Тема Родины в лирике А. А

Каждый поэт по-своему изображал Родину. Кто-то в образе матери, кто-то утверждал, что родной край - это мать или возлюбленная. Иные персонифицировали ее, пытались показать как отдельного человека, который тоже переживает, страдает, любит и терпит.

Александру Александровичу удалось совместить несколько вариантов образов. При этом, с каждым новым стихотворением открывается новый образ Родины в лирике Блока. Но это не значит, что восприятие родного края у него рассеивается, отношение к нему меняется. Поэт понимает и принимает Родину во всей ее многогранности, величии и бедности, благодати и страданиях.

Понятие Родины для Блока

Тема Родины в не присутствовала изначально. Она стала подытоживающим этапом его жизни. Но именно он и стал одним из самых важных в судьбе поэта.

К такой теме Блок пришел не сразу. Она появилась после долгих скитаний поэта и многих пережитых страданий. Это способствовало полному погружению А. Блока в тему. И именно поэтому он не ограничился шаблонным изображением Родины, как некой абстрактной величины. Или же, наоборот, как определенной территории, существование которой ограничено в пространственно-темпоральном континууме.

То есть, Россия не существует для него только сейчас, и только от одного пограничного столба до другого по поверхности. Она проникает в вещи и судьбы, рассеивается в воздухе, впитывается в землю.

Закономерно, что при таком понимании и переживании темы, образ Родины в творчестве Блока не может иметь одно лицо и такое же отображение в зеркале поэтичного мастерства.

Варианты изображения Родины Блоком

Чтобы максимально точно отобразить свои переживания по поводу родного края, Блок использовал его поэтическое изображение в нескольких вариантах. Литературоведы выделяют такие варианты, в каких отображена Родина в лирике Блока:

• сказочность - не персонифицированный образ волшебного края, со сказочными существами, загадками, таинственными лесами;
• романтичность - Родина изображается как возлюбленная молодого юноши, нежная, трепетная, неповторимая;
• историзм - край, у которого есть прошлое, своя история, и с ними нельзя не считаться;
• бедность и страдание - не столько образ Родины, сколько обобщение ее жителей, которые претерпевают не самые лучшие времена. Но при этом не предают свой край, а принимают таким, какой есть, но с надеждой на положительные изменения;
• обобщенный образ живого существа - Родина - это живое существо, подобное человеку, но характеристика дана только посредством абстрактных понятий, а не конкретизации тех или иных черт внешности;
• оптимистичность - в таком ключе Блок высказывает свои надежды на светлое будущее страны, верит в грядущие благоприятные изменения.

Сказочные мотивы в изображении

Изображение России, как земли сказочной, мифической находим в стихотворении «Русь». Не только описанный пейзаж напоминает фольклорные характеристики придуманной местности, но и упоминание нереальных существ, таких как ведьмы, ведуны, ворожеи, черты и прочие. Элементы окружающего - дебри, болота - тоже часто употребляются в мифологических рассказах.

Цвета, которые всплывают в воображении при этом описании, преимущественно черные, серые, грязно-зеленые, коричневые.

Но резкий переход к спокойному, умиротворенному созерцанию природы не только дает понять, что первое впечатление было ошибочным. Такой резкий контраст подчеркивает загадочность Руси - то темнота и страхи, то тишина и леность (море лениво омывает берега, желтый обрыв, поля).

Романтизация образа Родины

Но мифологизация образа Родины не является нововведением Блока. Многие его предшественники обращались к этому приему. Другое дело, что он подавал сказку и реальность в резком контрасте.

Как известно, мифичные образы присущи эпохе романтизма. Но Блок не был романтиком, потому возвышенные образы в его поэзии приобретают иной характер, чем у предшественников. Так, к судьбе Родины поэт подходил не со стороны философской, отвлеченной. Он любил Россию, как любят женщину - самоотверженно, горячо.

Но, как говорил сам Александр Александрович, это происходит потому, что в мире поэзии, в котором он стремится пребывать повсеместно, нет разделения на свое и общее. Все общее, что касается самого сердца поэта, становится автоматически личным. Интимное в поэзии выносится на всеобщее обозрение, с целью быть услышанным и понятым.

Родина - это женщина. Возлюбленная, молодая красавица, жена, но не мать, как ее представляли в своем творчестве предшественники Блока. Это необузданная, сильная, манящая дива, но при этом нежная, смирная, красивая. Поэт поддает образ интимизации, наделяя его теми чертами, которые присущи и воспетой им же Прекрасной Даме.

Как декадент, он утверждает, что любить стоит только прекрасное. Страдания - тоже возвышенные чувства, которые должен принять и пропустить через себя каждый, но при этом не потерять себя. Потому, для того чтобы полюбить Россию, к ней сначала нужно почувствовать сострадание, постичь глубину ее горестей.

Россия в диахроническом срезе

Тема Родины в творчестве Блока не ограничивается только современностью автора. Для того чтобы лучше постичь природу такого явления, он прибегнул к историческим экскурсам.

Понятия Россия, Родина Блок отождествляет, и потому история страны неразделима с жизнью каждого человека, населяющего ее. Это если рассматривать понятия в романтическом контексте тоже. Так, нас интересует прошлое возлюбленной, ее судьба, как патриота - манит история.

Цикл стихов «На поле Куликовом» посвящен истории России. Он подает панорамное изображение жизни страны от монголо-татарского ига и до современности. Кроме того, поэт высказывает надежды на светлое будущее России, потому что она стремится вперед, многое одолела, перестрадала, а после такого неизменно наступает благоденствие.

Россия - бедная и многострадальная

Как и в контрасте пейзажей, Россия выступает неоднородной страной и в общем благосостоянии. Речь идет и о нищете отдельных граждан, которая соседствует с невероятным богатством других, и о судьбе страны в целом. Тяжело переживая за долю своего родного края в сложных политических и экономических условиях, поэт все же выражает глубокую уверенность, что все изменится.

Даже в «золотые годы» в России трепались «три стертых шлеи», а расписные спицы ввязываются в расхлябанные колеи. То есть, каждый старается приобрести личное материальное благополучие, забывая про общественное. В этом и состоит одна из ключевых, по мнению автора, проблем российского общества.

При этом всем внешнем нищенстве, Блок акцентирует внимание на благодатной почве, богатстве земли. Чувство любви к Родине поэт описывает чистым, наивным, девственным. Именно тема Родины в поэзии Блока перекликается с мотивами переживаний по поводу первой любви и ее слез. Такие же страдания, кристальные, незапятнанные, он переносит, когда задумывается о судьбе страны.

Персонифицированный образ без привязки к конкретике

Новое видение образа родного края дает нам анализ стихотворения «Родина». Блок в своем цикле дарит нам понимание образа России также как существа персонифицированного. Но при этом нет привязки к конкретной личности или собирательному образу.

Родина выступает чем-то, вернее, кем-то обобщенным. Живым, но при этом эфемерным. Она стоит за душой автора в качестве его главного богатства и самого большого страдания.

Страна отрывается от земного, материального и появляется в качестве высшей материи. Скорее, это не сам образ Родины, а именно любви к ней. Это наводит на мысль о частичном отходе Блока от декадентства. Он живет в мире не материальном, а в возвышенном, отрешенном от земных забот. Но тут же признается в привязанности к реальному существу - Родине.

Оптимизм в изображении России

При всем пессимистичном, на первый взгляд, изображении России, тема Родины в поэзии Блока все-таки высветлена в оптимистичном ключе. Автор надеется на скорую перемену положения. Объясняет он это простым законом справедливости, которая обязательно воссторжествует. Россия, которая претерпела множество революций, войн, разрух, нищеты, просто не может не стать сверхсильной богатой державой.

Он сравнивает ее с тройкой, что запряжена лихими скакунами, не знающими отдыха. Таким не страшна ни «расхлябанная колея», ни метель.

Так и родился цикл стихотворений, которые мог написать в то время только Блок - «Родина». Анализ стихов из цикла дарит уверенность в светлом будущем и надежду в лучшие времена.

Средства для создания образа Родины

Одним из самых распространенных средств, которые использует поэт, является персонификация. Тема Родины в творчестве Блока приобретает близкое звучание, сама Россия превращается то в молодую девушку, то в дикую и необузданную женщину, то становится сказочным местом.

Тема Родины в поэзии Блока также раскрывается при помощи развития образа. На этом построены практически все варианты подачи образа, в большей или меньшей мере, чему подтверждением служит анализ стихотворения. «Родина», Блок не зря выбрал такое простое название для цикла. Это итог творчества поэта, выражение на бумаге всех его мыслей и тревог, которые накапливались на протяжении жизни.

Новаторство Блока в изображении Родины

Предшественники поэта при изображении Родины также использовали такое средство, как олицетворение. И многие из них оживляли образ, вселяя его в женское обличие. Но тема Родины в творчестве Блока приобрела новое звучание - это не мать, как описывали ее другие, а подруга, невеста, жена. То есть она и в горе, и радости идет плечом к плечу с лирическим героем. И не покровительствует, а сама нуждается в защите.

Также непривычна и подача образа в виде чего-то живого, но в то же время абстрактного. Россия - не картинка, изображение, а ассоциирующийся у каждого со своими вещами объект.

1901-1907 годов развивается в разных направлениях, чаще параллельных, нежели пересекаю­щихся. Все они по-разному проявляются в разделе «Родина», куда вошло 27 стихотворений 1907-1916 годов. Важнейшую роль в нём играет цикл «На поле Куликовом» (1908).

Известную битву А.Блок рассматривает как событие символиче­ское, главный смысл которого раскрывается через два многознач­ных образных ряда, являющих собой противоположные жизнен­ные начала. Все пять стихотворений пронизывает начало светлое, святое, божественное: «святое знамя», «светлый стяг», «за святое де­ло», «светлая жена», «в одежде, свет струящей», «светел навсегда», «светлые мысли», «озарим кострами», «что княжна фатой» и т.д. Ему противостоит начало тёмное, ночное, зловещее: «тучей чёрной двинулась орда», «сожжённые тёмным огнём», «и даже мглы - ноч­ной и зарубежной», «пусть ночь», «в ночь, когда Мамай», «перед До­ном тёмным и зловещим» и т.д.

Данные образные ряды - своеобразная ось координат всего цикла. Лирический герой, Русь находятся на пересечении этих на­чал, стихий. Отсюда и борьба на разных уровнях: военно-нацио- нальном и личностном, борьба со злом во вне и в себе, борьба с пе­ременным успехом:

Пусть ночь. Домчимся. Озарим кострами Степную даль.

(«Река раскинулась. Течёт, грустит лениво...») Вздымаются светлые мысли В растерзанном сердце моём, И падают светлые мысли, Сожжённые тёмным огнём.

(«Опять с вековою тоскою...»)

Однако наличие противоположных начал в цикле, антитеза, ис­пользуемая в качестве основного художественного приёма, не сви­детельствуют о двойничестве этих начал, что присуще творчеству символистов. «На поле Куликовом» отличает христианская иерар­хичность, подчинённость системы образов, ценностной шкалы ис­точнику света - Богу (отсюда та неслучайная символика, о которой шла речь). К Творцу по-разному обращены мысли героев в наибо­лее критические минуты:

Чтоб не даром биться с татарвою, За святое дело мёртвым лечь!

(«Мы, сам-друг, над степью в полночь стали...») Теперь твой час настал. - Молись!

(«Опять на поле Куликовом...»)

Божественное начало, наличествующее во всех пяти стихотво­рениях, как начало ценностное и структурно определяющее, ни ра­зу не подвергается сомнению, тем более дискредитации, как было до июня 1908 года и после него неоднократно.

Этот цикл не столь характерен для творчества поэта и отноше­нием к другому бессознательному чувству - тоске. Она, один из ключевых образов в лирике А.Блока, - порождение двух стихий: природной и человеческой («Река раскинулась. // Течёт, грустит ле­ниво...»). Природная тоска-грусть существует как данность, как пра­родина русского человека. К этой тоске своеобразно привито ази­атское начало: «Наш путь - стрелой татарской древней воли // Пронзил нам грудь». И как результат - беспредельность, безбреж­ность, вечность русской тоски.

В данном контексте стало традицией приводить слова А.Пуш- кина «На свете счастья нет, но есть покой и воля» как выражение идеала, предваряющего блоковскую тоску-волю. Думаю, почва для подобных утверждений отсутствует. В плане к продолжению отрывка «Пора, мой друг, пора! Покоя сердце просит...» А.Пушки- ным вполне определённо сказано: «О, скоро ли перенесу мои пе­наты в деревню, - поля, сад, крестьяне, книги; труды поэтические - семья, любовь etc. - религия, смерть» (Пушкин А. Полн. собр. соч.: В 10 т. - Т. 3- - М., 1957). То есть данный идеал никак не сов­падает с азиатским из «На поле Куликовом»: воля у Пушкина «при­вязана» к основным «культам», лежащим в основе традиционного национального мировосприятия, - земли, семьи, народа, рели­гии, смерти.

Отношение Блока к азиатскому пути, к тоске-воле принято трак­товать как неосознанное, противоречивое. Такой подход порождён прежде всего констатирующими характеристиками цикла, не вы­ражающими авторских оценок В четвёртом стихотворении, где позиция поэта обнажена, о влиянии татарской воли - на уровне от­дельного человека и уровне вечном - сказано следующее: «Развяза­ны дикие страсти // Под игом ущербной луны»; «И падают светлые мысли, // Сожжённые тёмным огнём». Понятно, что влияние это положительным не назовёшь.

Показателен выход, предлагаемый в данной ситуации: Явись, моё дивное диво! Быть светлым меня научи!

На первый взгляд, «дивное диво» - это не тютчевское: «Я верю, Боже мой! Приди на помощь моему неверью!...» («Наш век»). Одна­ко если «дивное диво» возьмём в контексте «светлого» образного ряда цикла, заканчивающегося итоговой мыслью пятого стихо­творения: «Теперь твой час настал. - Молись!», - то станет ясно: перед нами редкий случай, когда позиции А.Блока и Ф.Тютчева совпадают.

Конечно, нельзя не заметить: то, что у Ф.Тютчева существует как естество, у А.Блока - труднейшее волевое решение, у которого на уровне чувства и мысли есть серьёзный противовес. Это обусловли­вает дальнейшее развитие темы Родины в творчестве поэта. Хрис­тианская вертикаль в той или иной степени определила направлен­ность стихотворений «Там неба осветлённый край...» (1910), «Сны» (1912), «Я не предал белое знамя...» (1914), «Рождённые в года глу­хие...» (1914), «Дикий ветер» (1916). Азиатская вертикаль, завершаю­щаяся «Двенадцатью» и «Скифами», породила произведения, став­шие знаковыми.

В стихотворении «Россия» (1908) можно выделить три равно­значных части. В первой задаётся тон в изображении Родины, кото­рый станет преобладающим, часто единственным в последующих произведениях цикла: «И вязнут спицы росписные // В расхлябан­ные колеи», «нищая Россия», «избы серые». Здесь же звучит тонкая лирическая нота («Твои мне песни ветровые, // Как слёзы первые любви»), которую трудно оценить однозначно, ибо такое отноше­ние героя к отчизне соседствует с признанием: «Тебя жалеть я не умею...». Если это любовь, то не традиционно-русская, где жалость и любовь - чувства, по крайней мере, одного корня.

Во второй части появляются прямые характеристики России: «разбойная краса», «прекрасные черты». Возникает вопрос: такое соседство, такой знаменательный ряд - это случайность или зако­номерность? Оксюморонное словосочетание «разбойная краса» даёт основание предположить, что данный ряд - закономерность.

Здесь же содержится и объяснение неумению жалеть: «Не пропа­дёшь, не сгинешь ты...». Вера Блока держится на двух «китах», пер­вый из которых - «мгновенный взор из-под платка». С большой до­лей точности можно предположить, что речь идёт о взоре, вверга­ющем в водоворот плотских страстей.

Вторая составляющая веры героя-автора - «глухая песня ямщи­ка», звенящая «тоской острожной». Понятно, что ключевой является последняя часть образа, порождённая известной «левой» традици­ей, подразумевающей в этой тоске «освободительный» пафос. Та­ким образом, Блок, игнорируя сущность России, создаёт миф, кото­рый по-разному реализуется в «Кармен», «Двенадцати», «Скифах» и других произведениях, в частности, в стихотворении «Русь моя, жизнь моя, вместе ль нам маяться?..» (1910).

Уже в первой строфе разбойно-острожный мотив получает ес­тественное, только теперь государственное продолжение: Русь моя, жизнь моя, вместе ль нам маяться? Царь, да Сибирь, да Ермак, да тюрьма!

О сущности русской государственности в таком контексте га­дать не приходится...

Тема любви к Родине в этом стихотворении обретает новое и не­ожиданное звучание:

Эх, не пора ль разлучиться, раскаяться... Вольному сердиу на что твоя тьма?

Позиция героя - это позиция человека, не только вынужденно мающегося с Россией, в силу обстоятельств живущего на Родине и подумывающего о разлуке с ней, но и выступающего по отноше­нию к отчизне в роли судьи.

Используя кольцевую композицию, А.Блок вводит в первую и последнюю строфы антитезы (вольные сердце и дух героя проти­вопоставляются тьме и сонному мареву России), которые предо­пределяют и объясняют суровый приговор отчизне во второй строфе.

Начало её: «Знала ли что? Или в Бога ты верила? // Что там услы­шишь из песен твоих?» - это риторические вопросы, усугубляющие беспросветность оценок, в том числе, скрытым сарказмом. Беспро­светность усиливают и строчки, где даются прямые характеристи­ки России: «Чудь начудила, да Меря намерила // Гатей, дорог, да столбов верстовых», - и строфа, построенная по принципу дискре­дитации, перечёркивания сделанного:

Лодки да грады по рекам рубила ты, Но до Царьградских святынь не дошла... Соколов, лебедей в степь распустила ты - Кинулась из степи чёрная мгла...

Среди образов, иллюстрирующих в той или иной степени ав­торское видение истории, отметим «двойнический», предваряю­щий «Скифы»: «красное зарево» - «сонное марево».

Стихотворение «Новая Америка» (1913) представляет интерес прежде всего тем, что содержит редчайшее принципиальное при­знание: «Твоего мне не видно лица», - отчасти объясняющее пози­цию автора в «Руси», «России» и других названных и неназванных произведениях. Природно-антуражное восприятие страны («за снегами, лесами, степями») мешает понять главное - суть, дух Рос­сии; то, что в стихотворении названо «лицом». И если вопрос вто­рой строфы: «Только ль страшный простор пред очами, // Непонят­ная ширь без конца?» - несёт в себе внутреннюю неудовлетворён­ность таким эмоционально-пространственным видением России, то последовавшее затем объяснение помогает понять, почему недо­ступно «лицо» Родины.

Недоступно, в первую очередь, потому, что нет веры в Россию православную, в Русь «богомольную». В «Новой Америке», «Гре­шить бесстыдно, непробудно...» и некоторых других стихотворе­ниях в разъятом виде уже представлен образ «Святой Руси» из «Двенадцати» - «кондовой, избяной, толстозадой». И ясно одно, что в отношении к ней автор солидарен с двенадцатью красно­гвардейцами. Правда, пока речь не идёт о том, чтобы «пальнуть» в «Святую Русь».

В «Новой Америке» Блок-двоемирец вновь одномерен, одноли­неен. Через «атрибуты» веры: «глас молитвенный», «звон колоколь­ный», «кресты» - герою видится иное, являющееся для него опреде­ляющим, на что лишь «намёкнуто»:

Нет, не старческий лик и не постный Под московским платочком цветным! <...> Шепотливые, тихие речи, Запылавшие щёки твои...

Так реализуется постоянное желание видеть в России Кармен, готовность верить в Россию-Кармен.

Постоянство проявляется и в другом: у Н.Некрасова (чьё воспри­ятие отчизны было явно созвучно поэту) Русь, как общеизвестно, «и убогая, и обильная...», у АБлока же в «Новой Америке» - лишь «убо­гая финская...». Этот «левый» дальтонизм - способность видеть толь­ко одну сторону многогранного явления - встречается в творчест­ве писателя неоднократно: в «России», «Осеннем дне», «Возмездии», «Двенадцати» и других произведениях.

Е.Эткинд, комментируя статью поэта «Без божества, без вдохно­венья», задаёт вопрос: «Откуда у Блока такой - свирепо-прорабо- точный слог?». И чуть позже сам на него отвечает, ссылаясь на сви­детельства мемуариста и биографа о психическом заболевании по­эта, которое сопровождалось «беспричинными вспышками бешен­ства» (Эткинд Е. Кризис символизма и акмеизма // Эткинд Е. Там, внутри. О русской поэзии XX века. - СПб., 1995).

Примечательно, что однобокие характеристики России, пере- иначивание её духовной сущности не вызвали ни у одного извест­ного блоковеда возражений. Более того, многие, как Г.Федотов, «хо­тели обогатить через Блока <...> знание о России» (Федотов Г. На по­ле Куликовом // «Литературная учёба», 1989, № 4). Вот, например, как с помощью поэта «обогатился» В.Орлов, всю свою жизнь посвя­тивший изучению его творчества: «Это - та историческая, «визан­тийская» Россия, что называется святой на языке Катковых и Леон­тьевых, Победоносцевых и Столыпиных, Меньшиковых и Пуриш- кевичей, «страна рабов, страна господ», где всё казалось раз и на­всегда поставленным на место: бог на иконе, царь на троне, поп на амвоне, помещик на земле, толстосум на фабрике, урядник на посту. Здесь трясли жирным брюхом и берегли добро, судили и засужива­ли, мздоимствовали и опаивали водкой, насиловали и пороли, а в гимназиях учили, что Пушкин обожал царя и почитал начальство» (Орлов В. Гамаюн. - М., 1981).

Я не ставлю под сомнение наличие в действительности блоков- ской России, но сомневаюсь в продуктивности такого взгляда, тако­го художественного метода. О возможности и необходимости ино­го подхода справедливо писал и сам поэт в октябре 1911 года: «Нам опять нужна вся душа, всё житейское, весь человек.. Возвратимся к психологии... Назад, к душе, не только к «человеку», но и ко всему че­ловеку - с духом, душой и телом, с житейским - трижды так» (БлокА.

Дневник. - М., 1989). К сожалению, этот принцип применительно к России чаще всего не соблюдается Блоком: в его зрелой лирике дух, душа отчизны практически отсутствует.

У Н.Некрасова (который, по общепринятому и справедливому мнению, был созвучен поэту в понимании многих вопросов) в ге­ниальном стихотворении «Тишина» есть строки, передающие со­стояние души, явно недоступное А.Блоку, автору третьего тома ли­рики:

Войди!Христос положит руки И снимет волею святой С души оковы, с сердца муки И язвы с совести больной... Я внял... я детски умилился... И долго я рыдал и бился О плиты старые челом, Чтобы простил, чтоб заступился.

В стихотворении «Грешить бесстыдно, непробудно...» (1914) А.Блок в изображении Родины идёт по наезженной колее, на кото­рой он печально предсказуем (вновь отчизна предстаёт в виде «тём­ного царства»). Удивление вызывает то, что поэт психологически неубедительно соединяет в лирическом герое два несовместимых человеческих типа.

Социальная ограниченность авторского видения человека и России проявляется в данном случае со всей очевидностью. Так, ге­рой - представитель «тёмного царства» - лишён АБлоком каких- либо здоровых начал. Если он и совершает благое деяние (жертву­ет деньги на храм), то тут же поэт это деяние перечёркивает: «А во- ротясь домой, обмерить // На тот же грош кого-нибудь». Схема­тизм, однобокость в изображении жизни здесь и далее в тексте про­является в предельной степени: И под лампадой у иконы Пить чай, отщёлкивая счёт, Потом переслюнить купоны, Пузатый отворив комод, И на перины пуховые В тяжёлом завалиться сне...

Подобные стереотипы в изображении «старой» России найдут своё отражение в «Двенадцати», «Интеллигенции и революции».

Однако в первой части стихотворения повествуется, думается, не о «Диких», а об их судьях - интеллигентах, ибо «пройти сторонкой в Божий храм», «Тайком к заплёванному полу // Горячим прикоснуть­ся лбом» - это поведение человека, оторванного от религиозно-на- циональных корней. Плохо также стыкуются факты из двух частей, условно говоря, «интеллигентской» и «мещанской»: с одной сторо­ны, «счёт потерять ночам и дням», «голова от хмеля трудная», с другой - пусть и с сарказмом, но речь идёт всё же о работе. То есть для того, чтобы появились «переслюнявленные купоны», нужно трудиться.

Именно это соединение боли, жалости, любви к Родине и непо­нимание, неприятие её сути, духовного предназначения определи­ло пафос «Коршуна» (1916) - стихотворения, завершающего раз­дел «Родина». Материнскому завету «крест неси» Блок придаёт нега­тивный смысл. Поэтому ответ на вопрос, венчающий произведе­ние, не вызывает у него сомнений: избавление человека, России от несчастий, «коршуна» возможно лишь на пути непокорства, пере- ступления через крест.

Когда это вскоре произошло, Блок, как следует из всего сказан­ного, был уже готов воскликнуть: «Чёрная злоба, святая злоба», «Эх, эх, без креста...».

Тема родины. Поэзия Лермонтова - поэзия глубокой мысли, гражданско­го долга и жажды жизни. Его стихи согреты чувством великой любви к народу. Он ценил и любил героическое прошлое роди­ны. М. Ю. Лермонтов родился в 1814 году, когда в народной памяти еще свежи были воспоминания о разгроме наполеонов­ской армии, когда исторические события, потрясшие Россию, еще не ушли в прошлое. И конечно, ощущение патриотическо­го подъема, гордости за русскую армию и народ не могло не отразиться в лирике поэта. Первое обращение М. Ю. Лермонто­ва к теме Отечественной войны - стихотворение «Поле Боро­дина», написанное в 1830 году. В нем звучат и гордость за побе­ду русского оружия, и мысль о славе. Но жемчужиной лирики поэта стало не оно, а написанное в 1837 году, к 25-летию Боро­динского сражения, стихотворение «Бородино». Здесь не идет речь о славе, простые люди готовы постоять «за родину свою» без мысли о какой-нибудь награде. В этом едины и солдаты, и их полковник, призывающий встать грудью на защиту Моск­вы. В. Г. Белинский говорит об основной идее стихотворения, что это «жалоба на настоящее поколение, дремлющее в бездей­ствии, зависть к великому прошедшему, столь полному славы и великих дел».

Но надо сказать, что особенность Отечественной войны - ос­вободительной, народной - для поэта очевидна, потому что, на­пример, к войне на Кавказе у него иное отношение. В стихотво­рении «Валерик» 1840 года автор рассуждает о бессмысленности и жестокости войн, и становится ясно, откуда возникает иное, новое отношение к родине, которое сам поэт называет «странною любовью». Стихотворением «Родина» 1841 года Лермонтов дает ответ тем, кто упрекал его в отсутствии патриотизма. Поэт не идеализирует прошлое, не противопоставляет его настоящему. Ему не дорога официальная Россия, «слава, купленная кровью», «темной старины заветные преданья», он осуждает казенный патриотизм. Но поэт говорит о своей любви к родным местам, к природе России. Пейзаж неброский и непритязательный, со­вершенно реалистический:

Люблю дымок спаленной жнивы,

В степи ночующий обоз

И на холме средь желтой нивы

Чету белеющих берез.

С отрадой, многим незнакомой,

Я вижу полное гумно,

Избу, покрытую соломой,

С резными ставнями окно…

Интересно, что эта картина местами почти дословно совпада­ет с пушкинским отрывком из «Путешествия Онегина», где А. С. Пушкин говорит о своей любви к России:

Люблю песчаный косогор,

Перед избушкой две рябины,

Калитку, сломанный забор,

На небе серенькие тучи,

Перед гумном соломы кучи

Да пруд под сенью ив густых,

Раздолье уток молодых.

Такое сходство не случайно. Отношение Лермонтова к роди­не, к скромной природе средней полосы глубоко традиционно для человека, любящего места, где он родился. Так же традици­онно и отношение к народу, тоже сходное с пушкинским:

И в праздник, вечером росистым,

Смотреть до полночи готов

На пляску с топаньем и свистом

Под говор пьяных мужичков.

(У Пушкина: «Теперь мила мне балалайка да пьяный топот трепака перед порогом кабака».)

Автор не идеализирует народ, принимая его таким, как он есть. Все это: родная природа, дорогие сердцу места, народ, сре­ди которого жил поэт, - непреходящие жизненные ценности, без которых невозможно ощущение причастности к России, что и понимал М. Ю. Лермонтов. Он рисует образ России народной, прославляет ее, любит непосредственно и сердечно.

Тема родины в лирике А. А. Блока. Образ России у А. А. Блока сложен и многогранен. Он вобрал в себя все: и радость, и горе, двойственность и противоречивость. Родина имеет важное значение в жизни народа и каждой отдельной личности. Образ России в творчестве Блока с годами наполняется все более значительным содержанием, становится конкретнее и реалистичнее.

Любовь к своей стране дает поэту мощный творческий толчек, она вызывает восторг даже скромными приметами: «наша русская дорога, наши русские туманы, наши шелесты в овсе…». Россия может быть нищей, но нет страны дороже ее сердцу Блока. Тема родины звучит уже в ранних стихотворениях поэта. В «Осенней воле» (1905) образ родины неотделим от родной русской природы. И пусть этот осенний пейзаж невзрачен, поэт восклицает:

Приюти ты в далях необъятных!

Как и жить и плакать без тебя!

Стихотворение «Русь» вышло в свет в 1906 году, оно посвящено России. В нем Русь представляется как нечто святое, священное. Она древняя, заколдованная, языческая:

Русь, опоясана реками

И дебрями окружена,

С болотами и журавлями,

И с мутным взором колдуна…

Молитвенная тональность стихотворения завораживает читателя:

Она и в снах необычайна.

Ее одежды не коснусь.

Лирический герой благодарит

Русь за спасение души:

Живую душу укачала,

Русь, на своих просторах ты,

И вот - она не запятнала

Первоначальной чистоты.

Поэт говорит о постижении тайны духа русского народа, духа Руси, которым она жива.

Образ России поэт отождествляет с женщиной. В цикле стихотворений «На поле Куликовом» он восклицает:

О, Русь моя! Жена моя!

До боли Нам ясен долгий путь!

Никто из поэтов до А.. А.. Блока так не обращался к России. Блок сравнивает Русь с женщиной, женой, с которой ему предстоит проделать долгий путь, полный лишений, разочарований и потерь. «На поле Куликовом» - предчувствие грядущих бурь, трагедий. Поэт видит весь путь страны - «от поля Куликова» до современных дней. Блок придает исключительное значение Куликовской битве как историческому событию. Он называет ее «символическим событием русской истории», которому «суждено возвращение» и разгадка которого впереди.

Ряд символов передает нам переживания лирического героя, полные тревоги, внутренней силы и энергии:

И нет конца! Мелькают версты, кручи…

Останови!

Идут, идут испуганные тучи,

Закат в крови!

Образ России многогранен: «слышал я Твой голос сердцем вещим / В криках лебедей», «Твой лик нерукотворный». Образ Руси отождествляется и с образом Богоматери.

Образы у Блока имеют глубокую внутреннюю наполненность, а символы обретают новые смыслы:

Опять с вековою тоскою

Пригнулись к земле ковыли.

Опять за туманной рекою

Ты кличешь меня издали…

Много тревоги, тяжелых предчувствий. Неоднократно встречаются словосочетания «вековая тоска», «тоска могучая». Как бы ни описывал поэт настоящее своей отчизны, он всегда верил в ее будущее. В пятом стихотворении цикла «На поле Куликовом» лирический герой предвидит «начало высоких и мятежных дней». Тревога, беспокойство подчеркнуто словами «как бывало». Последняя строфа звучит как предостережение:

Не может сердце жить покоем,

Недаром тучи собрались.

Доспех тяжел, как перед боем.

Теперь твой час настал. - Молись!

Любовь к Родине, к народу А. А. Блок выразил в стихотворении «Россия», датированным 1908 годом. Это произведение сочетает в себе реалистическое начало и романтическую приподнятость: Россия, нищая Россия,

Мне избы серые твои,

Твои мне песни ветровые -

Как слезы первые любви!

Реальный образ России лишен ярких красок:

Опять, как в годы золотые,

Три стертых треплются шлеи,

И вязнут спицы расписные В расхлябанные колеи…

(Но поэт верит в родину, он восхищается ей:

Пускай заманит и обманет, -

Не пропадешь, не сгинешь ты,

И лишь забота затуманит

Твои прекрасные черты…

И вновь Блок сравнивает Россию с женским образом:

Ну что ж? одной заботой боле -

Одной слезой река шумней,

А ты все та же - лес, да поле,

Да плат узорный до бровей…

Несколькими словами поэт рисует яркий, знакомый образ.

В судьбе и творчестве А. А. Блока Россия - совершенно особенная тема. Именно Россия стала счастьем и болью поэта, надеждой и утешением. По словам В. М. Жирмунского, «от своих предшественников Блок отличался тем, что к судьбе России он подходит не как мыслитель - с отвлеченной идеей, а как поэт - с интимной любовью». Россия в творчестве А. А. Блока предстает как стихия, как страна еще непознанной энергии и силы. Она ведет на «вечный бой», указывает путь вперед, в будущее.

Тема Родины и патриотические мотивы в произведениях Лермонтова звучат несколько иначе, чем в творчестве других поэтов XIX века. Объясняется это не только особенностями личности, характера Лермонтова или его мировоззренческой позицией, но и общественно-политической обстановкой в стране. В условиях жесточайшей реакции после расправы над декабристами многие общественные деятели потеряли веру в свои силы, не видели смысла следовать путём честных и мужественных борцов за свободу и за реформы в России. Наступил период апатии, бездеятельности, пассивности молодого поколения, что было тревожным симптомом для политического движения.

В стихах Лермонтова читатель ощущает напряжённость, мрачность, некоторую угрюмость автора, хотя протестные настроения в лирике поэта присутствуют, вопреки гнетущей атмосфере современной действительности.
Так, в стихотворении «Родина» поэт говорит о двойственности чувств, какие он испытывает при размышлениях о природе, людях и о стране в целом. Он признается: "Люблю отчизну я, но странною любовью!"

И эта «странность» заключается в том, что любит поэт не славу России и не её историю («тёмной старины заветные преданья»), не власть и не самодержавно-крепостническое государство. Причём всё то, что не вызывает умиления в его душе, прямо противоположно другим картинам русской действительности, при виде которых возникают тёплые чувства в сердце поэта. Это пейзажи средней полосы России с её просёлочными дорогами, берёзками, крестьянскими избами:

Люблю дымок спалённой жнивы,
В степи ночующий обоз...

Те степные просторы, которые для многих людей связаны с тоскливым настроением, Лермонтову очень нравятся и вызывают гордость при виде величия Родины:

Но я люблю – за что, не знаю сам –
Её степей холодное молчанье...

Удивительно и то, что дворянин Лермонтов с удовольствием смотрит «на пляску с топаньем и свистом», а значит, ценит национальные, народные традиции и культуру. Сам не державший соху в руках, он, «с отрадой, многим незнакомой», отмечает успешность крестьянского труда: «полное гумно» как результат урожайного года, то есть достаточно много зерна у тех хлеборобов, кому повезло не разориться. Проезжая деревеньки, автор успевает отметить некоторые уютные домики, любуется избами тех мастеров-сельчан, которые украшали окна своих домов резными ставнями.

Любовь к крестьянской России, тем не менее, не закрывает поэту глаза на отрицательные стороны русской жизни: бесправие и угнетённость народа, произвол жандармов. Он испытал на себе и слежку тайного отделения полиции, и цензуру, гонения в творчестве. Всё это тяготило многих свободолюбиво настроенных людей, и в результате появляются у Лермонтова такие резкие строчки, которые написаны перед новым вынужденным отъездом на Кавказ:

Прощай, немытая Россия,
Страна рабов, страна господ,
И вы, мундиры голубые,
И ты, им преданный народ.

Конечно, не следует понимать буквально метафору «немытая Россия». Здесь, наверное, можно увидеть не только раздражение автора в связи с жалким существованием и нищетой населения, но и возмущение бескультурьем, то есть темнотой сознания неграмотного крестьянства, не видящего смысла в борьбе за собственные права.

Эти стихи созданы поэтом в 1841-м году, незадолго до смерти, когда пессимистические настроения Лермонтова усилились, вследствие жизненных обстоятельств.

А в 1837 году тема Родины прозвучала очень ярко и патриотично в стихотворении «Бородино». В то время поэт писал об историческом событии в русской истории с большой гордостью. «Схватки боевые» во время Бородинского сражения помнит весь русский народ, так как именно тогда решился исход борьбы в Отечественной войне 1812 года. Любовь к Родине простых солдат восхищает Лермонтова, он пишет об этом с пафосными интонациями:

И умереть мы обещали,
И клятву верности сдержали
Мы в Бородинский бой.

Поэт согласен с рассказчиком, старым солдатом, который отвечает на вопросы молодого воина, что участников тех сражений следует считать не только великими патриотами, но и Богатырями земли Русской. Среди них как простые крестьяне, так и знатные дворяне:

Полковник наш рождён был хватом:
Слуга царю, отец солдатам...

Такими полководцами гордилась Россия, ведь им верили люди, они вели за собой войска, подавая личный пример:

Ребята! не Москва ль за нами?
Умрёмте ж под Москвой,
Как наши братья умирали...

Благодаря самоотверженности, храбрости и мужеству участников войны в борьбе с наполеоновской армией, Россия отстояла свою независимость, когда не только пушки решали исход сражения, но и «удалый, рукопашный» бой. Вот поэтому можно гордиться людьми, готовыми отдать жизнь ради Родины, и Лермонтов по праву называет их могучим, лихим племенем, богатырями.

О любви поэта к Родине могут многое рассказать и стихи, посвящённые природе родного края. Иногда страдающему человеку общение с природой – это как бальзам на душу. В тональности стихотворения «Когда волнуется желтеющая нива...» угадывается желание уйти от гнетущей реальности на свободу, к природе. Лермонтов написал эту пейзажную миниатюру, находясь под надзором (в результате преследований за стихотворение «Смерть поэта»). Но он нашёл выход: смог представить себя свободным, будто очутился на лоне природы, хотя происходило всё в его воображении. И нарисованные им картины не только дышат любовью к родному краю, но также говорят о способности человека ощущать духовное слияние с окружающим миром.

По-разному могут быть выражены патриотические чувства: то с ожесточённостью человека, знающего о пороках в своём Отечестве, то с величайшей нежностью любящего сына к матери-родине. В творчестве М.Ю.Лермонтова проявилось множество оттенков чувств в отношении к природе и Родине, и все его стихи приносят читателям ощущение сопричастности к поставленным проблемам и к мыслям о необходимости преобразований в обществе.

Рецензии

Здравствуйте, Зоя!

Прочёл с удовольствием ещё несколько Ваших работ. Они мне нравятся. А сегодня в очередном материале встретил строфу:
Прощай, немытая Россия,
Страна рабов, страна господ… и т.д.
При этом вспомнил, что некоторое время тому назад прочитал разбор этого стихотворения одним из авторов Проза.ру. Он со всей категоричностью утверждает, что это стихотворение – провокационная подделка под Лермонтова, с целью его компрометации (какого-то «доброжелателя»). Мне доводы его показались убедительными, потому что в ряду патриотических стихов оно выглядит чужеродным. Автора этого анализа я занёс к себе в число избранных. К сожалению, сейчас не сумел отыскать его среди большого числа фамилий. А хотел бы представить его Вам. С уважением,
Ю.С.

Здравствуйте, Юрий!
Я знаю эту точку зрения, читала и статью, но доказательств нет, а потому попыталась понять, что можно увидеть за словами "Прощай, немытая Россия...". Не так уж и страшны эти гневные слова, озлобленность у поэта могла быть, ведь его снова изгоняли из столицы на Кавказ. А народ в России безмолвствовал годами, народ был "тёмным" и терпеливым, и некому было его просвещать. Трудно было с помощью реформ делать государство "просвещённым", как тогда говорили. Так что мог Лермонтов и ругнуть сгоряча, я тут ничего компрометирующего не вижу. На самом деле он знал, что не хотели крестьяне рабами быть, а вот избавлять их от невежества и долготерпения надо было.
Политики очень легко жонглируют словами, говоря иногда от имени народа. Даже референдум провели 24 года назад и наплевали на мнение граждан, а на Украине вообще результаты подделали.
Скажите, кто учитывал мнение народа перед совершенно жутким событием в Беловежской пуще? Это был шок, когда люди вдруг проснулись "негражданами", дети и родители оказались по разные стороны границ! Кто нас спросил, как и жителей Крыма? Америка за нас всё решала!
А ведь тогда тоже можно было сказать: "И ты, им преданный народ!" Не был предан наш многонациональный народ всех союзных республик Кравчуку, Шушкевичу и Ельцину. Но ведь промолчали мы, протестовать не смогли: просто парализованы были, беспомощными себя чувствовали. Зато хорошо подготовленная американцами "передовая общественность", часть нашей "элиты" поддержала этих неумных "вождей".
Вот Вам и пример того, как можно возмутиться страной и "рабским народом".
Да, Лермонтов был оппозиционером по отношению к правительству, но был истинным патриотом, и любил не только свою землю, природу, но и уважал свой народ, жалел его, гордился его трудолюбием, умением сохранять национальные традиции.
Сейчас меня, например, возмущает, что рабами нас называет оппозиция, в которой давно путают патриотизм с предательством. Вот это полностью противоречит тому, что чувствовал и говорил Лермонтов. И в данный момент я лучше власть поддержу, чем этих американских марионеток. Они как Союз развалили, так готовы Россию расчленить, в надежде урвать лакомые кусочки, отхватить от Сибири что-либо себе в собственность или от Дальнего Востока. Как они надоели, просто ненависть вызывают! И почему их не успокоят какие-нибудь Высшие силы?
Вот такие размышления, Юрий. Всего Вам доброго!