В XII веке монголы кочевали в Центральной Азии и занимались скотоводством. Данный вид деятельности требовал постоянной смены мест обитания. Для приобретения новых территорий нужна была сильная армия, которая у монголов была. Ее отличала хорошая организация и дисциплина, все это обеспечило победное шествие монголов.

В 1206 году состоялся съезд монгольской знати - курултай, - на котором хана Темучина избрали великим ханом, и он получил имя Чингис. Сначала у монголов вызывали интерес обширные территории в Китае, Сибири и Средней Азии. В дальнейшем они направились на запад.

Первыми на их пути встали Волжская Булгария и Русь. Русские князья «познакомились» с монголами в сражении, которое состоялось в 1223 году на реке Калке. Монголы напали на половцев, а те обратились за помощью к своим соседям, русским князьям. Поражение русских войск на Калке было обусловлено разобщенностью и неорганизованными действиями князей. В это время русские земли были значительно ослаблены междоусобицами, а княжеские дружины больше заняты внутренними разногласиями. Хорошо организованное войско кочевников сравнительно легко одержало первую победу.

П.В. Рыженко. Калка

Нашествие

Победа на Калке была только началом. В 1227 году умер Чингисхан, и во главе монголов встал его внук Батый. В 1236 году монголы решили окончательно разобраться с половцами и в следующем году разбили их возле Дона.

Теперь настала очередь русских княжеств. Шесть дней сопротивлялась Рязань, но была захвачена и разрушена. После наступила очередь Коломны и Москвы. В феврале 1238 года монголы подошли к Владимиру. Осада города продолжалась четыре дня. Ни ополченцы, ни княжеские воины не смогли защитить город. Владимир пал, княжеская семья погибла в пожаре.

После этого монголы разделились. Одна часть двинулась на северо-запад, осадила Торжок. На реке Сити русичи потерпели поражение. Не доходя ста километров до Новгорода, монголы остановились и двинулись на юг, разоряя попутно города и села.

Южная Русь всю тяжесть нашествия ощутила весной 1239 года. Первыми жертвами стали Переяславль и Чернигов. К осаде Киева монголы приступили осенью 1240 года. Защитники отбивались три месяца. Взять город монголы смогли только с большими потерями.

Последствия

Батый собирался продолжить поход уже в Европу, но состояние войск не позволило ему этого сделать. Они были обескровлены, и новый поход так и не состоялся. А в отечественной историографии период с 1240 по 1480 год известен как монголо-татарское иго на Руси.

В этот период практически прекратились все контакты, в том числе и торговые, с Западом. Монгольские ханы контролировали внешнюю политику. Сбор дани и назначение князей стали обязательными. Всякое неповиновение жестоко каралось.

События этих лет нанесли русским землям значительный урон, они сильно отстали от европейских стран. Экономика была ослаблена, земледельцы уходили на север, пытаясь обезопасить себя от монголов. Многие ремесленники попали в рабство, и некоторые ремесла просто перестали существовать. Не меньший ущерб понесла культура. Многие храмы были разрушены, а новые не строились в течение долгого времени.

Взятие Суздаля монголами.
Миниатюра из русской летописи

Однако некоторые историки считают, что иго приостановило политическую раздробленность русских земель и даже дало в дальнейшем толчок для их объединения.

В августе 1227 года умер Чингисхан . Но его смерть не положила конец монгольским завоеваниям. Преемники великого кагана продолжили агрессивную политику. Они значительно расширили границы империи и превратили её из огромной в необъятную державу. Немалый вклад в это внёс внук Чингисхана хан Батый. Именно он начал Великий западный поход, который ещё именуют как нашествие Батыя .

Начало похода

Разгром русских дружин и половецких войск на Калке в 1223 году вовсе не означал для монголов, что половцы полностью разбиты, а их главный союзник в лице Киевской Руси деморализован. Необходимо было закрепить успех, да и пополнить свои закрома новыми богатствами. Однако начать поход на запад мешала война с чжурчженьской империей Кинь и государством тангутов Си-Ся. Лишь после взятия города Чжунси в 1227 году и крепости Цайчжоу в 1234 году у великих завоевателей появилась возможность начать западный поход.

В 1235 году на берегу реки Онона собрался курултай (съезд знати). На нём было принято решение возобновить экспансию на запад. Этот поход поручили возглавить внуку Чингисхана хану Батыю (1209-1256). Командующим войсками при нём назначили одного из лучших военачальников Субэдэй-багатура (1176-1248). Это был опытный одноглазый воин, сопровождавший Чингисхана во всех его походах и разгромивший русские дружины на реке Калке.

Монгольская империя на карте

Общая численность войск, двинувшихся в далёкий путь, была невелика. Всего в империи насчитывалось 130 тысяч конных воинов. Из них 60 тысяч всё время находились в Китае. Ещё 40 тысяч несли службу в Средней Азии, где постоянно возникала необходимость усмирять мусульман. При ставке великого хана состояло 10 тысяч воинов. Так что для западного похода монголы смогли выделить лишь 20 тысяч всадников. Этих сил было конечно недостаточно. Поэтому провели мобилизацию и взяли из каждой семьи старшего сына, набрав ещё 20 тысяч воинов. Таким образом, всё войско Батыя насчитывало не более 40 тысяч человек.

Эту цифру приводит выдающийся русский археолог и востоковед Николай Иванович Веселовский (1848-1918). Мотивирует он её тем, что каждый воин в походе должен был иметь ездового коня, боевого и вьючного. То есть на 40 тысяч воинов приходилось 120 тысяч лошадей. Кроме этого, за армией двигались обозы и осадные орудия. Это опять же лошади и люди. Всех их необходимо было кормить и поить. Выполнять же эту функцию должна была степь, так как везти с собой провиант и фураж в огромном количестве было просто невозможно.

Степь, несмотря на бескрайние просторы, не всесильна. Она могла прокормить только указанное количество людей и животных. Для неё это являлось оптимальной цифрой. Если бы в поход вышло большее число людей и коней, то они очень скоро начали бы умирать от голода.

Примером тому может служить рейд генерала Доватора по немецким тылам в августе 1941 года. Его корпус всё время находился в лесах. К концу рейда люди и кони чуть не умерли от голода и жажды, так как лес не мог прокормить и напоить огромную массу живых существ, собранных в одном месте.

Военачальники Чингисхана оказались гораздо умнее командования Красной армии. Они были практиками и знали возможности степи прекрасно. Отсюда видно, что цифра в 40 тысяч всадников является наиболее вероятной.

Великое нашествие Батыя началось в ноябре 1235 года. Время года Батый и Субэдэй-багатур выбрали не просто так. Начиналась зима, а снег всегда заменял людям и лошадям воду. В XIII веке его можно было безбоязненно есть в любом уголке планеты, так как экология отвечала лучшим стандартам и находилась в идеальном состоянии.

Войска пересекли Монголию, а затем, через проходы в горах, вышли в казахские степи. В летние месяцы великие завоеватели оказались возле Аральского моря. Здесь им пришлось преодолеть очень тяжёлый участок по плато Устюрт к Волге. Людей и лошадей спасали выкопанные в земле источники, да караван-сараи, испокон веков дававшие кров и пищу многочисленным купеческим караванам.

В день огромная масса людей и коней проходила 25 км. Путь же занимал расстояние в 5 тысяч километров. Поэтому в низовьях Волги славные багатуры оказались только осенью 1236 года. Но на благодатных берегах великой реки их не ждал заслуженный отдых.

Великими завоевателями двигала жажда мщения к волжским булгарам, которые в 1223 году разгромили воска Субэдэй-багатура и Джэбэ-нойона. Монголы взяли штурмом город Булгар и разрушили его. Сами булгары большей частью были вырезаны. Оставшиеся в живых признали власть великого хана и склонили головы перед Батыем. Покорились захватчикам и другие поволжские народы. Это буртасы и башкиры.

Оставив за собой горе, слёзы и разрушения, войска Батыя в 1237 году форсировали Волгу и двинулись в сторону русских княжеств. По пути армия разделилась. Два тумэна (тумэн - воинское подразделение в монгольской армии численностью в 10 тысяч человек) ушло на юг в сторону Крымских степей и стало преследовать половецкого хана Котяна, тесня его в сторону реки Днестр. Возглавил эти войска внук Чингисхана Мункэ-хан. Сам же Батый и Субэдэй-багатур двинулись с оставшимися людьми к границам Рязанского княжества.

Киевская Русь в XIII веке не представляла собой единого государства. Ещё в первой половине XII века она распалась на отдельные княжества. Это были абсолютно самостоятельные образования, не признававшие власть киевского князя. Между ними постоянно шли войны. В результате разрушались города и гибли люди. Время это называется периодом феодальной раздробленности. Он характерен не только для Руси, но и для всей остальной Европы.

Некоторые историки, в том числе Лев Гумилёв утверждают, что монголы не ставили перед собой целью захват и покорение русских земель. Они хотели лишь получить продовольствие и коней для борьбы с главными врагами - половцами. Здесь трудно что-либо возразить, но, в любом случае, лучше всего опираться на факты и не делать никаких выводов.

Нашествие Батыя на Русь (1237-1240)

Оказавшись на рязанских землях, Батый послал парламентариев с требованием выдать ему продовольствие и лошадей. Рязанский князь Юрий ответил отказом. Он вывел свою дружину из города, чтобы сразиться с монголами. На помощь к нему подошли князья из города Мурома. Но когда монголы развернулись лавой и пошли в атаку, русские дружины дрогнули и побежали. Они заперлись в городе, а войска Батыя встали осадой вокруг него.

Рязань была плохо подготовлена к обороне. Её только недавно отстроили после разрушения суздальским князем Всеволодом Большое Гнездо в 1208 году. Поэтому город продержался лишь 6 дней. В начале третьей декады декабря 1237 года монголы взяли его штурмом. Княжеская семья погибла, а сам город захватчики разграбили.

К этому времени собрал войско владимирский князь Юрий Всеволодович. Возглавил его сын князя Всеволод и владимирский воевода Еремей Глебович. В это войско вошли также остатки рязанской дружины, новгородский и черниговский полки.

Встреча с монголами произошла 1 января 1238 года под Коломной в пойме Москвы-реки. Длилась эта битва 3 дня и закончилась разгромом русских дружин. Владимирский воевода Еремей Глебович был убит, а князь Всеволод с остатками войска отбился от врагов и добрался до Владимира, где и предстал пред строгими очами своего отца Юрия Всеволодовича.

Но только монголы отпраздновали победу, как в тыл им ударил рязанский боярин Евпатий Коловрат. Его отряд насчитывал не более 2 тысяч воинов. С этой горсткой людей он мужественно противостоял двум монгольским тумэнам. Рубка была страшной. Но враг, в конце концов, одержал победу, благодаря своей численности. Сам Евпатий Коловрат был убит, полегло и много его дружинников. В знак уважения к мужеству этих людей Батый отпустил оставшихся в живых с миром.

После этого монголы осадили Коломну, а другая часть войск окружила Москву. Оба города пали. Москву войска Батыя взяли штурмом 20 января 1238 года после осады, длившейся 5 дней. Таким образом, захватчики оказались на земле Владимиро-Суздальского княжества и двинулись к городу Владимиру.

Князь Владимирский Юрий Всеволодович не блистал полководческими талантами. У него было не очень много сил, но и эту малость князь разделил на две части. Одной вменялось в обязанность защищать город от захватчиков, а второй покинуть стольный град и укрепиться в глухих лесах.

Защиту города князь поручил сыну Всеволоду, а сам ушёл со вторым отрядом на берег реки Мологи и разбил лагерь в том месте, где в неё впадала речка Сить. Здесь он стал ожидать войско из Новгорода, чтобы уже вместе с ним ударить по монголам и наголову разбить захватчиков.

Войска Батыя тем временем осадили Владимир. Город продержался всего 8 дней и пал в первых числах февраля 1238 года. Погибла вся семья князя, большое число жителей, а многие здания захватчики сожгли и разрушили.

После этого основные силы монголов двинулись на Суздаль и Переславль, а своему военачальнику Бурундаю Батый поручил найти владимирского князя и уничтожить его отряды. Тот недолго искал боевую дружину Юрия Всеволодовича. Князь, отсиживаясь на реке Сити, даже не удосужился поставить дозоры и выслать разъезды.

Монголы случайно наткнулись на неохраняемый лагерь. Они окружили его и неожиданно напали. Русичи мужественно сопротивлялись, но были перебиты. Погиб и сам князь Юрий Всеволодович. Случилось это событие 4 марта 1238 года.

Тем временем войско, возглавляемое Батыем и Субэдэй-багатуром, осадило Торжок. Его жители встали в осаду, так как Новгород обещал им помощь. Но спасители так и не появились. Пока новгородцы проводили вече, пока собирались, Батый 5 марта взял Торжок. Население города было полностью вырезано. Но на Новгород захватчики не пошли, а повернули на юг. Сказала своё веское слово весенняя распутица, да и сил у монголов поубавилось.

На юг захватчики также двигались двумя отрядами. Это главные силы и несколько тысяч всадников во главе с Бурундаем. На пути основной группы войск оказался город Козельск. Его жители отказались открыть ворота. Монголы организовали осаду и стали штурмовать стены. Но их военные потуги оказались безрезультатными. Долгих 7 недель жители небольшого города сдерживали бешеные атаки врага. При этом они сами делали регулярные вылазки и наносили агрессору ощутимый урон.

В середине мая подошёл отряд Бурундая. Вражеская группировка усилилась, и начался последний штурм. Он продолжался практически без перерыва в течении 3-х дней. Наконец, когда на стенах уже не осталось взрослых мужчин, а их заменили женщины и подростки, монголы сумели овладеть городом. Они полностью уничтожили его, а оставшихся в живых жителей вырезали.

Мужественная оборона Козельска окончательно подорвала силы монгольского войска. Быстрым маршем, практически нигде не останавливаясь, монголы пересекли границы Черниговского княжества, и ушли в низовья Волги. Здесь они отдохнули, набрались сил, пополнили свои тумэны людскими ресурсами за счёт булгар и русичей и начали второй поход на запад.

Нужно отметить, что не все русские города оказывали сопротивление захватчикам. Жители некоторых из них договаривались с монголами. Так, например, богатый Углич снабдил захватчиков лошадьми, провиантом, и Батый не тронул город. Некоторые русские люди с готовностью шли на службу к монголам. Таких «героев» летописцы называли «наихудшими христианами».

Второе нашествие Батыя в русские земли началось весной 1239 года. Захватчики прошлись по уже разорённым города, а затем осадили Переславль и Чернигов. Захватив эти города и разграбив их, монголы устремились к Днепру. Теперь их целью был город Киев. Тот же изнывал от княжеских распрей. На момент осады в стольном граде даже не оказалось ни одного князя. Оборону возглавил тысяцкий Дмитра.

Началась осада 5 сентября 1240 года. Гарнизон города был небольшим, но он продержался до середины ноября. Только 19 числа монголы взяли город, а Дмитра попал в плен. Далее наступила очередь Волынского княжества. Жители города Волынь вначале хотели оказать сопротивление захватчикам, но болховские князья, имевшие дома в южной части города, договорились с монголами. Горожане дали Батыю коней, провизию и тем самым сохранили свои жизни.

Нашествие Батыя в Европу

Разгромив по отдельности русские княжества, захватчики вышли к западным границам когда-то единой и могучей Киевской Руси. Перед ними лежали Польша и Венгрия. В Польшу Батый отправил тумэн во главе с внуком Чингисхана Байдаром. В январе 1241 года монголы подошли к Люблину и выслали своих послов. Но те были убиты. Тогда захватчики взяли город штурмом. Затем они двинулись в сторону Кракова и разбили польские войска, пытавшиеся их остановить. Краков пал 22 марта. Краковский князь Болеслав V (1226-1279) бежал в Венгрию, где скрывался некоторое время.

В апреле состоялась битва под Лигницей в Силезии. Против тумэна Байдара выступили польские и немецкие войска. В этом сражении монголы одержали полную победу и двинулись дальше на запад. В мае они заняли городок Майсен, но последующее продвижение было остановлено приказом Батыя. Он дал команду Байдару повернуть на юг и соединиться с главными силами.

Главными силами руководил сам Батый и Субэдэй-багатур. Состояли они из двух тумэней и действовали в южных районах. Здесь они взяли штурмом город Галич и двинулись в Венгрию. Вперёд захватчики выслали своих послов, но венгры убили их, тем самым, усугубив ситуацию. Монголы брали штурмом города один за другим, а пленных безжалостно убивали, мстя за своих послов.

Решающее сражение с венгерскими войсками произошло на реке Шайо 11 апреля 1241 года. Против тумэней под командованием Батыя и Субэдэй-багатура выступил венгерский король Бела IV (1206-1270). На помощь к нему подошло хорватское войско. Во главе него стоял брат короля герцог Коломан (1208-1241).

Венгерская армия по численности в два раза превосходила монгольское войско. В ней насчитывалось не менее 40 тысяч воинов. Для малонаселённой Европы такое войско считалось очень серьёзной силой. Венценосные особы ничуть не сомневались в победе, но они не были знакомы с тактикой монгольских войск.

Субэдэй-багатур выслал вперёд 2-х тысячный отряд. Он появился в поле зрения венгров, и те стали преследовать его. Продолжалось это почти целую неделю, пока закованные в латы воины не оказались перед рекой Шайо.

Здесь венгры и хорваты разбили лагерь, а ночью главные силы монголов скрытно переправились через реку и зашли в тыл союзной армии. Утром с противоположного берега реки начали обстрел по лагерю камнемётные машины. Огромные гранитные глыбы полетели в сторону венгерской армии. Возникла паника, которую усугубили лучники Субэдэй-багатура. С ближайших холмов они начали пускать стрелы в мечущихся по лагерю людей.

Деморализовав союзников, монголы ворвались в их расположение, и началась рубка. Венгерскому войску удалось прорвать кольцо окружения, но это его не спасло. Отступающие в панике подразделения монголы догоняли и уничтожали. Вся эта бойня продолжалась 6 дней, пока войска Батыя не ворвались на плечах бегущих в город Пешт.

В бою на реке Шайо получил смертельные ранения хорватский герцог Коломан. Он умер спустя несколько дней после окончания битвы, а его брат король Бела IV бежал к австрийцам за помощью. При этом он отдал австрийскому герцогу Фридриху II практически всю свою казну.

Венгерское государство оказалось под властью монголов. Хан Батый дождался тумэн, идущий из Польши во главе с Байдаром, и обратил свой взор на земли Священной Римской империи. В течении лета и осени 1241 года монголы вели военные действия на правом берегу Дуная и практически вышли к Адриатическому морю. Но после поражения от австрийско-чешского войска возле города Нойштадта ушли за Дунай.

Силы агрессоров после многолетней изнурительной войны ослабли. В марте 1242 года монголы повернули коней и двинулись на восток. Таким образом, нашествие Батыя в Европу закончилось. Хан Золотой орды вернулся на Волгу. Здесь он основал свою главную ставку город Сарай. Это на 80 км севернее современной Астрахани.

Вначале ставка хана представляла собой обычное кочевье, но в начале 50-х годов оно превратилось в город. Тот протянулся вдоль реки Ахтубы (левый рукав Волги) на 15 км. В 1256 году, когда Батый умер, население Сарая достигало 75 тысяч человек. Просуществовал город вплоть до конца XV века.

Итоги нашествия Батыя

Нашествие Батыя является, безусловно, грандиозным мероприятием. Монголы прошли огромный путь от реки Онон до Адриатического моря. В то же время поход на запад нельзя назвать завоевательным. Это был скорее набег, типичный для кочевников. Монголы разрушали города, убивали людей, грабили, но после этого уходили и не обкладывали данью покорённые районы.

Примером тому может служить Русь. Ни о какой дани в течении 20 лет после нашествия Батыя и разговора не было. Исключением являлись лишь Киевское и Черниговское княжества. Здесь захватчики собирали подати. Но население очень быстро нашло выход. Люди стали переселяться в северные княжества.

Это так называемая Залесская Русь. В неё входили Тверь, Коломна, Серпухов, Муром, Москва, Рязань, Владимир. То есть как раз те города, которые Батый разрушил в 1237-1238 годах. Таким образом, исконные русские традиции переместились севернее. В результате юг потерял свою значимость. Это сказалось на дальнейшей истории Русского государства. Прошло менее 100 лет и главную роль стали играть уже не южные города, а Москва, превратившаяся со временем в столицу новой сильной державы.

Бедствия татарского нашествия оставили слишком глубокий след в памяти современников для того, чтобы мы могли пожаловаться на краткость известий. Но это самое обилие известий представляет для нас то неудобство, что подробности разных источников не всегда согласны между собою; такое затруднение встречается именно при описании Батыева нашествия на Рязанское княжество.

Золотая Орда: Хан Бату (Батый), современная живопись

Летописи рассказывают об этом событии , хотя подробно, но довольно глухо и сбивчиво. Большая степень достоверности, конечно, остается за северными летописцами нежели за южными, потому что первые имели большую возможность знать рязанские происшествия сравнительно со вторыми. Воспоминание о борьбе рязанских князей с Батыем перешло в область народных преданий и сделалось предметом рассказов более или менее далеких от истины. На этот счет даже есть особое сказание, которое можно сравнить, если не со Словом о Полку Игореве, то, по крайней мере, с Поведанием о Мамаевом Побоище.

Описание Нашествия хана Батыя (Бату-хан) стоит в связи с рассказом о принесении Корсунской иконы и очень может быть отнесено к одному автору.

Уже самый тон рассказа обнаруживает, что сочинитель принадлежал к духовному сословию. Кроме того, приписка, помещенная в конце сказания, прямо говорит, что это был Евстафий, священник при Зарайском храме св. Николая, сын того Евстафия, который принес икону из Корсуня. Следовательно, как современник событий, о которых рассказывал, он мог передать их с достоверностью летописи, если бы не увлекся явным желанием возвеличить рязанских князей и своим риторическим многословием не затемнил сущность дела. Тем не менее, с первого взгляда заметно, что сказание имеет историческую основу и во многих отношениях может служить важным источником при описании рязанской старины. Трудно отделить то, что здесь принадлежит Евстафию, от того что прибавлено впоследствии; самый язык очевидно новее XIII столетия.

Окончательную форму , в которой оно дошло до нас, сказание, вероятно, получило в XVI в. Несмотря на свой риторический характер, рассказ в некоторых местах возвышается до поэзии, например эпизод о Евпатии Коловрате. Самые противоречия иногда бросают отрадный свет на события и дают возможность отделить исторические факты от того, что называется цветами воображения.

В начале зимы 1237 года татары из Болгарии направились к юго-западу, прошли сквозь мордовские дебри и расположились станом на реке Онузе.

Вероятнее всего предположение С.М. Соловьева, что это был один из притоков Суры, именно Уза. Отсюда Батый отправил к рязанским князьям в виде послов какую-то ведьму с двумя мужами, которые потребовали у князей десятой части их имения в людях и в конях.

Калкская битва была еще свежа в памяти русских; болгарские беглецы незадолго перед тем принесли весть о разорении своей земли и страшной силе новых завоевателей. Великий князь рязанский Юрий Игоревич в таких затруднительных обстоятельствах поспешил созвать всех родичей, именно: брата Олега Красного, сына Феодора, и пятерых племянников Ингваревичей: Романа, Ингваря, Глеба, Давида и Олега; пригласил Всеволода Михайловича Пронского и старшего из муромских князей. В первом порыве мужества князья решились защищаться и дали благородный ответ послам: «Когда мы не останемся в живых, то все будет ваше».

Из Рязани татарские послы отправились во Владимир с теми же требованиями.

Посоветовавшись опять с князьями и боярами и видя, что рязанские силы слишком незначительны для борьбы с монголами, Юрий Игоревич распорядился таким образом: одного из своих племянников, Романа Игоревича, он послал к великому князю владимирскому с просьбою соединиться с ним против общих врагов; а другого, Ингваря Игоревича, с тою же просьбою отправил к Михаилу Всеволодовичу Черниговскому. Кто был отправлен во Владимир летописи не говорят; так как Роман явился после у Коломны с владимирскою дружиною, то, вероятно, это был он.

То же самое надобно сказать об Ингваре Игоревиче, который в то же время является в Чернигов. Затем рязанские князья соединили свои дружины и направились к берегам Воронежа, вероятно, с целью сделать рекогносцировку, в ожидании помощи. В то же время Юрий попытался прибегнуть к переговорам и отправил сына Федора во главе торжественного посольства к Батыю с дарами и с мольбою не воевать Рязанской земли. Все эти распоряжения не имели успеха. Федор погиб в татарском стане: если верить преданию, он отказался исполнить желание Батыя, который хотел видеть его супругу Евпраксию, и был убит по его приказанию. Помощь ни откуда не являлась.

Князья черниговские и северские отказались придти на том основании, что рязанские не были на Калке, когда их также просили о помощи.

Недальновидный Юрий Всеволодович, надеясь в свою очередь одними собственными силами управиться с татарами, не хотел присоединить к рязанцам владимирские и новогородские полки; напрасно епископ и некоторые бояре умоляли его не оставлять в беде соседей. Огорченный потерей единственного сына, предоставленный только собственным средствам, Юрий Игоревич видел невозможность бороться с татарами в открытом поле, и поспешил укрыть рязанские дружины за укреплениями городов.

Нельзя верить существованию большой битвы, о которой упоминает Никоновская летопись , и которую сказание описывает с поэтическими подробностями. Другие летописи ничего о ней не говорят, упоминая только, что князья вышли навстречу татарам. Самое описание битвы в сказании очень темно и невероятно; оно изобилует многими поэтическими подробностями. Из летописей известно, что Юрий Игоревич был убит при взятии города Рязани. Рашид Эддин, из мусульманских историков наиболее подробный повествователь Батыева похода, не упоминает о большой битве с рязанскими князьями; по его словам татары прямо подступили к городу Ян (Рязань) и в три дня его взяли. Впрочем, отступление князей, вероятно, не обошлось без сшибок с передовыми татарскими отрядами, которые их преследовали.

Многочисленные татарские отряды разрушительным потоком хлынули на Рязанскую землю.

Известно, какого рода следы оставляло после себя движение кочевых орд Средней Азии, когда они выходили из своей обычной апатии. Мы не будем описывать всех ужасов разорения. Довольно сказать, что многие селения и города были совершенно стерты с лица земли. Белгород, Ижеславец, Борисов-Глебов после того уже не встречаются в истории. В XIV в. путешественники, плывя по верхнему течению Дона, на холмистых берегах его видели только развалины и пустынные места там, где стояли красивые города и теснились живописные селения.

16 декабря татары обступили город Рязань и огородили его тыном. Первые приступы рязанцы отбили, но их ряды стремительно редели, а к монголам подходили все новые и новые отряды, вернувшиеся из-под Пронска, взятого 16-17 декабря 1237 года, Ижеславля и других городов.

Штурм Батыем Старой Рязани (Городище), диорама

Граждане, ободряемые великим князем, в продолжение пяти дней отражали нападения.

Они стояли на стенах, не переменяясь и не выпуская из рук оружия; наконец стали изнемогать, между тем как неприятель постоянно действовал свежими силами. На шестые сутки, в ночь с 20-го на 21-е декабря, под светом факелов и с помощью катапульт бросали огонь на кровли, громили стены бревнами. После упорного боя монгольские воины проломили стены города, ворвались в него. Последовало обычное избиение жителей. В числе убитых находился Юрий Игоревич. Великая княгиня со своими родственницами и многими боярынями напрасно искала спасения в соборной Борисо-Глебской церкви.

Оборона городища Старая Рязань, живопись. Живопись: Илья Лысенков, 2013-й
ilya-lisenkov.ru/bolshaya-kartina

Все, что не могло быть разграблено, сделалось жертвою пламени.

Покинув разоренную столицу княжества, татары продолжали подвигаться в северо-западном направлении. В сказании следует затем эпизод о Коловрате. Один из рязанских бояр, по имени Евпатий Коловрат, находился в Черниговской земле с князем Ингварем Игоревичем, когда пришла к нему весть о татарском погроме. Он спешит в отечество, видит пепелище родного города и воспламеняется жаждою мести.

Собрав 1700 ратников, Евпатий нападает на задние неприятельские отряды, низлагает татарского богатыря Таврула, и, подавленный многолюдством, гибнет со всеми товарищами; Батый и его воины удивляются необыкновенному мужеству рязанского витязя. Летописи Лаврентьевская, Никоновская и Новогородская ни слова не говорят о Евпатии; но нельзя на этом основании отвергнуть совершенно достоверность рязанского предания, освященного веками, наравне с преданием о зарайском князе Федоре Юрьевиче и его супруге Евпраксии. Событие очевидно невыдуманное; только трудно определить насколько народная гордость участвовала в изобретении поэтических подробностей. Великий князь Владимирский поздно убедился в своей ошибке, и спешил изготовиться к обороне только тогда, когда туча надвинула уже на его собственную область.

Неизвестно зачем он выслал навстречу татарам сына Всеволода с владимирскою дружиною, как будто она могла загородить им дорогу. С Всеволодом шел рязанский князь Роман Игоревич, до сих пор почему-то медливший во Владимире; сторожевым отрядом начальствовал знаменитый воевода Еремей Глебович. Под Коломною великокняжеское войско было разбито наголову; Всеволод спасся бегством с остатками дружины; Роман Игоревич и Еремей Глебович остались на месте. Коломна была взята и подверглась обычному разорению. После того Батый оставил рязанские пределы и направил путь к Москве.

Святослав, сын Ярослава Мудрого, дал начало роду князей черниговских, по его сыну Олегу они называ­лись Ольговичами, младший Олегов сын Ярослав стал родоначальником князей рязанских и муромских. Юрий Игоревич, князь рязанский, был поставлен на княжение Юрием Всеволодовичем, которого почитал «в место отца своего». Рязанской земле, первой из русских земель, Юрию Игоревичу, первому из русских князей, пришлось встретить Батыево нашествие.

В декабре 1237 года стали реки. На Суре, притоке Волги, на Воронеже, притоке Дона, появились Батыевы войска. Зима открывала дорогу по льду рек в крепи Северо-Восточной Руси.

К рязанскому князю прибыли послы от Батыя. Будто бы женка-чародейка и с ней двое посыльных. Трудно сказать, что означало это странное посольство и на что оно было уполномочено. Еще более вызывающими бы­ли требования десятин со всего, что имеет Рязанская земля: десятины с князей, с простых людей, десятины с коней белых, вороных, бурых, рыжих и пегих. Заранее можно было сказать, что такого рода требования не­приемлемы. Скорее всего это была разведка.

Юрий Игоревич вкупе с другими князьями земли Рязанской ответил: «Когда никого из нас не останется, тогда все будет ваше».

Решительный ответ рязанского князя вовсе не озна­чал, что он недооценивал опасность нашествия. Не была забыта Калка, известны были походы Батыя на булгар и на половцев. Юрий Игоревич поспешил послать за под­могой во Владимир к Юрию Всеволодовичу и в Черни­гов к своим родичам.

Очень просто все объяснить феодальной раздроб­ленностью, межкняжеской враждой, княжеским несог­ласием. Конечно, межкняжеская рознь имела весьма существенное значение. Однако не следует упускать из виду и чисто военные аспекты проблемы.

На княжение Юрия Игоревича ставил Юрий Всево­лодович. Ему бы и защищать Рязанскую землю. Как? Где? Спешно, зимними путями переводить новгород­ские и суздальские полки к Рязани, заслоняя ее спиной? Выводить княжеские дружины против неизвестного и могущественного противника в чистое поле, далеко от городов, стены которых могли бы послужить защитой? Испытанным средством от набегов половцев было от­сиживаться в городских крепостях.

Такие же раздумья не могли не овладеть и черни­говским князем. Оставался еще и расчет, что зимой конное войско монголо-татар не решится на вторжение из-за бескормицы.

Юрий Игоревич между тем предпринимал усилия дипломатического характера. Он послал посольство во главе со своим сыном Федором с дарами Батыю. Креп­ка, знать, была уверенность у русских князей, что Батый не решится на штурм городов и крепостей.

Сколь странно было посольство «чародейки», столь же вызывающе издевательским был и ответ Батыя на посольство князя Федора. Повесть о разорении Рязани Батыем, написанная в XIII веке, рассказывает, что Ба­тый, потребовав себе жен и дочерей русских, объявил Федору: «Дай мне, княже, видети жены твоей красо­ту». Рязанскому послу ничего не оставалось, как отве­тить: «Не полезно бо есть нам, христианам, тебе, не­честивому царю, водити жены своя на блуд. Аще нас приодолееши, то и женами нашими владети начнеши».

Быть может, этот разговор всего лишь легенда, но существо событий она передает верно. Князь Федор был убит в стане Батыя. Нашествие могло начаться и без этих дерзких словопрений, но Батыю надо было раздразнить русских князей, вызвать их из городов в чистое поле.

До сих пор не установлено: выходил ли Юрий Игоревич навстречу Батыю с рязанским войском или толь­ко его сторожа встретилась с монголо-татарами в по­ле? Летописные сообщения противоречивы. Есть све­дения, будто рязанское войско во главе с Юрием Игоревичем вышло навстречу Батыю чуть ли не к реке Воронеж. Но это входит в противоречие с известиями, что Юрий Игоревич оборонял город и был схвачен в Ря­зани. Может быть, нам помогут сохранившиеся назва­ния сел неподалеку от Старой Рязани по берегам Прони, где она впадает в Оку.

В нескольких километрах от Старой Рязани вверх по Оке, неподалеку от впадения в нее реки Прони, раски­нулось село Засечье. Выше по Проне - село Добрый Сот. Ниже Засечья на высокой горе деревня Иконино. Названия деревень иногда могут дать неожиданный ключ к разгадке давних событий. Вокруг Старой Рязани что ни название села или деревни, то все со значением. Ниже Старой Рязани села Шатрище и Исады.

Заметим, что местные жители обычно хранят в па­мяти из поколения в поколение старинные предания своих родных мест. Так, рассказывают, что Засечьем село названо в память о битве между Батыем и рязан­цами. Там, где стояла засада рязанцев,- Добрый Сот, у Шатрища раскинул Батый свои шатры, обложив Ря­зань, где Исады - высадился на берег Оки.

Но столь прямое толкование не всегда точно. «Засе­ки», «Засечье» - название привычное для приокских мест. Оно отнюдь не всегда связывалось с местом сечи. Засека - это лесной завал на пути движения ордын­ской конницы. Если проследить путь Батыя с низовья Воронежа, то он нас по рекам приведет на Проню выше Засечья. Ступив на лед Прони, к Рязани надо было дви­гаться по реке.

Вполне вероятно, что берега Оки около стольного города Рязанского княжества и тогда были уже очище­ны от лесов. По правому берегу, где стоял город, были пашни, на низменном левобережье, на Княжьем лугу, пасли коней. А берега Прони, конечно же, были одеты лесом. Этот лес и «засекли», чтобы преградить при­шельцам путь к Рязани.

Обычно врага встречали перед засекой, чтобы иметь возможность отступить за преграду. Добрый Сот выше Засечья-Засеки. Это скорее всего указание на то, что там Батыя встретила конная дружина князя. Пешие его воины могли стоять за засекой, на горе, выставив хоругви и иконы. Отсюда и название деревни Иконино и горы - Иконинская.

Очень сомнительно, чтобы рязанский князь, не по­лучив подмоги от Юрия Всеволодовича, решился идти встречать грозного противника на Воронеж. Но, конеч­но же, он попытался дать бой под стенами города. Устье Прони, Иконинская гора и лес для засеки - это единственно возможное место для такой битвы. Тогда объяснимо, почему Юрий Игоревич смог после разгро­ма добежать с остатками своей дружины до города. Ибо, судя по времени, которое потребовалось Батыю, чтобы его взять, город обороняли не только мирные горожане, но и воины.

Здесь уместно коснуться вопроса о численности монголо-татарского войска, вторгшегося на Русь в де­кабре 1237 года. К сожалению, военные историки не занимались этим вопросом. Надежных указаний в ис­точниках мы не найдем. Русские летописи молчат, европейские очевидцы и венгерские летописи исчис­ляют войско Батыя, взявшее Киев и вторгшееся в Евро­пу, более чем в полмиллиона. В дореволюционной историографии совершенно произвольно утвердилась цифра 300 тысяч.

Рассуждения о численности войск, пришедших на Русь в 1237 году, строились обычно на мобилизацион­ных возможностях империи Чингисхана. Не принима­лось во внимание ни время года, ни география местно­сти, ни возможности передвижения крупных войско­вых масс по зимним путям. Не принималась, наконец, в расчет и реальная потребность в силах для разгрома Северо-Восточной Руси, не взвешивались мобилизаци­онные возможности Северо-Восточной Руси. Ссылались обычно и на то, что монгольская лошадь могла добы­вать корм из-под снега, но при этом упускали из виду разницу в снеговом покрове степей на далеком юге и в регионе Рязани - Владимира - Твери и Новгорода. Никто не обратил внимания и на проблему управления в средние века войском в полмиллиона или несколько сот тысяч воинов.

Расчетами очень легко показать, что в походе по зимним дорогам войско в 300 тысяч воинов должно бы­ло растянуться на сотни километров. Монголо-татары никогда не отправлялись в поход без заводных лоша­дей. Не ходили даже «о двуконь», как русские дружи­ны, у каждого воина было самое меньшее три завод­ные лошади. Миллион лошадей в зимних условиях на землях Северо-Восточной Руси прокормить было не­возможно, и полмиллиона - невозможно, нечем про­кормить и триста тысяч лошадей.

Какой бы мы ни рисовали себе нетребовательность монгольского воина в походе, он длился не десять дней и даже не месяц, а с декабря по апрель, пять ме­сяцев. Сельский люд, приученный половецкими набе­гами, умел прятать продовольствие. Города достава­лись захватчикам в огне, не города, а пепелища. Пол­года на куске вяленого мяса и на кобыльем молоке не прожить, тем более что зимой кобылы не доятся.

Столь же неясным оставался и вопрос о возможной численности русских войск, которые могли противостоять нашествию. Вплоть до исследований М. Н. Тихоми­рова о русских городах XIII века из одной историче­ской монографии в другую перекочевывали столь же легендарные числа, как и при определении численно­сти войск Батыя. М. Н. Тихомиров пришел к выводу, что такие города, как Новгород, Чернигов, Киев, Владимир- Суздальский и Владимир-Волынский, насчитывали от 20 до 30 тысяч жителей. Это давало им возможность в случае крайней опасности выставить от 3 до 5 тысяч вои­нов. Города Северо-Восточной Руси, такие, как Ростов, Переяславль, Суздаль, Рязань, по числу жителей не шли ни в какое сравнение с Новгородом и Киевом. По под­счетам М. Н. Тихомирова, число их жителей редко пре­вышало 1000 человек.

Есть основания полагать, что о состоянии русских крепостей, о численности городского населения, о мо­билизационных возможностях Северо-Восточной Руси Батый и его темники имели достаточно точную инфор­мацию. 300 тысяч воинов не требовалось. Для средних веков и войско в несколько десятков тысяч всадников было огромной силой, способной разлиться по всем го­родам Северо-Восточной Руси, обладая неоспоримым перевесом в каждой точке приложения сил.

Исходя из соображений географического, демогра­фического и военного характера, можно предполо­жить, что Батый привел на Русь от 30 до 40 тысяч всад­ников. Этому войску да еще при отсутствии единства русских сил нечего было противопоставить.

Очень сомнительно, чтобы рязанский князь Юрий Игоревич с сыном Федором и всей родней из рязанских городов могли собрать войско хотя бы в пять тысяч вои­нов. При таком соотношении ни засеки, ни засады не могли изменить исход дела. Защитой для Русской зем­ли оставалось только мужество ее воинов. Стойкости рязанцев, их упорному сопротивлению, их выходу в по­ле, обороне города в течение семи дней нужно воздать должное.

Начало похода ознаменовалось для Батыя первой неудачей. Разгром в чистом поле всех русских сил не состоялся. Семидневный штурм Рязани, потери в живой силе должны были сказаться.

Вызывающим посольством и убийством князя Фе­дора Батый хотел вызвать в поле не только рязанцев, но и владимирского князя, рассчитывая в одном ре­шающем сражении в поле уничтожить все русские вой­ска, чтобы города остались беззащитными, ибо его не могли не беспокоить потери в живой силе во время штурма и затяжка похода.

Если рассматривать сложившуюся стратегическую обстановку, придется признать, что, поспеши Юрий Всеволодович с новгородскими полками, а с ним и Ми­хаил черниговский на помощь Рязанскому княжеству, этим они только сыграли бы на руку Батыю. Действи­тельное сопротивление монголо-татарскому войску Русь могла оказать, только если бы она была государ­ством, имеющим регулярное войско.

16 декабря Батый осадил Рязань и взял ее после ожесточенного шестидневного приступа. Эта затяжка дала возможность очень многим рязанцам уйти за Оку в Мещерские леса и спастись. Через Оку в Мещерские леса Батый не пошел, не пошел и на Муром. Он дви­нулся разорять города по Проне. Разорил Пронск, а Белогород, Ижеславль, Борисов-Глебов с той поры ис­чезли навсегда.

Заметим на будущее. Сто сорок три года спустя, вы­ходя навстречу Мамаю, великий московский князь Дмитрий Иванович (Донской) покинул пределы Рязан­ской земли, оставил Рязань за спиной и тем самым рас­колол возможный союз Рязани с Ордой.

Как сто сорок три года спустя рязанский князь Олег не мог покинуть свой город, отвести войска на Оку под защиту московских крепостей Коломны и Серпухова, так во время Батыева нашествия не мог Юрий Игоре­вич бросить Рязань и увести свои войска на соединение с Юрием Всеволодовичем. Свой долг защитника Рус­ской земли рязанский князь выполнил, насколько хва­тило сил. Он был убит, как и еще многие князья. В жи­вых остался его брат Ингварь Игоревич, который в это время находился у Михаила черниговского, и племян­ник Олег Ингваревич. Его взяли в плен во время битвы на подступах к городу.

Перед Батыем лежало несколько дорог в глубину Владимиро-Суздальской земли. Вниз по Оке через Муром на Нижний, с Оки на Клязьму и на Владимир. Не­подалеку от Рязани в Оку впадала извилистая с озерны­ми разливами река Пра. Она брала начало неподале­ку от Владимира и протекала сквозь Мещерские леса. Можно было подняться к Владимиру по реке Гусь. В на­чале XIII века то были пустынные, малонаселенные ме­ста. Если бы Батый ограничивал свои цели грабитель­ским набегом, эти пути, быть может, и имели бы смысл. Но его задачей было покорить всю Русь, захватить все русские земли за одну зиму. Прой и Гусем монголо­татарское войско дошло бы до Владимира значитель­но быстрее, чем по Оке через Коломну и Москву. Но Батый остался верным своему стратегическому замыслу: воевать Русь не в крепостях, а в открытом поле.

Название «Москва» появилось впервые в летописях, когда Юрий Долгорукий заключил союз со Святосла­вом Ольговичем черниговским. Москва была местом встречи союзных князей и их дружин. Москву для этой встречи выбрали не по капризу. Десна и Ока свои­ми верховьями давно соединяли Чернигов и южные земли с северо-востоком. Из Оки прямой путь на Мос­кву и по воде - по рекам Протва, Нара и посуху - через Можайск. Батый мог ожидать соединения войск владимирского князя и черниговского именно на Оке в Коломне или под Москвой. Задержка под Рязанью, встреча только с рязанскими полками не устраивала Батыя, спешившего к решительному сражению. Не ме­шать соединению черниговских и владимирских дру­жин шел он на Коломну, а искал объединенных про­тивников, чтобы разом покончить с ними в поле, дабы брать города незащищенными.

Юрию Всеволодовичу не послужил на пользу урок, преподанный на реке Липице Мстиславом Удалым. Ви­димо, еще жила в князе убежденность, что «и не было того ни при прадедах, ни при дяде, ни при отце, чтоб кто-нибудь вошел ратью в сильную землю Суздаль­скую и вышел из нее цел». Не имея известий от черни­говского князя, вернее, зная, что тот не спешит на под­могу Северо-Восточной Руси, Юрий Всеволодович со­вершает грубейшую тактическую ошибку: посылает свои полки под Коломну, навстречу Батыю, а сам ждет исхода битвы во Владимире. Он как бы играет в поддав­ки.

Это была типичная переоценка своих сил. Самому могущественному русскому князю и в ум не пришло беречь живую силу, употребить свое войско для за­щиты городов, наносить внезапные удары подобно ря­занскому боярину и витязю Евпатию Коловрату, укло­няясь от битв и сражений в открытом поле.

Воинскую повесть XIII века о Евпатии Коловрате мы вправе считать одним из замечательнейших литератур­ных памятников всего русского и европейского сред­невековья. Ни одна из песен трубадуров, ни один из ры­царских романов, ни одна из легенд не поднимается до пафоса этого сказания.

Евпатий Коловрат ушел из Рязани с посольством Ингваря Игоревича в Чернигов просить о подмоге про­тив монголо-татар. Князь Ингварь Игоревич задержал­ся в Чернигове, Евпатий Коловрат вернулся с «малой дружиной» в Рязань на дымящееся пепелище. Из-за Оки, из Мещеры, из тех мест, где спасались от Батыя (теперь там город Спасск-Рязанский), возвращались на родное пепелище ремесленники, землепашцы, воины, коим удалось избежать плена в битве у Засечья на Про­не. Евпатий крикнул клич: кто готов ударить на супо­статов, отмстить за убиенных и растерзанных жен и де­тей? Собралась дружина около полутора тысяч чело­век. Изловили распущенных с княжеских конюшен ко­ней и погнались за Батыевым войском.

Между тем под Коломной, куда вышел встретить Батыя Всеволод, сын Юрия Всеволодовича, с суздаль­скими полками случилось то, что и должно было случиться. В жестокой сече владимиро-суздальское войско было разгромлено, рязанский князь Роман Ингваревич и владимирский воевода Еремей были убиты. В это время великий князь Юрий Всеволодович с сыном сво­им Константином отъехал от Владимира и раскинул стан на реке Сити между Угличем и Бежецком, собирал там с северных окраин полки и ждал подхода брать­ев Ярослава и Святослава с новгородцами и пскови­чами.

Одна тактическая ошибка порождала другую. Раз­делив свои силы посылкой полков под Коломну, Юрий Всеволодович увел княжескую дружину на Сить, оста­вив в городе лишь незначительную рать, как это и нуж­но было Батыю.

Разгромив владимиро-суздальские полки под Ко­ломной, Батый пришел к Москве, взял и сжег город, перебил жителей, Владимира Юрьевича, сына велико­го князя, пленил. 3 февраля передовые отряды завое­вателей подошли к Владимиру.

Когда Батыевы тумены ощутили удары Евпатия Ко­ловрате, доподлинно неизвестно. Сказание переносит действие его дружины на Владимиро-Суздальскую землю. Этому можно верить, ибо нет сведений, что до коломенской битвы кто-нибудь обеспокоил Батыя. В «Повести о разорении Рязани Батыем» сказано: «И собра мало дружины - тысячу семсот человек, кото­рых бог соблюде, быша вне града. И погнаша во след безбожного царя и едва угнаша его в земли Суздальстеи. И внезапу нападоша на станы Батыевы и нача­та сечи без милости. И смятошася все полки татарскыя…»

Воинская повесть - литературное произведение, но она, как и «Слово о полку Игореве», как былины и народные сказания, может служить источником для историографии. Древние авторы лаконичны. Двух слов «внезапу нападоша» достаточно, чтобы логически до­мыслить, что же произошло.

Мы теперь называем это партизанскими действия­ми, во времена Александра Македонского такая такти­ка называлась «скифской войной». Действия Батыя по­казывают, что он был весьма обеспокоен нападениями рязанского витязя. Ведь именно такая тактика только и могла расстроить его сплоченное железной дисцип­линой войско. Обученное битвам в степях, в открытых местах, оно не могло столь же искусно сражаться в лес­ных крепях.

Началась монголо-татарская облава на дружину Ев­патия Коловрата. Против него был выделен целый тумен (до 10 тысяч всадников) под водительством Хостоврула, ближайшего родственника Батыя.

К Владимиру отряды Батыя подошли 3 февраля, а 7-го столица Северо-Восточной Руси, родовое гнездо Андрея Боголюбского и Всеволода Юрьевича, самых могущественных русских князей, пала. В те же дни был уничтожен Суздаль. Некому было защищать города, в решении стратегических и тактических задач Батый пе­реиграл Юрия Всеволодовича.

Не так-то просто оказалось справиться с дружиной Евпатия Коловрата. Своими набегами на Батыево вой­ско он наносил большие потери пришельцам. В поедин­ке сразил самого Хостоврула. Батыевы воины не смогли одолеть Евпатия обычным оружием, выставили против него метательные орудия и забросали камнями.

После взятия Владимира Батый разделил свое вой­ско и начал громить беззащитные города, нисколько не беспокоясь сбором ополчения на Сити. Это ему было только на руку. Батый ждал, когда на Сить придут новгородские полки. Не дождался. Дальше тянуть было нельзя.

4 марта 1238 года войска Батыя пришли на Сить и разгромили ополчение Юрия Всеволодовича. Великий князь владимирский был убит. Батый устремился к Новгороду. И вот первый знак того, что его замысел разгромить все русские силы в открытом поле не состо­ялся. Торжок, не дав ратников Юрию Всеволодовичу, продержался две недели. Город был взят только 23 марта. От Торжка двинулись селигерским путем к Новгороду, но, не дойдя ста верст, от Игнач-Креста по­вернули на юг и пошли на Козельск.

Выдающийся русский историк С. М. Соловьев писал:

«Не дошедши ста верст до Новгорода, остановились, боясь, по некоторым известиям, приближения весен­него времени, разлива рек, таяния болот, и пошли к юго-востоку, на степь».

Так и повелось в историографии объяснять пово­рот от Новгорода. Однако и поход на Козельск грозил теми же весенними неприятностями. Даже большими. В Козельске и на пути к нему снега начи­нают таять на две недели раньше, чем под Новгоро­дом.

В связи с этим интересно заглянуть в исследования климата Древней Руси, проведенные доктором физико-математических наук Е. П. Борисенковым и докто­ром исторических наук В. М. Пасецким, которые в своей книге «Экстремальные природные явления в русских летописях XI-XVII веков» дают справку: «Зима 1237/38 года - с сильными морозами. Лю­ди, захваченные в плен татарами, «ото мриза изомроша».

Под 1238 годом читаем у них: «Поздняя затяжная весна. Монголо-татарские войска Батыя после взятия Торжка двинулись к Новгороду, не терпя лишений ни от чрезвычайных морозов, ни от метелей, ни от разли­тия вод. Не доходя 100 верст до Новгорода, «они безбожники, вспятиша от Игнача Креста». Весна бы­ла маловодная, и войска Батыя при отходе на юг не пострадали от половодья». Эти сообщения подтвер­ждаются данными о морозной зиме в Западной Ев­ропе.

Что же остановило Батыя неподалеку от Новгорода, какое значение имел этот город в его стратегическом замысле?

Прежде всего следует обратить внимание на геогра­фию походов Батыя в 1236-1238 годах. Волжская Бул­гария, Владимир, поволжские города Ярославль, Кост­рома, Торжок и Игнач-Крест. Вся логика походов Ба­тыя вела к Новгороду. Улус Джучи перемещался в Ниж­нее Поволжье, перехватывал Волжский торговый путь. Господство над этой мировой торговой артерией выд­вигало улус Джучи и Волжскую Орду на первое ме­сто в империи Чингисхана. Но Нижнее Поволжье - это не полное господство над торговым путем. Ба­тый громит булгар, завоевывает Владимир и русские волжские города, остается нетронутым ключевой узел всего этого пути - Новгород. Какие же сообра­жения могли остановить грабительское нашествие у ворот самого богатого города Северо-Восточной Руси?

Не следует ли предположить, что у руководителей нашествия возникли противоречия, что союзные прин­цы рвались разграбить северную Венецию, а Батый, за­ботясь об улусе Джучи, не хотел разрушения этого важнейшего торгового узла теперь уже полностью захваченного Волжского пути?

Не изменились ли взгляды Батыя на Русь во время его похода? Мог ли он после уничтожения более чем 14 городов считать Русь уничтоженной и неспособной к возрождению? Считал ли свою победу полной, как на­мечалось?

Захватывая государства Средней Азии и Дальнего Востока, завоеватели оседали на их землях. Пройдя лесными крепями всю Северо-Восточную Русь, не уви­дел ли Батый, что земля эта непригодна для жизни ко­чевников, что она им как территория для расселения не нужна? Не возникает ли у Батыя во время похода замысел черпать отсюда, как из неиссякаемого источ­ника, средства для Орды не одним грабежом, а четко организованным сбором дани?

Если и возникали такие мысли у владетеля Джучиева улуса, мы все же должны признаться, что этим целям нисколько не помешало бы взятие Новгорода. Сообра­жение же о том, что разорение Новгорода приведет к затуханию Волжского торгового пути, слишком тонко для Батыя и улусных политиков, да и весьма спорно. То­вары из Западной Европы потекут туда, где за них бу­дут платить; ограбившим всю Среднюю Азию, овладев­шим багдадским золотом и русским серебром было чем платить.

Нет, не дальние замыслы повернули Батыя от Игнач-Креста, не страх перед распутицей, хотя это реальная трудность для похода.

Поход не укладывался в сроки - это одно. Рухнул замысел разгромить соединенные силы Северо-Восточной Руси в открытом поле в одном-двух больших сражениях, используя свое численное и тактическое превосходство.

На Рязань пришлось потратить неделю. Ошибки Юрия Всеволодовича очень помогли овладеть города­ми Владимиро-Суздальского княжения, но первое же вступление на Новгородскую землю дохнуло угрозой поражения. Новгородские полки, новгородские ратни­ки, владеющие тяжелым оружием, одетые в крепкие доспехи, не пришли на Сить, они остались оборонять город. Три дня на Владимир, две недели на Торжок, а сколько придется биться за Новгород? Не пришлось бы с позором отступить.

Отвернув от Новгорода, войска Батыя пошли круто на юг. Обошли стороной Смоленск и вышли на Ко­зельск.

Козельск штурмовали семь недель, сорок девять дней, ибо ратные люди Козельска оставались в городе и не было их в поле. Будто бы Батый потерял под Ко­зельском около 4 тысяч воинов и велел называть его с той поры «Злым городом».

Хан Батый на Руси. Походы Хана Батыя на Русь.

После «разведывательного» боя на реке Калке в 1223 году хан Батый отвел свои войска обратно в Орду. Но через десяток лет, в 1237 году, он вернулся полностью подготовленным и начал полномасштабное наступление на Русь.

Русские князья понимали, что скорое монгольское нашествие неизбежно, но, к сожалению, были слишком раздроблены и разобщены, чтобы дать достойный отпор. Поэтому шествие Батыя по стране стало настоящим бедствием для русского государства .

Первое нашествие на Русь Хана Батыя.

21 декабря 1237 года под ударом Батыя пала Рязань - именно ее он избрал своей первой целью, как столицу одного из наиболее сильных княжеств. Надо отметить, что город продержался в осаде почти неделю, однако силы были слишком неравны.

В 1238 году монгольское войско подошло к границам Владимиро-Суздальского княжества, и близ города Коломны состоялся новый бой. Одержав еще одну победу, Батый подступил вплотную к Москве - и город, продержавшись столько же, сколько смогла простоять Рязань, пал под натиском врага.

В начале февраля войско Батыя было уже под Владимиром, центром русских земель. После четырех дней осады стена города была сломана. Владимирский князь Юрий сумел спастись, и ровно через месяц со сборным войском попытался взять реванш у татар - но ничего не вышло, и войско было полностью истреблено. Погиб и сам князь.

Отступление от Новгорода Хана Батыя.

В то время как Батый штурмовал Владимир, один отряд атаковал Суздаль, а второй направился дальше на север, к Великому Новгороду. Однако у небольшого города Торжка татары наткнулись на отчаянное сопротивление русских войск.

Удивительно, но Торжок продержался в три раза дольше, чем Рязань и Москва - целых две недели. Несмотря на это, в итоге татары снова разбили стены города, и тогда защитники Торжка были истреблены до последнего человека.

Но взяв Торжок, Батый передумал идти на Новгород. Несмотря на численное превосходство, он потерял много воинов. По-видимому, не желая окончательно лишиться войска под новгородскими стенами, он решил, что один не взятый город ничего не изменит, и повернул назад.

Впрочем, обойтись без потерь ему не удалось - на обратном пути яростное сопротивление татарам оказал Козельск, серьезно потрепав войско Батыя. За это татары сровняли город с землей, не пожалев ни женщин, ни детей .

Второе нашествие на Русь Хана Батыя.

Взяв передышку на два года, Батый отступил в Орду, чтобы восстановить свое войско и заодно подготовиться к дальнейшему походу на Европу .

В 1240 году монгольское войско снова вторглось на Русь , еще раз пройдясь по ней огнем и мечом. На этот раз главной целью стал Киев. Жители города боролись с врагом три месяца, даже оставшись без князя, спасшегося бегством - но в итоге Киев пал, а люди были перебиты или угнаны в рабство.

Впрочем, на этот раз главной целью хана была не Русь, а Европа. Галицко-Волынское княжество просто оказалось у него на пути.

Нашествие Батыя стало для Руси настоящей катастрофой. Большинство городов оказались безжалостно разорены, некоторые, как Козельск, просто стерты с лица земли. Почти три следующих столетия страна провела под монгольским игом.