни.
Эффектные финалы актов:
Мелодраматические финалы.
Символ – (греч. Symbolon) – условный знак, примета – слово, обозначающее предмет, наделяемый в повествовании дополнительным, исключительно важным значением:
?Символом чего, на ваш взгляд, становится чайка?
III. Пьесы «Дядя Ваня», «Три сестры» и «Вишнёвый сад» можно рассмотреть как трилогию с точки зрения общности конфликта, сюжета, системы образов, проблем и мотивов.
«Дядя Ваня». Сцены из деревенской жизни в четырёх действиях.
?Дайте определение сюжета, фабулы.
?Изложите сюжет пьесы. Ваш вывод?
Ответ: Сценическое действие в пьесе ослаблено, фабула занимает второстепенное место. Убийство профессора так и не состоялось; при всём обилии любовных коллизий ни одна не получает своего сценического развития.
Обобщение учителя: Чехов так сформулировал задачи современной драмы в 1889 году:
“Краткость – сестра таланта… любовные объяснения, измены жён и мужей, вдовьи, сиротские и всякие другие слёзы давно уже описаны. Сюжет должен быть нов, а фабула может отсутствовать”.
В «Дяде Ване» фабула, если не отсутствует вовсе, то занимает вполне второстепенное место в сценическом действии.
?Чем же тогда определяется развитие действия?
Работа с текстом. Прочитаем I действие пьесы по ролям.
Целевая установка: Проведём наблюдения:
Дневник наблюдений:
1. Настроение героев:
Астров: недоволен своей жизнью:
“ничего я не хочу, ничего мне не нужно, никого я не люблю…”.
Войницкий: раздражён, также недоволен своей жизнью:
“жизнь выбилась из колеи”, “стало хуже, так как обленился, ничего не делаю и только ворчу, как старый хрен”.
Вывод: Оба героя недовольны своей настоящей жизнью. Примечательно, что уже в первых их репликах звучит слово “душно”, которое создаёт ощущение всеобщего неблагополучия, замкнутости пространства.
2. Какие мотивы звучат в I действии пьесы?
Мотив времени. Герои постоянно говорят о времени:
Астров: “В десять лет другим человеком стал.”
“… сколько прошло, как мы знакомы?”
“Сильно я изменился с тех пор?”
Войницкий: “С тех пор, как … прежде минуты свободной не было …”
“Но мы уже пятьдесят лет говорим, и говорим, и читаем брошюры…”
“Теперь мне сорок семь лет. … так глупо проворонил время …”
Мария Васильевна: “Опровергает то, что семь лет защищал … в последний год ты так изменился …”
Мотив одиночества героев. Он реализуется, прежде всего, в неумении героев слушать друг друга.
Мотив памяти.
Марина: “Дай Бог память…”
“Люди не помянут, зато Бог помянет.”
Астров: “… те, которые будут жить после нас через сто – двести лет … помянут ли нас добрым словом?”
Мария Васильевна: “Забыла я сказать …потеряла память.”
Мотив незадающейся судьбы.
Войницкий: “Я был светлой личностью, от которой никому не было светло…”
Вывод: Сюжет в пьесе начинается не с события как такового, а с общего психологического состояния героев – недовольства жизнью, судьбой, самими собой.
3. Помимо этого, героев объединяет дом, в котором они обитают. Каков он?
Ответ: Его описание можно найти в репликах героев, в авторских ремарках. “Склеп”, “неблагополучно в этом доме”, “какой-то лабиринт, двадцать шесть громадных комнат”. Комната Дяди Вани одновременно и спальня, и контора имения; клетка со скворцом, на стене карта Африки…
?В этом доме прошла вся жизнь Дяди Вани. Расскажите о ней.
4. В чём, по-вашему, заключается своеобразие конфликта?
Ответ: Оно, прежде всего, в разобщённости героев, в их взаимной раздражённости; конфликт носит внутренний характер. Герои недовольны своей судьбой.
Войницкий: “В такую погоду хорошо повеситься…”.
?Чем ещё усугубляется конфликт Войницкого с окружающими и самим собой?
Ответ: Безответной любовью к Елене Андреевне.
Осознанием того, что профессор Серебряков, человек, ради которого затрачивались усилия, оказался “мыльным пузырём”. (Д. I, II)
?Какая сцена становится кульминационной в проявлении героями их недовольства друг другом?
Ответ: В III действии Серебряков предлагает продать дом.
Работа с текстом. Чтение сцены по ролям.
Целевая установка: Как ведут себя герои?
Чем можно объяснить столь бурный протест Войницкого?
Ответ: Дом был средоточием жизни Войницкого, его иллюзий подлинной жизни. Ради него он “десять лет работал как вол…”. “Имение чисто от долгов…”. Протест Дяди Вани столь силён, что он дважды стреляет в Серебрякова, но неудачно.
?Как можно оценить финал пьесы? (Д. IV)
Ответ: Вроде бы “благополучен”: Серебряков с Еленой Андреевной уезжает, Войницкий обещает по-прежнему высылать переводы, вновь принимается за работу. Однако читателю ясно, что работа счастья не принесёт и не восстановит распавшегося мира. Но:
“Когда нет настоящей жизни, то живут миражами. Всё-таки лучше, чем ничего”, - говорит Войницкий.
?Стоит задуматься над вопросом: достигли ли герои желаемого?
Обобщение учителя: Нет. Крушение надежд на счастье терпят все герои: доктор Астров в любви к Елене Андреевне, Соня в любви к Астрову, глубоко несчастна Елена Андреевна. Символом неудачника в пьесе становится Телегин, обедневший помещик, приживал, имени которого никто не помнит. История его жизни глубоко примечательна: от него давно убежала жена, но он остаётся ей “верен”, помогает, чем может – “отдал всё имущество на воспитание деточек, которых она прижила с любимым человеком”. В Телегине, как в зеркале, отражаются и доводятся до логического завершения общие для всех героев черты. Нелепость героя Чехов подчёркивает сценическими средствами.
Работа с текстом. Что следует из него?
?Был ли у героев шанс стать счастливыми, реализовать свои мечты? Что для этого нужно было сделать?
Обобщение учителя: Нужно было проявить чуточку безумия. В конце III действия Войницкий делает первый шаг к этому: “Я с ума схожу!”
Елена Андреевна о нём: “Он с ума сошёл!”
Астрову нужно было забыть о лесе и больных (что он почти делает), Елене Андреевне - бросить Серебрякова. Вместо этого – жалкий поцелуй при прощании.
У Дяди Вани два пути:
Любой из них – освобождение от иллюзий, шанс на счастье, но не гарантия его.
?Что же мешает героям Чехова совершить правильный выбор?
Обобщение учителя: Норма, традиционное представление о морали. Путь героев оказался “заграждён этикой” (Лев Шестов). “Отстранение этического”, умение пожертвовать самым дорогим – непременное условие на пути к свободе (а именно к ней стремятся все герои Чехова). Но вопрос в том, ради чего жертвовать? Герои готовы к жертвам, вся жизнь Войницкого – пример самопожертвования. Парадокс в том, что это жертва во имя долга, то есть этики. Но у Чехова, как мы помним, этика, долг – не абсолют.
В Ветхом Завете библейский миф об Аврааме, который готов был принести сына своего Исаака в жертву по требованию Бога, становится примером бесконечной веры.
“Каждый сам должен решить для себя, что считать своим Исааком”. (Кьеркегор)
Дом для дядя Вани и есть его Исаак. Таким образом, вопрос об этике – центральный в «Дяде Ване».
Почему герои не делают следующего шага, Чехов не отвечает.
Попробуем ответ на этот вопрос найти в следующей пьесе трилогии Чехова «Три сестры».
IV. «Три сестры». Драма в 4-х действиях. 1900 г.
1. Изложите сюжет пьесы. Что общего с сюжетом пьесы «Дядя Ваня»?
Ответ:
2. Работа с текстом. Чтение по ролям. Действие I.
Целевая установка: Определите основные мотивы, проблемы.
Ответ: Как и в «Дяде Ване», проблема счастья и мотив времени являются центральными.
3. Как они реализуются в системе образов? Какие изменения происходят с героями в ходе пьесы?
Работа с текстом. Составление таблицы.
(Целесообразно разбить класс на 4 группы).
| Герои | I действие | II действие | III действие | IV действие |
| Андрей | “Брат, вероятно, будет профессором, он всё равно не станет жить здесь, на скрипке играет”, “…выпиливает разные штучки”, переводит. | “Я секретарь земской управы”, “… меняется, обманывает жизнь”, “жена меня не понимает”, “сестёр я боюсь”. | “Измельчал наш Андрей”, “член земской управы”; “я заложил дом” “не верьте мне”. | “настоящее противно, но зато когда я думаю о будущем, то как хорошо...”. |
| Ольга | “Я уже состарилась… мне уже 28 лет”, “… пока одна мечта … скорее в Москву”. | “Я замучилась … начальница больна, теперь я вместо неё”. | “В эту ночь я постарела на десять лет”, “малейшая грубость, неделикатно сказанное слово волнует меня…” | “Для нас начнется новая жизнь”, “Я не хотела быть начальницей, и все-таки сделалась ею. В Москве, значит, не быть…” “Жизнь наша еще не кончена. Будем жить!” |
| Маша | “Я в мерлехлюндии, невесело мне”, “жизнь проклятая, невыносимая”. | “человек должен быть верующим или должен искать веры, иначе жизнь его пуста”, “если бы я была в Москве”. | “надоело…”, Андрей “заложил…дом в банке”, “хочется каяться… я люблю Вершинина”. | “Я не пойду в дом, я не могу туда ходить…”, “я с ума схожу”, “надо жить”. |
| Ирина | “Бог даст всё устроится”, “отчего на душе у меня так светло”; “для меня всё ясно на этом свете, и я знаю, как надо жить” – “человек должен трудиться, работать в поте лица”,”мне двадцать лет”. | Служит на телеграфе. “Устала”, “чего я так хотела, о чём мечтала, того-то… и нет. Труд без поэзии, без мыслей” “В Москву”. | “Мы уедем” “выбросьте меня, я больше не могу” “не стану работать…” “Мне уже двадцать четвертый год год, работаю уже давно… и ничего, никакого удовлетворения”, “оказалось, всё вздор”. “Поедем в Москву”. | “мне трудно жить здесь одной … ненавистна комната, в которой я живу” “если мне не суждено быть в Москве, то так тому и быть”, “надо работать”. |
Подведём итог: Как и в «Дяде Ване» герои в ситуации выбора. Они переживают крушение иллюзий, надежд. Но не отказываются от них. Таким образом, конфликт, обозначенный в предыдущей пьесе, углубляется и развивается.
?С кем из героев пьесы «Дядя Ваня» можно соотнести Андрея Прозорова?
Ответ: Андрей – психологическая разработка образа профессора Серебрякова, то есть человека, когда-то подававшего блестящие надежды, но оказавшегося “мыльным пузырём”.
?Как сёстры ведут себя в ситуации выбора? Что мешает им быть счастливыми?
Обобщение учителя:
а) Ольга. “Отстранение этического не для неё”:
Этика для Ольги существует благодаря “не слышу” и ради “не слышу”.
б) Ирина и Тузенбах. На их примере Чехов беспощадно разоблачает иллюзию “работы”, деятельности во имя чего-либо. Ирина понимает, что уходит всё дальше от настоящей жизни; она готова кричать: “Я в отчаянии..!” Но в последней сцене повторяет, как заведённая: “буду работать …” Но это не сделает её счастливой.
в) Маша. Она более всех открыта абсурду и готова принять его:
Следовательно, приняв абсурд, можно жить и даже быть счастливой. Однако такое счастье недолговечно.
?Как Чехов подчёркивает эту мысль в пьесе?
Ответ: Музыкальный мотив. Маше и Вершинину не нужны слова.
Помимо Андрея и трёх сестёр выделяется следующая группа героев – Солёный, Чебутыкин и Наташа. Рассмотрим их функции в пьесе.
?В чём роль Солёного в пьесе?
Ответ: У него главная функция – разбивать иллюзии героев-идеалистов.
Внешне не симпатичный, жестокий, он внутренне близок автору. Это подчёркивается и способом создания образа Солёного: его речь насыщена литературными реминисценциями, которые становятся смысловым лейтмотивом пьесы.
Работа с текстом. Проследим, где и когда они реализуются.
Итог работы:
Смысл заимствования еще и в том, что страшное может открыться в любую минуту – “Ахнуть не успеешь”.
Похож Солёный на Лермонтова – писателя, создавшего первого дегуманизированного героя русской литературы.
Солёный играет и более заметную роль: убивает Тузенбаха на дуэли.
Пули, выпущенные в «Дяде Ване», достигают цели. Тузенбах гибнет глупо, бессмысленно, в тот момент, когда его переполняют надежды.
?В чем смысл этой смерти?
Ответ: Всё, что им говорилось накануне, представляется в нелепом виде. Он просит, чтобы ему приготовили кофе, а жить осталось минуты.
?Образу Солёного функционально близок Чебутыкин.
Работа с текстом. Докажите это.
Обобщение учителя: Дегуманизация его происходит на наших глазах:
?В этой же группе персонажей находится и Наташа.
В чём её роль?
Работа с текстом. Расскажите о ней.
Обобщение учителя. Внешне – “мещанка”, над ней, как и над Солёным, не властно этическое. Её роль также велика:
Тем самым лишает сестёр иллюзий.
5. Таким образом, с домом связаны надежды и разочарования героев.
Работа с текстом. Проследите, как создаёт Чехов образ дома. Сравните с образом дома в пьесе «Дядя Ваня».
Обобщение учителя: В описании дома меньше конкретики. Больше внимания уделено психологическому состоянию героев в нём. Если в «Дяде Ване» имение свободно от долгов, то здесь дом заложен. Так же возникает оппозиция “жизнь в доме – Москва”, в которой бытие в доме мыслится как неподлинное, Москва же становится символом иной, настоящей жизни. Герои уже желают продать дом, смутно чувствуя, что именно он является препятствием на пути к счастью.
Таким образом, проблемы, мотивы, заявленные в пьесе «Дядя Ваня», находят своё дальнейшее развитие в «Трёх сёстрах». Однако финал пьесы открыт. На вопрос Ольги: “Зачем мы живём, зачем страдаем …” ответа нет.
Домашнее задание:
В проведении урока можно использовать тесты по содержанию пьес, составление которых можно предложить учащимся в качестве домашнего задания.
Тест по содержанию пьесы А.П. Чехова «Дядя Ваня»
(Дмитрий Усманов).
Тест по содержанию пьесы А.П. Чехова «Три сестры»
(Наталья Лукина).
Урок 4,5. “Скорее бы изменилась как-нибудь наша нескладная, несчастливая жизнь”. Анализ пьесы «Вишневый сад». Обобщение
Ход сдвоенного урока
I. Комедия «Вишневый сад», завершающая трилогию, может рассматриваться как завещание писателя, его последнее слово.
1. Сообщение ученика. История создания пьесы, восприятие её современниками (К. Станиславский, В. Немирович-Данченко, М. Горький, В.Мейерхольд).
2. Чтение I действия.
Работа по домашнему заданию.
Итоги домашнего задания.
Раневская знает, что дом нужно продать, но надеется на помощь Лопахина, просит Петю: «Спасите меня, Петя!” Гаев прекрасно понимает всю безвыходность ситуации, но старательно отгораживается от мира реальности, от мыслей о смерти абсурдной фразой”Кого?” Он абсолютно беспомощен. Пародией на этих героев становится Епиходов, который никак не может решить, жить ему или застрелиться. Он адаптировался в мире абсурда (этим объясняется его кличка:”22 несчастья”). Он же превращает в фарс трагедию Войницкого («Дядя Ваня») и доводит до логического завершения сюжетную линию, связанную с идеей самоубийства. Не менее беспомощным выглядит “молодое поколение” в пьесе: Аня наивна, полна иллюзий(верный признак несостоятельности героя в мире Чехова). Образ Пети наглядно иллюстрирует идею деградации героя-идеалиста (в предыдущих пьесах это Астров и Вершинин). Он “вечный студент”, “облезлый барин”, ничем не занят, говорит – и то некстати. Петя совершенно не принимает реального мира, истины для него не существует, поэтому его монологи так неубедительны. Он “выше любви”. Здесь звучит явная ирония автора, подчеркнутая сценически (в III действии в сцене бала он падает с лестницы и все смеются над ним). “Чистюлькой “называет его Любовь Андреевна. Самым здравомыслящим, на первый взгляд, выглядит Ермолай Лопахин. Человек дела, он встает в пятом часу утра, не может жить без дела. Его дед был крепостным у Раневской, а Ермолай теперь богат. Именно он разбивает иллюзии Раневской и Гаева. Но он же покупает дом, который является средоточием иллюзий; он не может устроить своё собственное счастье; Лопахин живет во власти воспоминаний, прошлого.
3. Таким образом, главным героем в пьесе становится дом – “вишнёвый сад”.
Давайте подумаем над вопросом, почему в применении к комедии “Вишнёвый сад” уместнее говорить о хронотопе дома, в то время как в отношении к первым двум пьесам трилогии правильнее говорить об образе дома?
Вспомним, что такое хронотоп?
Хронотоп – пространственно-временная организация образа.
Работа с ремарками пьесы. Проследим, как создается в пьесе образ времени и пространства.
| Действие | “вишнёвый сад” – дом. |
| I. | “Комната, которая до сих пор называется детскою…Рассвет, скоро взойдёт солнце. Уже май, цветут вишнёвые деревья, но в саду холодно, утренник. Окна в комнате закрыты”. |
| II. | “Поле. Старая, покривившаяся, давно заброшенная часовенка.., большие камни, когда-то бывшие, по-видимому, могильными плитами… В стороне, возвышаясь, темнеют тополи: там начинается вишнёвый сад. Вдали ряд телеграфных столбов, и далеко-далеко на горизонте неясно обозначается большой город, который бывает виден только в очень хорошую, ясную погоду. Скоро сядет солнце”. |
| III. | “Гостиная…в передней играет еврейский оркестр…Вечер. Все танцуют”. В конце действия: “В зале и гостиной нет никого, кроме Любови Андреевны, которая сидит и …горько плачет. Тихо играет музыка”. |
| IV. | “Декорация первого акта. Нет ни занавесей на окнах, ни картин, осталось немного мебели, которая сложена в один угол, точно для продажи. Чувствуется пустота…Налево дверь открыта…” В конце действия: “Сцена пуста. Слышно, как на ключ запирают все двери, как потом отъезжают экипажи”. |
Итоги наблюдений.
Работа с текстом. Прочитаем монолог Лопахина, завершающий III действие, проследим по авторским ремаркам за изменениями в психологическом состоянии героя.
“Новый помещик, владелец вишнёвого сада” не чувствует себя счастливым. “Скорее бы изменилась наша нескладная, несчастливая жизнь”, - “со слезами” произносит Лопахин. Любовь Андреевна горько плачет, “в зале и гостиной нет никого”.
?В чём смысл последней сцены пьесы?
?Что же тогда обретают герои Чехова?
Если не счастье, то свободу… Значит, именно свобода в мире Чехова является важнейшей категорией, смыслом человеческого бытия.
II. Обобщение.
?Что же позволяет объединить пьесы А. Чехова «Дядя Ваня», «Три сестры», «Вишнёвый сад» в трилогию?
Предлагаем ребятам самостоятельно обобщить материал уроков.
Итог работы.
Определим критерии этой общности.
1. В каждой пьесе герой находится в конфликте с окружающим миром; каждый также испытывает внутренний разлад. Таким образом, конфликт приобретает тотальный характер – его носители практически все лица. Для героев характерно ожидание перемен.
2. Проблемы счастья и времени становятся ведущими в трилогии.
У всех героев:
счастье в прошлом,
несчастье в настоящем,
надежды на счастье в будущем.
3. Образ дома (“дворянского гнезда”) – центральный во всех трёх пьесах.
В доме воплощается представление героев о счастье – он хранит память о прошлом, свидетельствует о неблагополучии настоящего; его сохранение или потеря внушают надежды на будущее.
Таким образом, мотивы “купли-продажи” дома, “отъезда-пребывания” в нём становятся смысло- и сюжетоорганизующими в пьесах.
4. В пьесах происходит деградация героя-идеалиста.
Работа по рядам. Назовите их “положительные программы”. Что их объединяет?
Ответ: Идея работы и счастья в будущем.
5. Герои находится в ситуации выбора своей дальнейшей судьбы.
Практически каждый ощущает ситуацию распада мира в большей или меньшей степени. В «Дяде Ване» - это, прежде всего, Дядя Ваня; в «Трёх сёстрах» – сёстры Ольга, Маша и Ирина Прозоровы; в «Вишнёвом саде» – Раневская.
Есть в пьесах и пародия на них: Телегин, Чебутыкин, Епиходов и Шарлотта.
Можно проследить и другие параллели между героями пьес:
Здесь налицо и внешнее сходство:
Такая общность конфликта, сюжета, системы образов позволяет ввести понятие метасюжета.
Метасюжет – сюжет, объединяющий все сюжетные линии отдельных произведений, выстраивающий их как художественное целое.
Именно ситуация выбора, в которой находятся герои, определяет метасюжет трилогии. Герои должны:
Финал трилогии открыт, ответов на вопрсы, поставленные в пьесах Чеховым, мы не найдём, ибо не в этом задача искусства, по мнению драматурга. Сейчас, в конце XX века, мы задаём себе вопросы о смысле бытия, которые так тревожили А. П. Чехова, и замечательно то, что каждый имеет возможность дать свой ответ, сделать свой выбор…
Литература для учителя:
