Александр Иванович Куприн утверждал: «Язык - это история народа. Язык - это путь цивилизации и культуры». Хочется добавить к словам писателя, что и у самого языка есть история, в которой отражается его состояние на том или ином этапе развития. Какие же черты присущи современному русскому языку последнего десятилетия?
Во-первых, сразу бросается в глаза интенсивная демократизация языка, что ведет к расшатыванию норм и появлению вариативности. Отныне не люди подстраиваются под правила, а правила подстраиваются под людей. Банальный пример - это сочетание «самый лучший», которое встречается в названиях песен, фильмов, телепередач. А проверяющие ЕГЭ признаются, что уже не выносят данное сочетание как ошибку. Да и стоит ли говорить о простых смертных, когда наши чиновники буквально каждые полгода так и норовят предложить новый законопроект об упрощении норм и правил русского языка. Значит, данная тенденция будет только набирать обороты: вариантов станет все больше, а грамотность основного населения упадет ниже.
Во-вторых, заметно повышение значимости устной речи. Увеличилась доля общения при помощи технических средств: телефон, компьютер. При этом уменьшился объем написания и чтения: смс и сообщение в Интернете должны быть по минимуму краткими и простыми, их нужно писать как можно быстрее, значит, ни о каком саморедактировании речи быть не может. Тут-то и встречаем взаимопроникновение устной и письменной речи: «чё» вместо «что», «не хочеца» вместо «не хочется», «пашти» вместо «почти». «Как слышу, так и пишу» - вот оно, основное и единственное правило, которое взяли за руководство к действию многие русские люди.
В-третьих, нельзя не обратить внимания на появление огромного количества неологизмов и заимствований в родном языке. Лексический состав заметно изменился за последние 10 лет, все чаще в нашей речи появляются новые слова из самых разных языков: «упс», «спам» из английского, «ахтунг» из немецкого, «няша», «кавайный» из японского. Это и неудивительно, так как в век интенсивного развития информационных технологий расстояния сокращаются, а контакты между странами становятся все теснее.
В-четвертых, стоит отметить разнообразие жаргонов и сленгов, которое увеличилось вдвое за последние десять лет. Помимо известных с 90-х гг. уголовного жаргона и сленга студентов, появляется «йазык падонкафф» («зайчег», «аффтар»), сленг мира моды («маст хэв», «лук»), сленг поклонников аниме («няша», «кавайный») и так далее. Интересно и то, что слова, использующиеся ранее для общения только в определенной социальной или возрастной группе, становятся общеупотребительными.
И без досконального анализа ясно видно, что наша речь претерпевает сильные изменения, которые, к сожалению, не всегда можно назвать позитивными. Мы порой забываем, что русский язык нужно любить. О нем надо заботиться, за него следует беспокоиться. Ведь только уважительное и сознательное отношение к родной речи поможет сохранить и передать потомкам дорогой нашему сердцу язык во всей его красоте, прелести и благозвучности!
6 июня, в день рождения великого поэта Александра Сергеевича Пушкина, отмечается День русского языка. Весь нынешний год проходит под знаком 100-летия русской революции, коренным образом изменившей жизнь миллионов наших соотечественников. Вместе с жизнью менялась и русская речь. «ВМ» решила проследить, что принесли в русский язык революционные потрясения 1917 года. Исторические события и явления общественной жизни оказывают значительное влияние на развитие языка. Что происходило с русской речью в начале XX столетия, в интервью «ВМ» рассказала доцент кафедры стилистики русского языка факультета журналистики МГУ имени М. В. Ломоносова Лидия Малыгина (на фото).
XX век в истории России - век войн и революций. Какой была лексика эпохи потрясений? Как общество реагировало на изменения в языке?
В это время произошли глобальные миграции населения, возникла новая государственность, была проведена реформа орфографии, были сделаны шаги к всеобщей грамотности. Лексический состав языка изменился. Помните, как после 1905 года появились слова «товарищ», «смертник », «теплушка». Еще до Первой мировой войны слово «летчик» стали использовать вместо иноязычного слова авиатор; вместо кинематограф стали говорить кино. Драпать, беженец, сыграть в ящик, братание, мешочник, соглашатель, ловчить и другие… Множество новых слов появилось именно из-за войны 1914 года, событий 1917 года и гражданской войны.
Каковы характерные языковые приметы того времени?
Сокращения и аббревиатуры. Старшее поколение хорошо помнит: врио (временно исполняющий обязанности), зам, спец (сравните: военспец), главковерх (верховный главнокомандующий), командарм, земгор (союз земств и городов), РСФСР, НЭП, ГПУ, нарком, наркомат, Коминтерн, губчека, продналог, домкомбед, Донбасс. Возникали даже пародии: «замкомпоморде» - заместитель комиссара по морским делам. Писатель, лингвист Лев Васильевич Успенский, например, работал дивчертом - дивизионным чертежником.
Но подобных сокращений нет в современном русском языке.
Да, они не прижились благодаря тому заслону, который неизбежно встает перед словами, которые нарушают стройность и благозвучие русской речи. В рассказе «Сожитель» писатель Алексей Николаевич Толстой высмеивает революционное заимствование «мандат» (документ), показывает ассоциации с известным тогда «срамным» словом.
Какие еще были необдуманные и недолговечные нововведения Октября 1917 года?
Любовь к аббревиатурам высмеивал еще Владимир Маяковский в стихотворении «Прозаседавшиеся». Помните? «Пришел товарищ Иван Ваныч?» - «На заседании А-бе-ве-ге-де-е-жезе-кома». К сожалению, и сегодня длинные и сложные названия государственных учреждений - бич российских городов. Канцелярит настолько прочно вошел в нашу повседневную жизнь, что журналисты и пользователи интернета составили список самых нелепых, смешных и непроизносимых аббревиатур - названий госучреждений. Например, ЦМАМЛС - Центральный московский архив-музей личных собраний; или ВСЕГЕИ - Всероссийский научно-исследовательский геологический институт. Что остается делать его сотрудникам? Только произносить ВСЕГЕИ.
Другая аббревиатура - ВНИОПТУСХ - Всероссийский научно-исследовательский институт организации производства, труда и управления в сельском хозяйстве. Сотрудники так и представляются по телефону: «Я замглавбуха из ВНИОПТУСХа». Аббревиатура ГУЗМОМОЦПБСПИДИЗ - Государственное учреждение здравоохранения Московской области Московский областной центр по профилактике и борьбе со СПИДом и инфекционными заболеваниями. Серьезное учреждение, но просто язык не поворачивается его так назвать.
Звучит нелепо, а встречались ли раньше благозвучные аббревиатуры серьезных государственных учреждений?
Конечно. Помните стихотворение Зинаиды Гиппиус «Сейчас»? Там мы находим такие строки: «Уж разобрал руками черными Викжель пути». Викжель. Какое благозвучное слово. А ведь это всего-навсего Всероссийский исполнительный комитет железнодорожников.
А какие имена давали детям!
Действительно, после Октябрьской революции в Советской России детям было модно давать самые невообразимые имена. В словаре русских личных имен Никандра Петровского можно отыскать следующие популярные имена той эпохи: Даздраперма (от лозунга «Да здравствует Первое мая»), Ревдит - («Дитя Революции»), Пофистал - («Победитель фашизма Иосиф Сталин») и даже Перкосрак («Первая космическая ракета»). Но были среди странных революционных имен и такие, которые затем прижились. Ими потом еще долго называли малышей. Например, Владлен (сокращенно Владимир Ленин) или Нинель (это тот же Ленин, только наоборот), Ким (Коммунистический интернационал молодежи).
Да-да, помним: Вилена (также от Владимир Ильич Ленин), Касэма (аббревиатура от «Коммунистический союз молодежи»), имена Революция, Баррикада…
Слова «испанка» (грипп), «культурник», «сыпняк» появляются после 1919-го; во всеобщее употребление входят прямые заимствования: коррупция, контакт, анкета; активно начинают использоваться семантически переосмысленные заимствования: изолировать, базироваться, доминировать, пошиковать, танцульки.
1921 год - это начало НЭПа. Как меняется жаргон городского дна?
Слова «заначка» (припрятанный капитал), «трепаться» (валять дурака на допросе), «подначивать» (подзадоривать, провоцировать на разговор), «замести» (изобличить, поймать на чем-либо) и другие впервые входят в разговорную речь.
Почему эти слова сохранились в современном языке?
Еще советский лингвист-русист Владимир Викторович Колесов обратил внимание на то, что «каждое из подобных слов сегодня используется в значении более широком, чем то, в каком пришло оно из жаргона». Именно расширение значения позволило слову сохраниться в просторечии.
А заимствования использовались в те годы?
Да, в речи начинают активно использоваться не всегда понятные, но такие привлекательные иностранные слова. В сознании говорящих они были связаны с «ветрами перемен». При этом опрос красноармейцев в 1925 году показал, что они не знали значения слов: блокада, десант, ветеран; им были почти незнакомы слова: демобилизация, моральный, премировать, многие даже плохо расшифровывали аббревиатуру СССР. Любопытно, что при этом были хорошо узнаваемы слова: резолюция, кооператив, дезертир, бастовать, шпион; всем без исключения были ясны слова: армия, трибуна, программа, политрук, заем, кутузка, реквизиция.
В послереволюционной эпохе 1920-х годов было желание классово противопоставить «пролетарский» язык «интеллигентно-буржуазному», «монархическому»?
Да. Обратите внимание на активное переименование. Филологи скажут: «Особую идеологическую значимость обретает в это время лингвистическая проблема номинации (то есть называния). На это обращал внимание еще профессор Л. И. Скворцов. Партийно-правительственная олигархия стремилась воздействовать на общественное сознание именно через лексику языка. Зачем было нужно переименование? Во-первых, таким образом прерывалась связь с дореволюционным прошлым. Это была попытка уничтожить преемственность во многих сферах жизни. Во-вторых, таким образом предавалось забвению все то, что могло напоминать о царской России, например, о ее символике. В-третьих, создавалось впечатление полного обновления всех сторон жизни общества. В-четвертых, перемена наименований должна была демонстрировать существенные изменения самого объекта номинации (то есть называния). Вывод: с переменой названий возникала иллюзия постоянного качественного изменения в самом обществе.
А какие новые слова и выражения появляются и закрепляются в языке в соответствии с партийной установкой?
Стахановец, бригада коммунистического труда, ударник, передовик, колхозник. Административно-территориальные единицы переименовываются: не губерния, уезд, волость, а республика, область, район. Названия государственных учреждений меняются: вместо совета министров, министерств, департаментов, коллегий появляются совнарком, совнархоз, наркоматы, райсоветы, сельсоветы, исполкомы. Воинские звания тоже изменяются. До 40-х существуют они в переименованном виде. Не солдат, офицер, майор, полковник, генерал, а красноармеец или красногвардеец, командир, комвзвода, комэска, комполка, комдив, командарм. Вместо полицейский (урядник, городовой, околоточный) - милиционер, участковый, оперуполномоченный.
Переименовать решили, кажется, все…
Даже клички животных изменились. Например, колхозных быков называли Буржуями или Кулаками. У колхозов и совхозов появились яркие идеологизированные наименования: „Заря коммунизма“, „Путь к коммунизму“, „Рассвет“, „Большевик“. Лингвисты, в частности М. В. Горбаневский, обратили внимание на то, что в первые послереволюционные годы переименования совершались по принципу контраста: Дворянская улица - улица Деревенской Бедноты, Мещанская - Гражданская улица, Ружейная - улица Мира, Архиерейская - улица Льва Толстого, Французская набережная - набережная Кутузова. Это, видимо, позволяло отделиться от всего одиозного.
Важную роль в процессе переименования стало играть прилагательное „красный“?
Да, у этого слова после Октябрьской революции появилось „революционное значение“ - „новый, революционный, социалистический“. Прежнее, „старорежимное“ значение этого прилагательного - „красивый, живописный“ и „расположенный на солнечной стороне“: Красное Село, Красный Стан, Красная Горка, Красный Рог. Это привычные названия, после революции к ним добавились новые, „революционные“ названия заводов, населенных пунктов, колхозов и других объектов: Красный Октябрь , Краснодар , Красная Нива, Красный Путь, Красный Текстильщик, Красный Строитель, Красный Профинтерн, Красный Торфяник и прочие.
Название Красной площади - главной площади страны - удачно вписалось в „новую эру“!
Оно также обрело новый идеологический смысл. Кстати, впоследствии Булат Окуджава в своих стихах дополнил этот смысл негативным подтекстом:
А ты, генералиссимус прекрасный,
Еще лежишь на площади на Красной?
Уж не от крови ль красная она?
Изменения в языке казались современникам опасными. В целом русский язык серьезно по-страдал за время революции. Многое подвергалось „безжалостному изуродованию“, „беспощадному исковерканию“. Уже в 1925 году в дискуссии, посвященной культуре речи, уважаемые российские филологи Лев Владимирович Щерба и Лев Петрович Якубинский били тревогу, говорили о том, что русский язык переживает „достаточно смутное время“: „Язык стал крайне небрежен, неряшлив и стал пестрить иностранными словами и оборотами больше, чем это было раньше“.
Миллионы интеллигентов вместе со своими семьями вынуждены были проститься с Родиной. Почему речь эмигрантов была такой вычурной? Например: „Как почивали, сударыня?“, „Не изволите ли откушать с нами, барышня?“
Это был великий и трагический „русский исход“. Современные носители русского литературного языка владеют и книжной, и разговорной нормой, то есть обеими разновидностями русского литературного языка. Русские эмигранты первой волны, покинувшие Россию после октября 1917 года и в период Гражданской войны, этим похвастаться не могли. Они не стремились стать „настоящими французами“ или „настоящими немцами“, потому что считали пребывание в чужой стране временным испытанием. Русская эмиграция первой волны сформировала тезис: эмиграция не живет на родине, но она живет в родном языке.
Эмигранты, в числе которых были И. Бунин, А. Куприн, И. Северянин, Ф. Шаляпин, С. Рахманинов - „цвет нации“, - видели свою миссию в том, чтобы сберечь ценности и традиции русской культуры, сохранить великий русский язык, доставшийся им в наследство от XIX века. Проблема была в том, что представители дворянского сословия (философы, писатели, поэты, музыканты, художники, инженеры, зодчие, врачи, адвокаты, офицеры) и их потомки практически не знали русской разговорной речи. Они даже в повседневной жизни говорили на книжном языке, который был распространен в аристократических кругах в дореволюционные годы. Летчика долгое время называли авиатором, зарплату - жалованьем и так далее.
Эмигранты ужасались „порче“ русского языка в Советской России?
Лидия Евгеньевна Малыгина - кандидат филологических наук, научный руководитель системы дистанционного обучения WWW.LIKBEZ.ORG, доцент кафедры стилистики русского языка факультета журналистики МГУ имени М. В. Ломоносова.
СЛОВАРЬ СОХРАНИТ ЛИШЬ ТО, ЧТО НА САМОМ ДЕЛЕ НУЖНО
На наш портал регулярно приходят вопросы о заимствованных словах. В основном они касаются правописания. „Блогер“ - с одной „г“ или с двумя? „Флешмоб“ и „хештег“ - слитно или через дефис, через „е“ или через „э“? Часто спрашивают и об ударениях. И чаще всего, кстати, вопросы касаются слова „маркетинг“. Один студент написал, что его преподаватель пообещал снижать оценку тем, кто говорит „маркЕтинг“: ведь в английском языке в этом слове ударение падает на первый слог. Мы ответили, что какие-то заимствованные слова сохраняют ударение, а какие-то меняют. Таких примеров много: скажем, в словах „ноутбук “ и „хоккей“ в английском языке ударение тоже приходится на первый слог. Помню интересный вопрос про слово „катой“ - так в Т аиланде называют мужчин, поменявших пол. Как его склонять - по мужскому роду или по женскому? Внешняя форма похожа на мужской род - как „герой“. А значение связано скорее с женщиной.
А самые распространенные вопросы касаются того, нужны ли нам вообще заимствованные слова. Например, зачем нам „маффин“, если есть прекрасное русское слово „кекс“. Здесь видны два заблуждения. Во-первых, „маффин“ - не просто кекс, а особая его разновидность. Заимствования не обедняют язык, а, напротив, обогащают, помогают точнее описывать действительность. А во-вторых, слово „кекс“ заимствовано из того же самого английского языка, что и „маффин“. У многих привычных нам слов иностранное происхождение: „хлеб“ - скорее всего, из германских языков, „лошадь“ и „собака“ - из тюркских, не чуждая мне „грамота“ - из греческого.
Точно сказать, сколько в русском языке исконно русских слов, невозможно. Ведь иноязычным у слова может быть только корень. „Компьютер“ пришел к нам из английского, а вот „компьютерный“ и „компьютерщик“ образованы уже в русском языке при помощи русских суффиксов.
В нашей истории были „всплески“ заимствований. Принятие православия и распространение письменности, когда многие слова заимствовались из старославянского языка - языка богослужебных книг (»священный», «надежда», «враг»). «Великий путь из варяг в греки», по которому путешествовали и скандинавские, греческие, тюркские слова. Эпоха Петра I - экспансия немецкой и голландской лексики. Начало XIX века - наплыв французских слов. Последний пик заимствований, на этот раз английских, был пройден в конце XX - начале XXI века. Сейчас, мне кажется, наступает период затишья. Язык начинает инвентаризацию. И если иноязычное слово в языке остается - значит, оно действительно нужно.
Молодежный сленг
Изи - что-то легкое и простое, даже слишком. От английского easy (легко).
Хайповый - модный, в теме. Хайп - то, что сейчас модно.
Хард - «винт», винчестер, жесткий диск (от англ. hard disc drive); либо компьютерное оборудование, «железо», аппаратное обеспечение (от англ. hardware).
Уголовное арго
Медвежатник - вор, специализирующийся по кражам из сейфов.
Мокруха - убийство.
Легавый - сыщик.
Бомбить - грабить.
Язык находится в постоянном процессе изменения. В связи с историческим изменением фонем, изменяется не только форма слова, но смысл и понятие языка. Такое изменение языка есть непрерывное развитие. Изменение языка происходит сначала в речи некоторых людей, в частности, молодого поколения. Желание молодого поколения адаптироваться к ощущению новой эпохи отражается и распространяется внутри языка как предмета общественного и культурного становления общественных масс. Когда преобразование индивидуальной речи проникает в общее употребление, изменение не прекращается, а укрепляется общими языковыми навыками, хотя это проникновение в языковое общество осуществить не так уж просто. Как при любом культурном преобразовании, так и в случае изменения языка действует и мешает этому проникновению консервативная сила в лице могущественного центра общества. Понятно, что даже в течение жизни одного поколения в языке происходит множество изменений, но лишь некоторые из них закрепляются на уровне всей нации-носителя языка и остаются в языке надолго.
В разных аспектах языка изменения происходят с разной скоростью.
Наиболее быстрым изменениям подвержен лексический состав языка . Это можно заметить как на примере новых слов, появившихся в русском языке за последние 10-15 лет (вся компьютерная терминология, много новых названий профессий и видов деятельности, и пр.) , так и на примере большого количества заимствований из английского в корейском языке, практически все из которых относятся к периоду после 1945 года. Как правило, появление новой лексики связано со следующими явлениями: 1) заимствование слова из другого языка (с вытеснением ранее употреблявшегося слова или без такового); 2) появление новых слов для обозначения предметов и явлений, отсутствовавших ранее в культуре; 3) внутриязыковые процессы, при которых слово или выражение, изначально придуманное и употребляемое небольшой группой людей, распространяется на язык всей нации, 4) изменение смысла слова со временем. Заметим, что в последние годы этот процесс обновления лексики ускорился во всех языках в связи с большей легкостью обмена информаций между людьми, чем когда-либо в истории. Естественно, параллельно идет и процесс выхода некоторых слов из употребления.
Рассмотрим все эти 4 процесса на примере корейского и других языков:
1) заимствование. Из китайского языка, с 4 века, и из японского языка с конца 19 века заимствуются иероглифические слова. Доля в современном корейском языке – 70%, в спецтерминологии – выше. С 20 века идут активные заимствования из английского.
2) появление новых слов для обозначения новых предметов или явлений. В корейском они могут составляться как из исконно корейских корней, так и из иероглифических и даже английских, при этом смысл слова может быть совершенно не связан с изначальными значениями корней (원피스, 소개팅, 왕따, 고스톱, 화이트 데이),
3) проникновение слов из лексикона небольшой группы людей в массы: корейские современные сленговые화이팅, 공주병, 호박, 당근, 깡통, 형광등, русское «чайник», «тормоз» и т.д.
4) изменение смысла слов: русское «товарищ», итальянское «banca», корейские изначально иероглифические 생각 и 사랑, приобретение нового смысла 바가지, 동네북 , изменение оттенка значения слова 아줌마 …
Действуют и обратные процессы: изгнание и разговорная вульгаризация слов. Мертвый язык - тоже продукт данного процесса. В современном языке слова с суффиксами «-뱅이»: «가난뱅이 - бедняк », «주정뱅이 - алкоголик »; «-치»: «장사치 - торгаш », «거라치 – князек » и др., носят пренебрежительный характер, но раньше они носили противоположный смысл: вежливое обращение к лицам мужского пола
Суффикс «-뱅이» образовался от слова “방(房)” в форме именительного падежа. Суффикс «-치» образовался в следующем порядке: сначала суффикс «-디» смягчился - [디>지], после чего уже «-지» смягчился еще раз - [지>치] (4,15).
Можно привести пример следующих слов: «디새 – черепица », «고마 – наложница », «구위 – ведомство ». Эти слова были заменены на их иерогли и исчезли, являясь вариантами говора.
Таким образом, на первый взгляд, лексика выглядит довольно ненадежным ориентиром при определении родственных связей языка, но в ней имеется также некий основной состав, который мало подвержен изменениям за века и даже тысячелетия, и может быть использован при изучении происхождения языка и его родственных связей.
Несколько медленнее, чем лексика, изменяется фонетический состав языка : появление и исчезновение отдельных фонем, возможности или невозможности их сочетания, различные чередования. В этом процессе речь идет о столетиях, и как правило, письменный язык фиксирует эти изменения намного позже, чем они происходят в устной речи. Примерами таких изменений могут служить:
1) исчезновение фонем: в русском языке в 1917 году было отменено употребление букв фита, ижица, твердый знак в конце слова, ять (ну не нашла я их в символах!!!). То есть ранее эти буквы означали звуки речи, потом звуки постепенно вышли из употребления, и только потом были изъяты из употребления буквы. Аналогичный процесс происходил в корейском языке, когда вслед за звуками в, ж, и некоторыми сложными дифтонгами и трифтонгами, исчезали из употребления и буквы, последняя из которых - (●) – вышла из употребления только в 20 веке.
2) появление фонем: на современном этапе его отследить труднее, чем в языке предыдущих периодов, так как появившиеся фонемы, как и исчезнувшие, не сразу и не всегда фиксируются письменным языком. В современном русском языке можно говорить о появлении «э закрытого», для которого нет отдельной буквы, однако звук этот часто употребляется в основном в заимствованных словах, где пишется «е», а читается «э» - стресс, прогресс, процесс, Интернет, компьютер, секс и т.д. Также нам хорошо известно, что фонема «ф» тоже пришла в русский язык вместе с заимствованными словами. В корейском языке можно отследить становление дифтонгоидов 에, 애 и 얘 из полноценных дифтонгов «аи», «ои», «яи», то же можно сказать о 외 и 위.
3) сочетания фонем: примером этого явления в русском языке служит невозможность в древнерусском нахождения рядом двух согласных, что вполне возможно в современном русском: совр. Здание – др. зидание (от зида – «глина»), и пр. Сюда же можно отнести, например, невозможность сочетания sp или st в начале слова в современном испанском – перед ними должна обязательно стоять гласная. В корейском языке в средние века и новое время можно проследить процесс перехода от двух и даже трех согласных в начале слова / слога к одному согласному, а в современном корейском - процесс, официально зафиксированный языком только на юге полуострова: превращение ㄹ в ㄴ в ханмунных словах в начале слова, и выпадениеㄹ перед мягкими гласными в начале слова. То есть, на момент разделения Кореи на север и юг, по-видимому имела место произносительная норма «И», при написании фамилии «리», на юге написание подобных слов было приведено в соответствие с произношением, а на севере – наоборот.
4) чередования. Не вдаваясь в подробности русских чередований «к-ч», «г-ж», «о-а» и «е-и» в корнях слова (желающие могут постараться подумать, о чем вообще идет речь), перейдем сразу к хорошо известному вам корейскому языку, в котором чередование “ㅂ – 우” является прямым следствием наличия когда-то в языке звука «в», который вышел из употребления, превратившись в «п» перед гласными» и «w» перед согласными. Также, чередовании “ㄷ – ㄹ” стало результатом исторического процесса (то есть большинство иероглифических слогов, оканчивающихся на ㄹ на момент своего заимствования заканчивались наㄷ, это четко отслеживается сравнительным анализом чтения иероглифов в различных восточноазиатских странах).
Фонетические особенности языка могут служить важным материалом для анализа его происхождения. Так, в группе алтайских языков существует несколько важных особенностей (невозможность положения тех или иных фонем в начале слова, благозвучие гласных, и некоторые другие), которые позволили лингвистам провести ту или иную классификацию внутри этой языковой семьи.
Наконец, наиболее стабильным и подверженным самым медленным изменениям является грамматика и строй языка . Так, в корейский язык пришли некоторые китайские грамматические формы, самой известной из которых является суффикс 적, а также атрибутивы и некоторые другие конструкции, но большого влияния на повседневную речь, и тем боле на строй языка, они не оказали.
Корейские ученые также имеют свой интересный взгляд на ПРИЧИНЫ изменений, происходящих в языке. Причины изменений языка кроются, во-первых, внутри нации, отвечающей за язык; во-вторых, в изменении форм букв и слова. Первая причина имеет три вида: физиологический, психологический, духовный.
Среди физиологических факторов особое значение придается состоянию голосового аппарата. Голосовой аппарат у каждого человека имеет свои особенности, но есть региональные общности в ходе усвоения способов артикуляции.
Например, в сеульском и южном диалектах при произношении фразы «나의 것» – «моя вещь » видны явные особенности каждого: «나으 것» , «나에 것» . Это явление в ходе действия голосового аппарата особенно выявляется в случае так называемого изменения условно-соединительных фонем, возникающего благодаря смежным звукам, например, при таких явлениях как ассимиляция, диссимиляция, палатализация. Также есть и изменения безусловных самозарождающихся фонем, которые не возникают из-за смежных звуков.
Среди психологических факторов самым важным является инстинкт стремления к упрощению. Этот инстинкт, вытекающий из склонности к поиску удобства, выражается ассимиляцией, добавлением и сжатием.
Эта склонность к поиску простоты речи становится одним из факторов изменения так называемой народно-этимологической формы речи. Это видно на примере таких слов, как [낟알→나락]; явление-переход «녀름» - (устар. «여름-лето »): «여름» (устар. «열매-плод »), соответственно, [녀름>여름:여름>열매] (4,14).
Еще одним из важных факторов является процесс проведения аналогий, например, [한길-большая дорога →행길(行-направление,линия )]. Кроме этого, забота о красоте интонации, стремление к ясной передаче мысли, инстинкт подражания определенной лексике – все это влечет за собой изменения языка. Все вышеуказанные психологические факторы тесно связаны друг с другом.
Особенность духовного фактора состоит в том, что он превосходит в различных степенях два первых. Эта влиятельность больше отражается на изменении содержания, чем на изменении фонемы или формы речи. Изменение содержания означает изменение понятий языка. Например, слово «사랑» в языке средневекового периода имело смысл [思∙憶] – «думать, помнить », но постепенно значение сузилось до значения [愛] – «любовь ». Соответственно получается, что возникает действие, которое расширяет содержание смысла в единице речи. Например, слово языка средневекового периода «겨레 – родственники », передающее значение «члены одного рода», стало обозначать «민족 – нация » (4,15).
Помимо этого, в язык постоянно проникают культурные реалии других государств, принося с собой новые смысловые значения. Изменения в языке древнего периода глубоко восходят к переменам в религии, культуре, политике, экономике, обществе. Даже если мы рассмотрим период неолита, то увидим, что уже тогда корейская культура имела разнообразные истоки и связи с культурами соседних районов и даже отдаленных земель Сибири и Забайкалья. В первые века новой эры население корейского полуострова испытывало влияние Китая. Некоторые корейские общины выступали посредниками в торговых и культурных связях между китайцами и населением Японских островов. К IV веку конфуцианские идеи стали государственной идеологией Когуре. Конфуцианство и буддизм, вмести с огромным количеством новых понятий, появились в Корее именно с приходом китайской письменности.
Даже если содержание и формы слов в языке постоянно меняются либо вообще исчезают, все равно непрерывно возникают новые словообразования. Обычно изменения языка могут возникать непроизвольно на любой территории, однако, при создании новых слов действует запланированная сила. В случае с корейским языком это подтверждается, если посмотреть на новые слова, как매, 가름, 조각, 목. Это духовное влияние, участвуя в процессе становления новой речи, либо расширяет территорию языка, вмещая передовую культуру, либо изменяет его, и она настолько огромна, что ее невозможно выразить.
Очень часто из-за специфики лексического строя корейского языка в словах проявляется мотивировка. На самом деле эта мотивировка у строя лексики таких языков как английский, французский, совсем различна. Например, если сравнить слова 거짓말 (거짓 – фальшь + 말 - слово ) - lie (ложь ), 눈물 (눈 – глаза + 물 - вода ) - tear (слезы ), можно узнать их структурную особенность, то есть, можно узнать: насколько мотивирована структура корейского языка по сравнению с английским; развивался ли язык постоянно в русле аналитической структуры? Но суть вопроса данного времени состоит в том, в какой степени действует внутренняя сила языка и найдется ли причина этих изменений в самом человечестве.
Одну из существенных движущих сил изменения фонем можно найти в связях с акцентом. Акцент делится на сильный или слабый механический акцент-ударение, который подчеркивает одно слово, слог, звук, и на музыкально- модуляционный акцент-уровень, который устанавливает высоту звука. Однако явление возникновения гласных средней длины среди коротких гласных может создать связь с музыкально-модуляционным акцентом средней длины; из-за изменения длины звука явление превращения или в длинные гласные, или в короткие гласные может создать связь с сильным или слабым механическим акцентом.
С этой точки зрения, возникает необходимость хотя бы раз подумать о создании связи с таким акцентом следующих явлений как: различия между короткими и длинными гласными современного языка; процесс превращения гласных средней длины из коротких гласных и наоборот; исчезновение в языке нового времени точек в тексте языка средневекового периода. Возможно, все вышеуказанные изменения языка возникают в одном коллективе у одного человека и распространяются через подражание. При распространении изменений языка инстинкт подражания становится самой важной внутренней движущей силой. Но в инстинкте подражания процесс происходит стихийно, не испытывая общественного ограничения.
Позже наблюдается сознательное вмешательство людей из высших слоев общества или политический контроль государства. Контроль и вмешательство играют решающую роль в процессе зарождения культурного, духовного языка нации и, в зависимости от обстоятельств, свидетельствуют о достижении политического развития общества на определенном этапе. В таком случае появляющаяся тенденция скорее определяет развитие внутри языка и обычно стремится защитить его вместо внедрения чего-то нового. Такие вещи, которые мы сегодня наблюдаем (норма правильного произношения или нормы орфографии), взаимосвязаны с указанными процессами.
Изменения, происходящие в языке и речи в наше время
Современным состоянием русской речи, тем, что с нею происходит, озабочены многие: писатели, учителя-словесники, политики, общественные деятели, ученые, журналисты, врачи и, конечно же, лингвисты. Что же происходит с нашим языком? Какие приобретения и потери можно в нем наблюдать за последние полтора-два десятилетия?
Специфика нынешнего состояния языковой ситуации в России в том, что подавляющее большинство изменений в языке связано с изменениями в обществе, точнее, основные изменения в языке и общении являются прямым следствием общественных изменений. Это обстоятельство даёт основания лингвистам говорить о порче, распаде, разложении, кризисе, упадке современного русского языка и ставить вопрос о его спасении и сохранении. В двадцатом веке, по существу, над русским языком был проведен потрясающий по масштабам и результатам эксперимент. Две крупные социальные встряски - революция и перестройка - затронули не только народ, но и язык. В 90-е годы прошлого века произошли не только стремительные общественные и политические преобразования, но и не менее стремительные изменения в языке. В чем же состоят эти изменения, что «нового» появилось в нем?
Часть «нового» состоит в возвращении «старого». С завершением советской эпохи исчезают из активного речевого употребления слова и словосочетания, обозначающие реалии ушедшей эпохи (агитпункт, активист, вахта мира, доска почета, загнивание капитализма, идейно-воспитательный, маяки производства, партвзыскание, пятилетка, соцлагерь, соцреализм, невыездной, отказник, самиздат, подписант и др. ) и активно возвращаются в речь слова, находившиеся в советский период на периферии общественного языкового сознания (гимназия, градоначальник, лицей, губернатор, гувернёр, думец, казна, приют, прислуга, чиновник и др.). Среди вернувшихся в активное употребление слов много церковнославянизмов. В их числе и те, которые обозначают духовно-нравственные качества, признанные вечными нравственными ценностями (благотворительность, милосердие, милостыня, призрение, праведность, всепрощение, покаяние) . Возвращение таких слов, восстановление связей современного русского языка с его многовековыми традициями, несомненно, способствует возрождению силы и красоты русской речи.
Но в современной языковой ситуации есть и явления, вызывающие тревогу. Два процесса представляются весьма заметными. Это, во-первых, жаргонизация литературной речи и, во-вторых, усиление процесса заимствования иноязычных слов. Это, прежде всего, хлынувшие бурным потоком иностранные заимствования. По количеству заимствований из западных языков наше время, пожалуй, может сравниться только с XVIII века.
Тогда слова голландского, немецкого, французского, итальянского происхождения так наводняли тексты, что неподготовленный человек не мог добраться до смысла написанного. Анализируя современную лексику и ее пополнение, следует отметить, что ряд новых слов сопровождает освоение нового опыта, новых явлений и понятий. В русском языковом пространстве уже существовали иностранные слова. Но сегодня осваиваются и другие иностранные лексемы. Например, уже давно было освоено русским языком слово «прейскурант»; еще Владимир Иванович Даль толковал его как «роспись товарам, с расценкою их». Но сейчас в некоторых кругах говорят и пишут «прайс-лист». Резко увеличился поток заимствований из английского языка. Наибольшее число заимствований приходится на новые области, где еще не сложилась система русских терминов или названий. Так в русской речи сначала в профессиональной среде, а затем и за ее пределами появились термины, относящиеся к компьютерной технике: само слово компьютер , а также дисплей, файл, интерфейс, принтер и т.д.; названия видов спорта (новых или по-новому именуемых): виндсерфинг, скейтборд, армрестлинг, кикбоксинг, фристайл и др. Англицизмы появляются и в старых системах наименований: так, добавочное время при игре в футбол или в хоккей все чаще именуется овертайм , повторная игра после ничьей плей-офф . Всем знакомы многочисленные экономические и финансовые термины такие, как бартер, брокер, ваучер, дилер, дистрибьютор, инвестиция, маркетинг, монетаризм, фьючерсные кредиты и т.п. Многие из них были заимствованы давно, но обращались преимущественно среди специалистов. Однако по мере того, как явления, обозначаемые этими терминами, становились остро актуальными для всего общества, узкоспециальная терминология выходила за пределы профессиональной среды и начинала употребляться в прессе, в радио- и телепередачах, в публичной речи политиков и бизнесменов. Активное заимствование новой лексики и расширение сферы употребления ранее заимствованной иноязычной лексики происходит и в менее специализированных областях человеческой деятельности: достаточно напомнить такие широко используемые сейчас слова, как имидж, презентация, номинация, спонсор, видео, шоу (и их производные: видеоклип, видеотехника, видеокассета, видеосалон; шоу-бизнес, ток-шоу, шоумен ), триллер, хит, дискотека, диск-жокей и множество других.
Среди причин, которые способствуют столь массовому и относительно легкому проникновению иноязычных слов в наш язык, определенное место занимают причины социально-психологического характера. Например, многие носители языка считают иностранное слово более престижным по сравнению с соответствующим словом родного языка: презентация выглядит более респектабельно, чем привычное русское представление , эксклюзивный лучше, чем исключительный , топ-модели шикарнее, чем лучшие модели , принтер солиднее, чем печатающее устройство. Так происходит, например, в современной экономике или вычислительной технике.
Разумеется, неумеренное и неуместное употребление иноязычных слов недопустимо, но неумеренность и неуместность вредны и при использовании любого слова. Конечно, ни ученые-лингвисты, ни журналисты и писатели не должны сидеть сложа руки, бесстрастно наблюдая, как засоряется иноязычием родная речь. Но запретами здесь ничего сделать нельзя. Нужна планомерная и кропотливая научно-просветительная работа, конечная цель которой – воспитание хорошего языкового вкуса. А хороший вкус – главное условие правильного и уместного использования языковых средств, как чужих, заимствованных, так и своих, исконных.
Гораздо большее беспокойство вызывает другое «новое» явление в русском языке - его жаргонизация. Вот несколько правил современного культурного человека, сформулированных на современном языке: «Не наезжай!», «Не грузи!», «Не гони!», «Не тормози!» Понятно должно быть всем, хотя ни одно из слов не употреблено в своем литературном значении. Стал ли русский язык более «криминальным»? Безусловно. Как и все общество в целом. Что-то подобное произошло и с русским матом. Он сейчас вырвался на волю. Материться стали чаще и больше. Нецензурные слова и выражения встречаются теперь в тех местах, куда раньше им путь был заказан. Например, в газетах и книгах, на экранах телевизоров. В связи с кризисом государственности и падением нравственного уровня общества в 1990-е годы на русский литературный язык обрушилась волна тюремно-лагерного уголовного жаргона. «Мы не замечаем, как криминал входит в быт, в лексикон, как языком зэков и урок заговорили телевидение и радио, как поменялись местами минусы и плюсы общественного поведения, как отмененными оказались вековые заповеди и табу, выработанные человечеством для самозащиты», - писала газета «Известия» 11 ноября 1997г. «Потоки сниженной, жаргонной, а нередко и уголовной и нецензурной лексики вышли за пределы своей социальной среды и стали достоянием всех жанров, требующих экспрессии: художественных текстов, газетных и телевизионных репортажей, публицистических выступлений, политических дебатов, - пишет известный лингвист Г.Н.Скляревская. - Балдёж (наркотическое опьянение; удовольствие), беспредел (беззаконие; в уголовном языке обозначает также группировку преступников, отошедших от криминального мира), разборка (выяснение отношений; самосуд), качать права (грубо добиваться своего), вешать лапшу на уши (вводить в заблуждение), на халяву (не затрачивая средств или усилий), лох (разиня; потерпевший), замочить (убить), кинуть, взять на понт, взять на пушку (обмануть), навар (доход), не светит (не получится что-л., не будет успеха), до лампочки (безразлично) - вот ничтожный список слов уголовного жаргона, ставших общеизвестными и общеупотребительными». Эти и другие слова начали формировать тот «общий жаргон», на котором заговорили и журналисты, и писатели, и политические деятели, и школьники.
С сегодняшнего дня в России действуют новые нормы литературного русского языка. Теперь нельзя обвинить в неграмотности тех, кто подписывает не договОр, а дОговор и пьет КРЕПКОЕ кофе. Такие нормы закреплены в словарях, которые Минобразования и науки утвердило в качестве эталонных.
Подписывать "дОговор" желательно по "средАм". Утром завтракать йогУртом и пить чернОЕ кофе. Все эти слова и словосочетания теперь не должны резать слух, они допустимы в употреблении. Отныне говорить так - норма. В День знаний Министерство образования и науки выпустило на волю ранее считавшиеся верхом безграмотности слова. Вот лишь несколько нововведений.Слово "брачующиеся" - ошибка, правильно говорить "брачащиеся". "Каратэ" нужно писать через "е". Заключать можно, как нравится - и "договОр", и "дОговор". Причём - как по срЕдам, так и по средАм. Ну и уж совсем удивительное - двойное ударение в слове "йОгурт"/"йогУрт". Такие правила определяет список "словарей, грамматик и справочников, содержащих нормы современного русского литературного языка", указанный в приказе Министерства образования, который официально вступает в силу сегодня.
В Минобразования посчитали: слишком много развелось некачественных словарей, и пришла пора отделить зёрна от плевел. Издательствам предложили пройти своего рода аттестацию - сдать справочники на проверку в комиссию, чтобы составить список официальных изданий, к которым можно и нужно обращаться. Таковых получилось четыре. И именно их, как говорится в официальном документе Министерства образования, рекомендуется употреблять «при использовании русского языка как государственного»:
"Орфографический словарь русского языка" Брониславы Букчиной, Инны Сазоновой и Людмилы Чельцовой,
"Грамматический словарь русского языка" под редакцией Андрея Зализняка, "Словарь ударений русского языка" Ирины Резниченко, "Большой фразеологический словарь русского языка" Вероники Телии. Интересно, что все четыре книги напечатаны одним издательством.
В Министерстве в официальном комментарии приказа "Вестям" сегодня деликатно отказали, сказав лишь, что перечень словарей рекомендован чиновникам и якобы не вводит новые правила русского языка. Причем, список этот неокончательный. В итоговом - будет несколько десятков справочников.
Тем временем, в рядах филологов - неразбериха. Непонятно, почему в этот список не попал ни один из словарей, которые до сегодняшнего дня считались эталонными - книги Розенталя, например, или академический справочник Лопатина. Где, кстати, слово "кофе" - все же мужского рода. Однако ряд экспертов ссылается на то, что языковые нормы со временем меняются, и это нормально. Словарь лишь фиксирует то, как принято говорить в данную эпоху. Так, к примеру, в 30-е годы говорили как "мой" так и "моя" такси. И если сейчас всё больше людей говорят "дОговор", или "крепкое кофе", то это входит в норму. Такой точки зрения придерживается один из авторов орфографического словаря из нового списка. Приживутся ли новые словари в госучреждениях? И станет ли их употребление в учебных заведениях обязательным - приказ Министерства не оговаривает.
Интересно, что в этих четырех книгах мы нашли и слово "Интернет", которое отныне нужно писать только с большой буквы (хотя "телефон" или "телевидение" - с маленькой). И уж совсем русское - "файф-о-клок". То есть "у меня не было сегодня файф-о-клока" в значении "я сегодня не полдничал".
