Старшей сестричке доверили присматривать за братиком, но она загулялась и не увидела, как мальчика забрали гуси-лебеди. Девочка отправилась искать братца, а помогают ей яблонька, печка и речка. В сказке показано, как важно слушаться родителей и быть ответственными.
Сказка Гуси-лебеди скачать:
Жили старичок со старушкою; у них была дочка да сынок маленький.
Дочка, дочка! - говорила мать. - Мы пойдем на работу, принесем тебе булочку, сошьем платьице, купим платочек; будь умна, береги братца, не ходи со двора.
Старшие ушли, а дочка забыла, что ей приказывали; посадила братца на травке под окошком, а сама побежала на улицу, заигралась, загулялась. Налетели гуси-лебеди, подхватили мальчика, унесли на крылышках.
Пришла девочка, глядь - братца нету! Ахнула, кинулась туда-сюда - нету! Кликала, заливалась слезами, причитывала, что худо будет от отца и матери, - братец не откликнулся!
Выбежала в чистое поле; метнулись вдалеке гуси-лебеди и пропали за темным лесом.
Гуси-лебеди давно себе дурную славу нажили, много шкодили и маленьких детей крадывали; девочка угадала, что они унесли ее братца, бросилась их догонять. Бежала, бежала, стоит печка.
Печка, печка, скажи, куда гуси полетели?
Съешь моего ржаного пирожка, - скажу.
О, у моего батюшки пшеничные не едятся!
Яблонь, яблонь, скажи, куда гуси полетели?
Съешь моего лесного яблока, - скажу.
О, у моего батюшки и садовые не едятся!
Молочная речка, кисельные берега, куда гуси полетели?
Съешь моего простого киселика с молоком, - скажу.
О, у моего батюшки и сливочки не едятся!
И долго бы ей бегать по полям да бродить по лесу, да, к счастью, попался еж; хотела она его толкнуть, побоялась наколоться и спрашивает:
Ежик, ежик, не видал ли, куда гуси полетели?
Вон туда-то! - указал.
Побежала - стоит избушка на курьих ножках, стоит-поворачивается. В избушке сидит баба-яга, морда жилиная, нога глиняная; сидит и братец на лавочке, играет золотыми яблочками. Увидела его сестра, подкралась, схватила и унесла; а гуси за нею в погоню летят; нагонят злодеи, куда деваться? Бежит молочная речка, кисельные берега.
Речка-матушка, спрячь меня!
Съешь моего киселика!
Нечего делать, съела. Речка ее посадила под бережок, гуси пролетели. Вышла она, сказала: “Спасибо!” - и опять бежит с братцем; а гуси воротились, летят навстречу. Что делать? Беда! Стоит яблонь.
Яблонь, яблонь-матушка, спрячь меня!
Съешь мое лесное яблочко!
Поскорей съела. Яблонь ее заслонила веточками, прикрыла листиками; гуси пролетели. Вышла и опять бежит с братцем, а гуси увидели - да за ней; совсем налетают, уж крыльями бьют, того и гляди - из рук вырвут! К счастью, на дороге печка.
Сударыня печка, спрячь меня!
Съешь моего ржаного пирожка!
Девушка поскорей пирожок в рот, а сама в печь, села в устьецо. Гуси полетали-полетали, покричали-покричали и ни с чем улетели.
А она прибежала домой, да хорошо еще, что успела прибежать, а тут и отец и мать пришли.
Год: неизвестно
Жанр: сказка
Главные герои: Девочка, ее братик Мальчик, Гуси-лебеди (помощники Бабы-Яги) и Баба-Яга.
Сказка учит , что надо слушаться родителей. Есть, что дают, не капризничать. Уважительно отвечать тем к кому обращаешься.
Сюжет:
Отправляются родители на работу и наказывают старшей дочери, чтобы присматривала за младшим братом.
- За это мы привезём тебе сладких пряников и обновку из города.
Пока девочка резвилась с подружками, прилетели чужие гуси – лебеди и понесли младшего брата в дремучий лес. Сколько она не звала, не плакала, никто ей не ответил. Пробежав по тропинке, увидела в дали птиц с ребёнком. Отправилась его спасать. Видит, стоит белая печка. Попросила у печки сказать, где гуси - лебеди.
Поставила условие печка: съесть её пирожок из ржаной муки, а девочка нос отвернула, не захотела есть. Пошла дальше, не узнав ответ.
Прошла тропинку, видит, растёт яблоня. Задала вопрос девочка, яблонька поставила условие: съесть её плод. Не захотела, есть дикое яблочко, дальше побежала.
Остановилась возле реки из молока с берегами из киселя. Не захотела пить её кисель с белым молоком. И без ответа побежала дальше.
Повстречала колючего ёжика, поинтересовалась, не видел гусей, похитивших мальчика. Ёжик указал дорогу.
Добрела до избушки на куриных ногах, в которой страшная Бабка – Ёжка сидит, нос крючком, зубы торчат. Посадила хозяйка её прясть, а сама проверяет, чтоб не убежала. И пёчку готовит, чтобы их съесть.Покормила девочка мышонка кашкой, а он помог ей бежать и стал за неё отвечать. На руки взяла мальчика и побежала обратно. Добежала до речки, попросила спрятать. Попила у неё киселька и укрыла её речка. Дальше бежит, а гуси - лебеди подлетают, того гляди, заклюют.
По пути растёт дикая яблоня. Спрятала девочку, после того, как она дикое яблоко съела. Дальше печка стоит. Быстрей пирожок в рот и села в отверстие в ней. Птицы покричали и не с чем к бабке улетели. А тут её родные появились, покупки привезли.
Во времена, когда мир только появился, все животные подчинялись человеку. Они выполняли всю работу, порученную им. Но в далёкой пустыне жил гордый верблюд, который не желал этого делать и лишь ленился круглые сутки.
Самым великолепным произведением писателя является повесть «Альпийская баллада», знакомящая нас с любовной историей двух военнопленных.
Глава небольшого районного городка Лосев находился в рабочей командировке в столице. В свободное от работы время он решил посетить художественную выставку, на которой обратил внимание на неприметную, на первый взгляд, картину.
Главным персонажем повести является маленькая девочка по имени Рони. Она же – дочь главаря разбойников, которые обитают в заброшенном замке. Эта банда орудовала кражами и славилась на всю округу.
Семь храбрецов отправились бродить по свету. Они собирались показать всему миру свою смелость и похвастаться ею. Из оружия у них было одно длинное копье на семерых. Шли они по полю, и мимо них пролетел шмель
Сказка «Гуси-лебеди» является популярным народным произведением, которое в свою очередь имеет несколько вариаций сюжета. Один из самых популярных пересказов принадлежит фольклористу Александру Афанасьеву. По мотивам народной сказки «Гуси-лебеди» в 1949 году был выпущен одноименный мультипликационный фильм.
Было у родителей двое детей: маленький сынишка и старшая дочь. В сказке «Гуси-лебеди» читать можем, что как-то раз родители должны были отправляться на работу, а девочку попросили присмотреть за маленьким братцем, пока их не будет. За это пообещали они дочери принести подарок. Посадила сестренка младшего брата на траву во дворе, а сама пошла немного поиграть. Если читать книгу «Гуси-лебеди», то узнаем, что заигралась она, да и забыла, что должна за братиком следить. Возвращается – а его нет. Увидела девочка, что как в в небе кружат птицы, а вместе с этими птицами и ее маленький брат. Многие люди говорили о том, что гуси-лебеди часто детей забирают.
Бежала девочка за ними, но вот догнать так и не смогла. Тогда она встретила большую печку и спросила ее, не видела ли она, куда гуси-лебеди братца ее понесли. Печка сказала, что расскажет все, что знает, если девочка съест ее пирожок, но та отказалась и побежала дальше. Если «Гуси-лебеди» читать сказку, то узнаем, что дальше видит она большую яблоню и спрашивает у нее, не видела ли она больших птиц и маленького мальчика с ними. Дерево ответило, что все расскажет, как только девочка съест одно яблочко, но та снова отказалась. Подбегает она к молочной реке с кисельными берегами и задает тот же вопрос, но река предлагает ей сначала попробовать кисель. Девочка отказывается, и река ей не говорит, куда птицы понесли ее брата.
Тут добегает девочка до избушки Бабы Яги и видит, как у нее во дворе играет ее младший братец. Она зашла в дом и сказала, что находилась за день, и хочет немного отдохнуть. Тогда старуха дала ей прясть пряжу, а сама вышла из дома. Выбегает мышка и говорит, что сейчас Баба Яга растопит печку, зажарит детей и съест их. Испугалась девочка, взяла братишку и убежала. За ней в погоню отправились и гуси-лебеди. Как только добежали сестрица и братец до речки, то попросили спрятать их ненадолго от злых птиц. Та предложила им взамен съесть киселя, девочка согласилась и получила укрытие. В русской сказке «Гуси-лебеди» читать можем, что так же было и с яблоней, и с печкой, которые прятали детей от злых птиц. Как не старались гуси-лебеди, найти детей они так и не смогли. А как только девочка с братиком вернулись домой, с работы пришли их родители.
Гуси-лебеді летять…
РОЗДІЛ ПЕРШИЙ
Прямо над нашою хатою пролітають лебеді. Вони летять нижче розпатланих, обвислих хмар і струшують на землю бентежні звуки далеких дзвонів. Дід говорить, що так співають лебедині крила. Я придивляюсь до їхнього маяння, прислухаюсь до їхнього співу, і мені теж хочеться полетіти за лебедями, тому й підіймаю руки, наче крила. І радість, і смуток, і срібний передзвін огортають та й огортають мене своїм снуванням.
Я стаю ніби меншим, а навколо більшає, росте і міниться увесь світ: і загачене білими хмарами небо, і одноногі скрипучі журавлі, що нікуди не полетять, і полатані веселим зеленим мохом стріхи, і блакитнава діброва під селом, і чорнотіла, туманцем підволохачена земля, що пробилася з-під снігу.
І цей увесь світ тріпоче-міниться в моїх очах і віддаляє та й віддаляє лебедів. Але я не хочу, щоб вони одлітали від нас. От коли б якимсь дивом послухали мене: зробили круг над селом і знову пролетіли над нашою хатою. Аби я був чародієм, то хіба не повернув би їх? Сказав би таке таємниче слово! Я замислююсь над ним, а навколо мене починає кружляти видіння казки, її нерозгадані дороги, дрімучі праліси і ті гуси-лебедята, що на своїх крилах виносять з біди малого хлопця. Казка вкладає в мої уста оте слово, до якого дослуховуються земля і вода, птиця в небі й саме небо...
А в цей час наді мною твориться диво: хтось невидимим смичком провів по синьому піднебессі, по білих хмарах, і вони забриніли, як скрипка. Я тягнусь догори і сам собі не вірю: від зарічки знову над нашою хатою пролітають лебеді!
Чи вони послухались мого слова - обкружляли навколо села й повернулись до мене, чи це новий ключ?..
А віща скрипка і срібний відгомін бринять, єднаються над моїм дитинством, підіймають на крила мою душу і забирають її в нерозгадану далину. І хороше, і дивно, і радісно стає мені, малому, в цім світі...
«Так-так-так», - притирається до моєї ноги стара, з перебитим крилом качка. Вона чогось непокоїться, викручує рухливу шию і то одним, то другим оком придивляється до неба і тріпоче єдиним крилом. їй їлось дуже важливе хочеться сказати мені, та вона більше не знає слів: знову повторює: «Так-так-так».
За високою стрункою дзвіницею, що теж поривається вгору, десь у білому підхмар"ї зникають лебеді, але дзвін їхніх крил ще озивається з мені, а може, то вже озиваються розбуджені дзвони на дзвіниці?
От і принесли нам лебеді на крилах життя, - говорить до неба і землі мій дід Дем"ян; у його руці весело поблискує струг1, яким він донедавна вистругував шпиці.
Життя? - дивуюсь я.
Еге ж: і весну, і життя. Тепер, внучку, геть-чисто все почне оживати: скресне крига на ріках та озерах, розмерзнеться сік у деревах, прокинеться грім у хмарах, а сонце своїми ключами відімкне землю.
Діду, а які в сонця ключі? - ще більше дивуюсь я, бо й не догадувався досі, що воно, наче людина, може мати ключі.
Золоті, внучку, золоті.
- І як воно відмикає ними землю?
А ось так: якоїсь доброї години гляне сонце із свого віконечка вниз, побачить, що там і земля, і люди, і худібка, і птиця помарніли і скучили за весною, та й спитає місяця-брата, чи не пора землю відімкнути? Місяць кивне головою, а сонце посміхнеться і на промінні спустить у ліси, у луки, в поля і на воду ключі, а вони вже знають своє діло!
Я уважно слухаю діда і раптом страхаюсь:
Діду, а сонце не може їх загубити, як наша мама?
Що, що, надзигльований2? - мов сіро-блакитнаві, побризкані росою безсмертники, оживають старі очі. Дід ошелешено підкидає вгору брови, потім одгетькує мене вільною рукою і починає сміятись. Він дуже гарно сміється, хапаючись руками за тин, ворота, ріжок хати чи дерево, а коли нема якоїсь підпірки, тоді нею стає його присохлий живіт. У таку хвилину вся дідова постать перехитується, карлючки вусів одстовбурчуються, з рота вириваються клекіт і «ох, рятуйте мою душу», з одежі осипається дерев"яний пилок, а з очей так бризкають сльози, що хоч горня підставляй під них.
Тепер я заспокоююсь: значить, сонце не може загубити своїх ключів, воно їх десь носить на шиї або ув"язує на руці. Так і треба, щоб потім не бідкатись і не морочити комусь голови.
Діду, а куди лебеді полетіли?
На тихі води, на ясні зорі, - пересміявшись і споважнівши, урочисто каже дід, поглядом показує мені на хату і йде до вчорнілої катраги3 майструвати колеса. (...)
Вулиця наша насправді вузенька, ще й покарлючена. Весною, коли на її колії й зелені моріжки падає вечір, вона стає схожою то на річку, то на довжелезний міст. Тут з-за хворостяних тинів привітно здоровкаються з людьми веснянкуваті вишняки, а в них то сумують, то веселіють біленькі й блакитнаві хати. Наші вуличани, окрім хліборобства, ще мають і ремество в руках: столярство, шевство, стельмахівство, бондарство4 і мірошництво.
Серед майстрового люду найбільшої слави зажив мій дід Дем"ян. якого знав увесь повіт5. Чого тільки не вмів мій дідусь! Треба десь зробити січкарню6, драча7, крупорушку8 чи керата, - співаючи, зробить, дайте тільки заліза, дерева і ввечері добру чарку монопольки9. А хочете вітряка, то й вітряка вибудує під самі хмари; у кузні вкує сокиру, у стельмашні злагодить воза й сани, ще й дерев"яні квіти розкидає по них.
Залізо й дерево аж співали в діда, поки сила не повиходила з його рук. Міг чоловік нехитрим інструментом вирізати і просту людину, і святого. Сусіди не раз, сміючись, згадували, як на замовлення він робив нашому панові фігури апостолів Петра й Павла. Вони виходили з дерева не пісними святенниками, а могутніми молодоокими бороданями, яким приємно було тримати в руках і книгу, і ключі від раю. (...)
РОЗДІЛ ДРУГИЙ
(...) Та є в мене, коли послухати одних, слабість, а коли повірити іншим - дурість; саме вона й завдає найбільшого клопоту та лиха. Якось я швидко, самотужки навчився читати, і вже, на свої дев"ять років, немало проковтнув добра і мотлоху, якого ще не встигли докурити в моєму селі. Читав я «Кобзаря» і «Ниву», казки і якісь без початку і кінця романи, «Задніпровську відьму, або Чорний ворон і закривавлена рука» і «Три дами й чирвовий валет»... (...)
З щедрівок, які взимку виспівувалися під вікнами добрих людей, я знав, що за плугом навіть сам Бог ходив, а Богоматір носила їсти орачам. Тому й досі, коли я в полі бачу обрис жінки, що несе обід уже не орачеві, а трактористу чи комбайнеру, в моїй душі трепетно сходяться ранкові легенди минулого із сьогоднішнім днем... (...)
На ярмарку за тоненьку книжечку «Три торби реготу» я віддав безсовісному крамареві аж п"ять крашанок, знайдених на вишках у кубельці отої зозулястої, що завжди норовить потаємно вивести курчат, бо дуже хотілося посміятись. Та недарма кажуть: дасть Бог купця, а дідько розгудця1. Хтось про мій торг переказав матері, й дома за ці три торби реготу мав я аж сім смутків... Отак і дізнаєшся, що сміх і гріх живуть по сусідству. (...)
Коли на городі з"являвся перший пуп"янок огірка чи зацвітав повернутий до сонця соняшник, мати брала мене, малого, за руку і вела подивитися на це диво, і тоді в блакитнавих очах її назбирувалось стільки радості, наче вона була скарбничим усієї землі. Вона перша у світі навчила мене любити роси, легенький ранковий туман, п"янкий любисток, м"яту, маковий цвіт, осінній гороб і калину, вона першою показала, як плаче од радості дерево, коли надходить весна, і як у розквітлому соняшнику ночує оп"янілий джміль. Від неї першої я почув про калиновий міст, до якого й досі тягнуся думкою і серцем...
Забувши про мене, мати починає тихцем розмовляти з насінням, одне вихваляючи, а друге жаліючи або навіть гудячи.
Ой гороше, гороше, чого ти минулого літа допустив до себе черву? - докоряє вона добірним горошинам. - Гляди, в цьому році не зроби такого. А ти, бобе, чому почорнів, яка журба тебе поїдом їсть?..
З двору входить дідусь, він дивиться, що робиться на столі, й посміхається:
Почалось бабське чаклування. (...)
З двору наполохано виходить у рам"ї, у розтоптаному взутті глибокоока, ще молода жінка, її погляд шукає землі, а розгонисті брови летять угору. Збоку до неї тулиться босоногий без картузика хлопчак, їхні страдні, виснажені обличчя припали темінню далеких доріг і голоду. Жінка зупиняється навпроти мене, потрісканими пальцями поправляє хустку, а в її чорних очах закипають темні сльози...
Я й досі пам"ятаю того, хто пожалів її материнству, її дитині скибку насущного хліба. Це був багатий і богомільний чоловік, через руки якого проходили голодом пригнані катеринки, петрики, золоті імперіали2 і срібні карбованці з великими головами дрібного царя. Я й досі пам"ятаю опасисту постать цього дукача3. Він мав святовиду голову й бороду, в нього завжди добре родили поля, луги, лісові загороди - і тільки під перелогом лежала одна душа. Лише тому, що він уже помер, не називаю його імені...
Жінка, схрестивши руки на грудях, боязко озирнулась, шукаючи дворища, яке б не ощирилось на неї собарнею, а дитя недовірливо, спідлоба дивилось на мене. На його тонкій шиї похитувалась заважка голова, що вершилась збитими хмелястими кучерями. І тут я згадав про своє насіння. Вийняв жменю і подав малому. Він обома ручатами схопив зернята, а потім поглянув на матір. Та кивнула головою і зітхнула точнісінько так, як іноді в недобру годину зітхала моя мати. Потім я висипав у поділ сорочечки хлопчака насіння з однієї кишені і взявся за другу. Але жінка зупинила мене.
Спасибі, дитятко, не треба більше, ой, не треба, - прихилила до мене скорбні очі, розгонисті брови, і я на своїй щоці почув дотик її уст і сліз. - Хай тобі, дитино, завжди, завжди добре буде поміж людьми.
Мене так вразили її сльози й слова, що я теж мало не заплакав із жалю...
А може, то не жінка, а моя глибокоока селянська доля тоді прихилилася до мене!? (...)
РОЗДІЛ ТРЕТІЙ
(...) Уже сонце потроху почало визбирувати росу, коли я доїхав до Якимівської загорожі. Вона була обнесена веселим свіжообструганим зоринням1, за ним спадисто ішла під сонце висока трава. Тут червоніли хрещики дикої гвоздики, красувався перестріч2 гайовий, хвалилася білими віночками ромашка і все з кимсь переморгувалась тендітна зіяста метлиця3. А над травою височіли безладно розкидані черешні, яблуні, груші й напатлані кислиці. (...)
Я обернувся. Біля самого вориння з козубом4 у руці стояла чорнява худенька дівчинка років восьми, очі в неї карі, з краплинами роси, рум"янці темні, а губи відстовбурчились рожевим потрісканим вузликом: чогось радіють собі. То чому й мені не посміхнутись дівчині? Я це залюбки й роблю, примруживши очі, в які натрусилося сонця.
А я знаю, як
тебе звати, - довірливо каже дівчина і
двома пальцями перебирає скляне з
краплинами сонця намистечко.
- Не може
такого бути.
- От і може таке бути, -
показує чорнява свої рідкуваті зуби.
- Звідки ж ти дізналась?
- А зимою,
пам"ятаєш?.. - пирснула вона.
- Що зимою?
- Пам"ятаєш, як спускався на ночовках
з горба?..
Тепер ми починаємо сміятися обоє, хоча мені не дуже приємно згадувати, чим закінчилося те спускання. Але цього вже дівчина не знає.
Я тоді й
подумала: сміливий ти!
- А чого ж, - не
знаю, що сказати, хоча й приємно стає
від похвали: знайшлася-таки хоч одна
людина, яка не огудила мене за те
спускання.
- Хочеш суниць? - простягає
до мене повну козубеньку, посередині
скріплену прутиком.
Хто б не хотів поласувати ягодами, але ж не личить хлопцеві брати їх у дівчинки, і я байдуже кажу:
Ні, не хочу.
- Бери, я ще
назбираю. Тут їх багато.
Тоді я збиваю в козуба вершечок і висипаю ягоди в рот.
Правда, смачні?
- Смачні.
- Нарешті пускаю самопасом у ліс коняку.
- А як тебе звати?
- Любою.
- І що ти
робиш тут?
- Пасіку доглядаю.
- Сама?
- Сама-самісінька, - посмутніли
посіверілі5 уста дівчини, а бровенятка
стали такими, наче хтось їх почав
нанизувати зсередини.
- А де ж твої
батьки?
- Мати дома пораються, а тато
пішли на закладини хати. Напевне, пізно
прийдуть за мною. (...)
Вона провела мене за вориння, ще й рукою махнула, коли я вискочив на коняку. Проїхавши трохи, я оглянувся. Люба вже стояла біля куреня і проводжала мене очима. А в цей час від дороги славно-славно обізвалася пісня, і дівчинка радісно метнулась їй назустріч. З-за дерев, співаючи, з"явилася струнка жіноча постать, ось вона простягла руки, і в них із розгону влетіла Люба... А далі мене вже наздоганяли два голоси, що журились над долею соловейка, який не знайшов щастя ні в лісі на орісі, ні в долині на калині...
Дома (...) дідусь сказав, що мій чуб пахне суницями, а завтра, мабуть, запахне річкою.
А
чого річкою?
- Бо взавтра я піду ловити
рибу, то, може, й ти пристанеш до мене?
- Таки пристану! - радісно вигукнув я.
(...)
- А чого, діду, в небі немає стельмахів?
- Бо там живуть одні святі.
- То й що?
- пильно дивлюся, чи не підсміюються з
мене. - Хіба святі не їздять один до
одного в гості?
- Ні, не їздять - вони
пішки ходять. (...)
На сінешньому порозі з"являється бабуся. Вона ще не знає що й до чого, але теж починає сміятися, бо ж чогось сміється її чоловік.
Я ніколи не бачив дружніших людей, як мої діди. У селянстві, та ще й у нестатках, усього доводилось мені надивитись і начутись. Але жодна крихітка житейського бруду не виповзла з двору моїх дідів. недобре слово з їхніх уст не торкнулося жодної людини.
Із незвичайної делікатності дідуся дивувались і потроху підсміювалися наші вуличани. Де ж це видано так жалувати в селянстві жінку, як жалував він? Коли дідусь пізно повертався з роботи чи заробітків, то шкодував будити свою дружину, а сідав на призьбі коло її вікна й отут, припадаючи росою, засинав до ранку. За це не раз його сварила бабуня. Дід обіцяв, що більше цього не буде, і знову робив по-своєму. (...)
І наоралися, і насіялися, і накосилися його всі біляві сини й онуки, аж поки не взялися їх косити війни і смерть. Косили вони, не жалуючи, і залишилось тепер з усього нашого великого роду тільки двоє чоловіків... (...)
Я припадаю до подушки, і незабаром під слова молитви і воркування закоханих щось починає злегенька погойдувати нашу хату. То, певне, дрімота підійшла до неї і робить своє ділечко... Ось вона трохи розгорнула темінь, і наді мною зашелестіла росою пісня-черешня, з вечірнього куреня вийшла усміхнена Люба, а побіля нори, прислухаючись до лісу, насторожився борсук.
А далі в мій сон залітають лебеді, їх стільки, скільки може бути лише в сні. Вони підхоплюють мене на крила і летять своїм лебединим шляхом на широку долину, де вже із саком стоїть мій дідусь. (...)
Знайдіть спільні риси в описах дідусів і бабусь у «Зачарованій Десні» Олександра Довженка й у повісті Михайла Стельмаха.
РОЗДІЛ ЧЕТВЕРТИЙ
За хмарами-хмарами куталось сонце; воно зрідка опускало під краї неба імлаві просвітки, і тоді земля трималась на них, мов колиска. Навколо тихо бринів золотий півсон передосіннього степу. Здалеку, наче по блакитній воді, поволі пропливав приломлений до плуга орач, а за ним, біля самого неба, вітряки намотували на свої крила бабине літо і час...
Я і досі завжди із хвилюванням входжу в передосінню золотисту втому полів, я і досі не можу спокійно дивитися на останні, сизі від негоди, вітряки, на ці добрі душі українського степу, що віками вписували в сторінки хмар і неба нелегкий літопис хліборобської долі.
Мені іноді здається, що я теж схожий на вітряка, який основою, хрестовиною тримається чорної, репаної землі, а крилами жадає неба...(...)
Що їй думалось тоді, моїй сільській босоногій Ярославні, перед людяністю, скромністю і мудрістю якої я й досі схиляю свою, вже посивілу голову? Не знаю, як би склалась моя доля, коли біля неї не стояла б, мов благання, моя зажурена мати. Я й досі чую на своєму чолі, біля свого серця спокій і тепло її позазілюваних, потрісканих рук. Може, тому його й було так багато, що воно трималося не на поверхні, а в глибоких шпаринах материнських рук... (...)
Моя мати муром стала між мною і шевством. Вона благала, сварилася, плакала, ночами не спала і батькові не давала спати, наполягаючи, щоб він оддав мене вчитися далі - у школу селянської молоді, що була за двадцять верст од нашого села.
Коли б ти була трохи розумнішою, то я б тебе недотямком назвав, а тепер уже й не знаю як! - гнівався батько. - 3 яких статків я його вчитиму, коли таке убожество обсіло нас? Якби можна було руки віддати під заставу, віддав би до останнього пальця, а сам би пішов по ярмарках за жебрацьким хлібом.
Ти
ж сам бачиш, Панасе, як він аж тремтить
за наукою. Зроби щось, Панасе!
- Хоч ти
мене живцем не пиляй. Що я можу зробити,
коли, де не стану, на злидні наступаю.
- Тоді продай, Панасе, корову.
-
Корову!? Ти що? - У хижці одразу стало
тихо, бо хто не знає, що таке корова в
бідній селянській сім"ї? Навіть мати
примовкла...
Згодом батько змирився, що йому й далі доведеться вбожіти - продав корівчину, а я пішов учитися.
РОЗДІЛ П"ЯТИЙ
(...) Думки на своїх крилах несуть та й несуть мене до батька, до зустрічі з ним, а тим часом лукава коняга вже пощипує траву і наміряється скинути мене.
Я зіскакую на землю, путаю Обмінну й розмірковую, куди ж гайнути по гриби: в березину чи в загороду Костюків, де весною бувають сморжі, влітку - суниці, а восени - опеньки. Та опеньки в нас це не гриби, а півгриби, їх, коли вони є, і п"ятилітній малюк назбирає. Інша справа знайти боровика! Він так уміє притаїтися, що не кожний, навіть зіркоокий, побачить його. Для мене зустріч з боровиком чи більш безпечним красноголовцем, який дуже полюбляє хвалитися своєю шапкою, завжди буває несподіваною і радісною. І я не можу, як інші, одразу хапати гриба; мені треба придивитися, присісти, погомоніти з ним, а потім уже орудувати кіскою1.
Я пускаю низом пісню, а мені за дорогою грубше обзивається луна - їй теж хочеться співати.
Ой диби, диби, диби –
Пішов
дід по гриби,
Баба по опеньки.
Дід
свої посушив,
Бабині сиренькі.
А чого б їй теж було не посушити? Все б мала собі що кидати взимку в борщ. Та й квашені опеньки смачні, коли їх полляти олією.
А від пирогів з опеньками хто відмовиться! І хоч я лише з пісеньки знаю цю бабу, що полінувалась сушити опеньки, але гуджу її, несхвально похитую головою, а далі подаю голос на другі гони. І знову до мене обзивається луна. Збиваючи росу, я іду до неї, а очима так і пантрую на всі боки. Он біля пенька розпухирилась маремуха2, червона шапка її блищить, ніби смальцем помащена, а в неї вп"ялися білі крапинки: трохи далі синіють крихкі сироїжки. Але я їх не беру, бо, поки доїдеш додому, вони перетруться на сміття.
Ой гайку,
гайку,
Дай мені бабку.
І, гай, не довго думаючи, дає мені бабку. Вона примостилася під розтрісканим кореневищем берези, ніжка на ній темна, лусковита, верх сіренький, а низ оксамитно-білий ще й просвічується рожево. Але це місце не грибне. Підем далі, де небо аж ллється в ліси і струшує з них листя.
І от уже низом стало срібно-срібно, вище - золотаво, а вгорі - блакитно. Це березняк, що побратався з полохливою осичиною. Чи є вітер, чи нема його, а вона, позеленівши, тремтить і тремтить, наче холод і переляк увійшли в кожний її листок. Ось тут я вже пильную: це ж таке місце, де не тільки земля, але й дерево пахне грибами. Я присідаю навпочіпки і тихенько придивляюсь, що робиться довкола. Тут галасувати не можна, бо гриб злякається людського голосу і піде в землю. Раптом моє серце тенькнуло, опустилось трохи вниз і радісно завмерло: невдалік од отруйного стебла «воронячого ока» красовито стоять два близнюки-червоноголовці. Вони такі молоденькі, що їхні зрошені туманом картузики не встигли відліпитись од міцних товстеньких ніжок. (...)
РОЗДІЛ СЬОМИЙ
Зоря іде - долю веде.
Під осінніми високими зорями затихають оселі, і тепер стає чутнішою мова роси, напівроздягнених дерев і вчорнілих задуманих соняшників, що вже не тягнуться ні до сонця, ні до зірок.
Мене все життя ваблять і хвилюють зорі - їхня довершена і завжди нова краса, і таємнича мінливість, і дивовижні розповіді про них. Та й перші спогади мого дитинства починаються із зірок.
І тепер, проживши піввіку, я згадую далеке вечірнє стависько, потемнілі в жалобі трави, що завтра стануть сіном, велетенські шоломи копиць, останній срібний дзвін коси і перший скрип деркача, і соняшник вогника під косарським таганком1, і пофоркування невидимих коней, що зайшли в туман, і тонкий посвист дрібних чирят,що струшують зі своїх крилець росу, і дитячий схлип річечки, в яку на все літо повходили м"ята, павині вічка, дикі півники, та й не журяться, а цвітуть собі.
А над усім цим світом, де пахощі сіна злегка притрушує туман і дух молодого, ще не затужавілого, зерна, сяють найкращі зорі мого дитинства. Навіть далекий вогник на хуторі біля містка теж здається мені зорею, що стала в чиємусь вікні, щоб радісніше жилося добрим людям. От аби й нам узяти одну зірку у свою оселю...
І здається мені, що, минувши потемнілі вітряки, я входжу в синє крайнебо, беру з нього свою зірку та й навпростець полями поспішаю в село. А в цей час невидимий сон, що причаївся в узголів"ї на другому покосі, торкається повік і наближає до мене зірки.
Їх стає все більше та більше, ось вони закружляли, наче золота метелиця, я почув їхній шелест, їхню музику... і поплив, поплив на хиткому човнику по химерних ріках сну... (...)
Я потягнувся до пісні, до неба, до вечірньої зорі і завмер у тому смутку і диві, що їх робив чийсь голос із моїм дитячим серцем.
Віджурилась, віддзвеніла пісня на шляху, зникли вершники вдалині, а дід, похитуючи головою, зітхнув раз і вдруге, щось тихенько сказав до себе, а потім обернувся до мене:
Життє... Чуєш, і він, Шевченко, босоніж до школи ходив. Такий був наш латаний талан. А завтра, дитино, як доживемо дня, підстрижу тебе, візьму за руку та й підемо до школи.
Дідусю,
це насправді? - аж тьохнуло в мене серце
і дрогнув голос.
- Атож: як сказав, так
і зроблю!
- І книжку мені купите? - в
надії прикипів я очима до дідового
обличчя.
- І книжку тобі купимо, і чорнила з бузини зробимо, і на крамну сорочечку розстараємось. А потім, гляди, на чобітки розживемося, підіб"єм їх підковами, будеш іти межи люди і вибивати іскри...
Справді? - вірю й не вірю, що стільки щастя може прийти одній людині. Я вдячно прихиляюсь до діда і між зорями мого дитинства розшукую вечірню зорю поета, що буде мені сяяти все життя...
І радість і горе ходили цієї ночі разом. (...)
Прокинувся дід на світанку з хворобою в грудях, її вже не змогли вигнати ні піч, ні парене зерно, ні добра чарка.
Через три дні спочивав у домовині. На подушці біля його голови востаннє лежали любисток, материнка й шавлія... І хоч як я плакав, як благав, щоб він підвівся, дідусь вперше в житті не послухав мене...
Недовго пережила його й дружина: тяжко засумувавши, вона злягла, а коли почула свою смертну годину, підвелася, сама вибілила стіни, помастила долівку, принесла з городу прив"ялих чорнобривців, купчаків2 і паністки3, розкидала по хаті і звеліла увечері скликати рідню.
При поганенькому, бензином заправленому, сліпаку востаннє вечеряла зі своїм родом бабуня. І хоча її думи і очі вже летіли в небо, ніхто не вірив, що вона прощається зі світом: адже і мастила, і прибирала сьогодні в хаті, і нічого, крім душі, не боліло в неї... Та, напевне, біль душі - найстрашніший біль. Через день бабуню поховали поруч з дідусем. Рідня і осінній день плакали над її могилою, а із цвинтарної груші в могилу впала грушка. Напевне, для того, щоб бабуня й на тому світі садила сади...
РОЗДІЛ ВОСЬМИЙ
Сиплеться, осипається листя, гнуться, горбляться берези, плаче і посміхається крізь сльози осінь і натрушує журбу на мою наболілу душу. Поменшав світ, померхли дні мої, а ночі так тривожать, що я прокидаюсь мокрий од сліз. Мамина рука витирає їх, а голос тихо-тихо заспокоює мене:
Не плач, Михайлику, не плач, любий... Всі люди вмирають. Он бачиш зорі? - показує мені на вікно, в яке заглядає клапоть проясненого неба. - Гарні ж, наче з казки повиходили, а теж помирають.
Я не хочу, щоб умирали зорі, - кажу крізь плач і дивлюся, як знову на той клаптик неба злодійкувато наповзають хмари.
Багато чого нам не хочеться, Михайлику, а життя має свою дорогу: одні покидають її, а другі виходять на неї і все сподіваються чогось кращого собі... Засни, синку.
Я засинав на материних руках, і в мої сни прибивалась хитка дорога, на яку вже не вийдуть мої діди, і в моїх снах зорі, як і осіннє листя, як і люди, падали на землю. (...)
Вчителька повела мене за собою на ту половину класу, де вчилася друга група.
Ось тут, Михаиле, будеш сидіти, - показала мені на тримісну парту. - Завтра приходь з ручкою, чорнилом, олівцем, а книги я тобі зараз дам...
Додому я не йшов, а летів, бо, по-перше, міг похвалитися, що мама одразу має школяра не першої, а другої групи, по-друге, треба було збігати в ліс, - нарвати ягід бузини, надерти дубової кори, а потім зварити їх з іржею, щоб назавтра було те чорнило, яким писали тоді. (...)
Вчився я добре, вчився б, напевне, ще краще, аби мав у що взутися. Коли похолодало і перший льодок затягнув калюжки, я мчав до школи, наче ошпарений. Напевне, тільки це навчило так бігати, що потім ніхто в селі не міг перегнати мене, чим я неабияк пишався. Коли ж, прокинувшись одного ранку, я побачив за вікнами сніг, усе в мені похололо: як же я тепер піду до школи? У хаті цього ранку журився не тільки я, але й мої батьки. Після сніданку тато одягнувся у кирею1 з грубого саморобного сукна і сказав:
Сніг не сніг, а вчитися треба. Підемо, Михайле, до школи, - він узяв мене на руки, вгорнув полами киреї, а на голову надів заячу шапку.
Як же йому, горопасі, без чобіт? - болісно скривилася мати.
Дарма, - заспокоїв
її батько. - Тепер такий час, що не чоботи
головне.
- А що?
- Тепер головне -
свіжа сорочка і чиста совість, - посміхнувся
батько. - Правда, Михайлику?
- Правда,
- щільно притуляюсь до тата, і ми обоє
під зітхання матері покинули оселю.
Дорогою люди дивувались, що Панас на руках несе в школу сина, деякі школярі на це диво тицяли пальцями, а я мало не заплакав і з жалю, і з тієї радості, що батько не дасть мені покинути науку.
Отак перші дні зими тато заносив мене у школу, а після уроків знову загортав у кирею і ніс додому. До цього призвичаїлися і школярі, і вчителька, і я... Якби тепер запитали, яку найкращу одіж довелося мені бачити по всіх світах, я, не вагаючись, відповів би: кирею мого батька. І коли іноді у творах чи п"єсах я зустрічаю слово «кирея» - до мене трепетно наближаються найдорожчі дні мого дитинства. (...)
РОЗДІЛ ДЕВ"ЯТИЙ
(...) А я взявся писати п"єсу. Напевне, прочитавши ці слова, не один читач поведе правим чи лівим плечем і засумнівається: чому саме п"єсу, а не вірші? На все, як сказав один філософ, є свої причини. Були вони й на п"єсу. (...)
Поки я так розмірковував над особливостями жанрів, у хаті все світлішало й світлішало. Ось уже й сонце золотою пучкою постукало в моє вікно, а за вікном на тепло заворкували голуби. Пора й до школи. (...)
А ми з Любою, узявшись за руки, йдемо до школи, ідемо по тих свіжих коліях, що залишились на березневій дорозі.
І враз угорі над моїм смутком обізвались бентежні звуки далеких дзвонів. Ми з Любою підіймаємо голови до неба, до святково білих хмар і бачимо, як прямо із них вилітають лебеді й натрушують на хати, на землю і в душу свою лебедину пісню.
І хороше, і дивно, і радісно стає мені, малому, в цім світі...
А лебеді летять... над моїм дитинством... над моїм життям!..
Читается за 35 минут, оригинал - 4 мин
У мачехи живут родная дочка и падчерица. Старуха решает согнать падчерицу со двора и приказывает своему мужу везти девушку «во чисто поле на трескун-мороз». Тот повинуется.
В чистом поле Мороз Красный нос приветствует девушку. Она ласково отвечает. Морозу становится жалко падчерицу, и он не замораживает ее, а дарит платье, шубу, сундук приданого.
Мачеха уже справляет поминки по падчерице и велит старику съездить в поле, привезти тело девушки, чтобы похоронить. Старик возвращается и привозит свою дочь - живую, нарядную, с приданым! Мачеха приказывает, чтобы ее родную дочь отвезли на то же самое место. Мороз Красный нос приходит посмотреть на гостью. Не дождавшись от девушки «хороших речей», он убивает ее. Старуха ожидает возвращения дочери с богатством, но вместо этого старик привозит лишь холодное тело.
Родители уходят на работу, велев дочке не ходить со двора и беречь младшего братца. Но девочка сажает братца под окошком, а сама бежит на улицу. Гуси-лебеди тем временем уносят братца на крылышках. Сестра бежит догонять гусей-лебедей. По дороге она встречает печку, яблоню, молочную речку - кисельные берега. У них девочка спрашивает о братце, но печка просит ее отведать пирожка, яблоня - яблочка, речка - киселька с молоком. Привередливая девочка не соглашается. Она встречает ёжика, который указывает ей дорогу. Приходит к избушке на курьих ножках, заглядывает туда - а там Баба Яга и братец. Девочка уносит братца, а гуси-лебеди летят за нею в погоню.
Девочка просит речку спрятать ее и соглашается поесть киселька. Потом ее прячет яблонька, причём приходится девочке поесть лесного яблочка, затем она прячется в печке и ест ржаной пирожок. Гуси не видят ее и улетают ни с чем.
Девочка с братцем прибегают домой, а тут как раз отец с матерью приходят.
У царя и царицы нет детей. Им снится, что царица забеременеет, если съест златопёрого ерша. Ерша ловят, жарят, посуду за царицей подлизывает кухарка, помои выпивает корова. У царицы рождается Иван-царевич, у кухарки - Иван, кухаркин сын, а у коровы Иван Быкович. Все три молодца на одно лицо.
Иваны пробуют силу, кому из них быть большим братом. Иван Быкович оказывается сильнее всех... Молодцы находят в саду большой камень, под ним подвал, а там стоят три богатырских коня. Царь разрешает Иванам поехать в чужие земли.
Добрые молодцы приезжают к избушке Бабы Яги. Она говорит, что на реке Смородине, на Калиновом мосту, живут чуда-юда, которые все ближние царства разорили.
Молодцы приезжают к реке Смородине, останавливаются в пустой избушке и решают по очереди ходить на дозор. Иван-царевич на дозоре засыпает. Иван Быкович, не надеясь на него, приходит на Калиновый мост, сражается с шестиглавым чудом-юдом, убивает его и кладёт шесть голов на мост. Затем идёт на дозор Иван, кухаркин сын, тоже засыпает, а Иван Быкович побеждает девятиглавое чудо-юдо. Потом Иван Быкович ведёт братьев под мост, стыдит их и показывает им головы чудовищ. На следующую ночь Иван Быкович готовится к бою с двенадцатиголовым чудомюдом. Он просит братьев не спать и смотреть: с полотенца в миску будет течь кровь. Перельёт через край - нужно спешить на помощь.
Иван Быкович бьётся с чудом-юдом, братья засыпают. Тяжело приходится Ивану Быковичу. Бросает он в избушку свои рукавицы - пробивает крышу, выбивает стекла, а братья все спят. Наконец, он бросает шляпу, которая разрушает избушку. Братья просыпаются, а миска уже переполнена кровью. Они спускают с цепей богатырского коня, сами бегут помогать. Но пока они поспевают, Иван Быкович уже справляется с чудом-юдом.
После того чудо-юдовы жены и тёща замышляют отомстить Ивану Быковичу. Жены хотят обернуться смертоносными яблоней, колодцем, златой кроваткою и очутиться на пути у добрых молодцев. Но Иван Быкович узнает об их планах и рубит встреченные яблоню, колодец, кроватку. Тогда чудо-юдова тёща, старая ведьма, наряжается нищенкой и просит милостыню у молодцев. Иван Быкович собирается подать ей, а она берет богатыря за руку, и оба оказываются в подземелье у ее старого мужа.
Ведьминому мужу железными вилами поднимают ресницы. Старик приказывает Ивану Быковичу привезти царицу - золотые кудри. Ведьма с горя топится. Старик учит богатыря отворить волшебный дуб и вывести оттуда корабль. А Иван Быкович выводит из дуба множество кораблей и лодок. Несколько старичков просятся к Ивану Быковичу в попутчики. Один - Объедайло, другой - Опивайло, третий умеет в бане париться, четвёртый - звездочёт, пятый ершом плавает. Все вместе едут к царице - золотые кудри. Там, в ее небывалом царстве, старички помогают съесть и выпить все угощение, остудить раскалённую баню.
Царица уезжает с Иваном Быковичем, но по дороге превращается в звезду и улетает на небо. Звездочёт возвращает ее на место. Потом царица оборачивается щукою, но старичок, который умеет ершом плавать, колет ее под бока, и она возвращается на корабль. Старички прощаются с Иваном Быковичем, а он вместе с царицей едет к чудо-юдову отцу. Иван Быкович предлагает испытание: на царице женится тот, кто пройдёт по жёрдочке через яму глубокую. Иван Быкович проходит, а чудо-юдов отец летит в яму.
Иван Быкович возвращается домой, к братьям, женится на царице - золотые кудри и задаёт свадебный пир.
У старичка рождаются в один день семь сыновей, их всех называют Симеонами. Когда Симеоны остаются сиротками, они выполняют всю работу в поле. Царь, проезжая мимо, видит работающих в поле малых детей, подзывает их к себе и расспрашивает. Один из них говорит, что хочет быть кузнецом и сковать огромный столб, другой - смотреть с этого столба, третий быть корабельным плотником, четвёртый - кормчим, пятый - прятать корабль на дно моря, шестой - доставать его оттуда, а седьмой - быть вором. Желание последнего царю не нравится. Симеонов отдают в науку. Через время царь решает посмотреть на их умения.
Кузнец сковал огромный столб, брат залез на него и увидел в дальней стране Елену Прекрасную. Другие братья продемонстрировали своё корабельное искусство. А седьмого - Симеона-вора - царь хочет повесить, но он берётся украсть для него Елену Прекрасную. Все семь братьев едут за царевной. Вор наряжается купцом, дарит царевне кошку, которых в той земле не водится, показывает ей дорогие ткани и уборы и обещает показать необыкновенный камень, если Елена придёт на корабль.
Только вступила Елена на корабль, как пятый брат спрятал корабль на дно моря... А шестой, когда опасность погони миновала, вывел его наружу и привёл к родимому берегу. Царь щедро наградил Симеонов, женился на Елене Прекрасной и задал пир.
У Ивана-царевича три сестры: Марья-царевна, Ольга-царевна и Анна-царевна. Когда родители у них умирают, брат выдаёт сестёр замуж: Марью за сокола, Ольгу за орла, а Анну за ворона.
Иван-царевич едет навестить сестёр и встречает в поле огромную рать, кем-то разбитую. Один из оставшихся в живых объясняет: это войско разбито Марьей Моревной, прекрасной королевной. Иван-царевич едет дальше, встречает Марью Моревну, гостит у неё в шатрах. Затем женится на королевне, и они едут в ее государство.
Марья Моревна, отправляясь на войну, запрещает мужу заглядывать в один из чуланов. Но он, ослушавшись, смотрит - а там прикован Кощей Бессмертный. Иван-царевич даёт Кощею пить. Тот, набравшись сил, разбивает цепи, улетает и по дороге уносит Марью Моревну. Муж едет искать ее.
По дороге Иван-царевич встречает дворцы сокола, орла и ворона. Он гостит у зятьёв, оставляет им на память серебряную ложку, вилку, нож. Добравшись до Марьи Моревны, Иван-царевич два раза пытается увезти жену домой, но оба раза Кощей на быстром коне догоняет их и отбирает Марью Моревну. На третий раз он убивает Ивана-царевича и тело его разрубает на куски.
У зятьёв Ивана-царевича чернеет подаренное серебро. Сокол, орёл и ворон находят разрубленное тело, вспрыскивают его мёртвой и живой водой. Царевич оживает.
Кощей Бессмертный рассказывает Марье Моревне о том, что своего коня он взял у Бабы Яги, что за огненной рекой. Королевна крадёт у Кощея и передаёт мужу волшебный платок, с помощью которого можно переправиться через огненную реку.
Иван-царевич идёт к Бабе Яге. По дороге он, хоть и голоден, из жалости не ест птенчика, львёнка и даже пчелиного мёда, чтобы не обидеть пчёл. Царевич нанимается к Бабе Яге пасти ее кобылиц Уследить за ними невозможно, но птицы, львы и пчелы помогают царевичу.
Иван-царевич крадёт у Бабы Яги паршивого жеребёнка (на самом деле это богатырский конь). Баба Яга пускается в погоню, но тонет в огненной реке.
На своём богатырском коне Иван-царевич и увозит Марью Моревну. Кощей догоняет их. Царевич вступает с ним в бой и убивает его.
Иван-царевич с Марьей Моревной заезжают в гости к ворону, орлу и соколу, а потом отправляются в своё царство.
Были у мужика три сына; два умных, а третий, Емеля, - дурак. Отец умирает, оставляя каждому по «сто рублев». Старшие братья едут торговать, оставив Емелю дома с невестками и пообещав купить ему красные сапоги, шубу и кафтан.
Зимою, в сильный мороз, невестки посылают Емелю за водой. Он с большой неохотою идёт к проруби, наполняет ведро... И ловит в проруби щуку. Щука обещает сделать так, что любое Емелино желание исполнится, если он отпустит ее. Она открывает парню волшебные слова: «По щучьему велению, по моему хотению». Емеля отпускает щуку. Его первое желание с помощью чудесных слов исполняется: ведра с водой идут домой сами.
Немного времени спустя невестки заставляют Емелю идти во двор, нарубить дров. Емеля приказывает топору рубить дрова, а дровам идти в избу и ложиться в печь. Невестки в изумлении.
Они посылают Емелю в лес за дровами. Лошадей он не запрягает, сани сами едут со двора Проезжая через город, Емеля давит множество народу. В лесу топор рубит дрова и дубинку для Емели.
На обратном пути в городе Емелю пытаются поймать и намять ему бока. А Емеля приказывает своей дубинке избить всех обидчиков и благополучно возвращается домой.
Король, услышав обо всем этом, посылает к Емеле своего офицера. Тот хочет везти дурака к королю. Емеля не согласен, и офицер даёт ему пощёчину. Тогда Емелина дубинка бьёт и офицера, и его солдат. Офицер докладывает обо всем этом королю. Король посылает к Емеле умного человека. Тот сперва говорит с его невестками и узнает, что дурак любит ласковое обращение. Суля Емеле лакомства и обновы, он уговаривает его явиться к королю. Тогда дурак велит своей печи самой ехать в город.
В королевском дворце Емеля видит принцессу и загадывает желание: пусть она в него влюбится.
Емеля уезжает от короля, а королевна просит отца, чтобы он выдал ее замуж за Емелю. Король приказывает офицеру доставить Емелю во дворец. Офицер поит Емелю допьяна, а потом связывает, кладёт в кибитку и везёт во дворец Король велит сделать большую бочку, посадить туда свою дочь и дурака, бочку засмолить и пустить в море.
В бочке дурак просыпается. Королевская дочь рассказывает ему о том, что произошло, и просит, чтобы он вызволил себя и ее из бочки. Дурак произносит волшебные слова, и море выкидывает бочку на берег. Она рассыпается.
Емеля и принцесса оказываются на прекрасном острове. По Емелиному хотению возникают огромный дворец и хрустальный мост до королевского дворца. Затем сам Емеля становится умным и красивым.
Емеля приглашает короля к себе в гости. Тот приезжает, пирует с Емелей, но не узнает его. Когда Емеля рассказывает ему все, что случилось, король радуется и соглашается выдать за него замуж принцессу.
Король возвращается домой, а Емеля с принцессой живут в своём дворце.
У царя Выслала Андроновича три сына: Дмитрий, Василий и Иван. Каждую ночь в царский сад прилетает жар-птица и клюёт золотые яблочки на любимой яблоне царя. Царь Выслав обещает наследником царства сделать того из сыновей, кто изловит жар-птицу. Сначала идёт в сад караулить ее Дмитрий-царевич, но засыпает на посту. То же случается и с Василием-царевичем. А Иван-царевич подстерегает жар-птицу, хватает, но она вырывается, оставив у него в руках одно только перо.
Царь приказывает своим детям найти и привезти ему жар-птицу. Старшие братья едут отдельно от младшего. Иван-царевич приезжает к столбу, на котором написано: тот, кто поедет прямо, будет голоден и холоден, направо - будет жив, но потеряет коня, налево - потеряет жизнь, а конь будет жив. Царевич едет направо. Он встречает серого волка, который убивает его коня, но соглашается послужить Ивану-царевичу и везёт его к царю Долмату, у которого в саду висит клетка с жар-птицей. Волк советует птицу взять, а клетку не трогать. Но царевич берет клетку, поднимается стук и гром, сторожа ловят его и ведут к царю. Царь Долмат согласен простить царевича и дать ему жар-птицу, если тот приведёт ему златогривого коня. Тогда волк везёт Ивана-царевича к царю Афрону - у него в конюшне стоит златогривый конь. Волк убеждает не трогать уздечки, но царевич не слушается его. Снова Иван-царевича ловят, и царь обещает ему отдать коня, если царевич привезёт взамен Елену Прекрасную. Тогда волк похищает Елену Прекрасную, мчит ее и Ивана-царевича к царю Афрону. Но царевичу жалко отдавать королевну Афрону. Волк принимает облик Елены, и царь Афрон с радостью отдаёт царевичу коня за мнимую королевну.
А волк убегает от царя Афрона и нагоняет Ивана-царевича.
После этого он принимает вид златогривого коня, и царевич отводит его к царю Долмату. Тот в свою очередь отдаёт жар-птицу царевичу. А волк вновь принимает свой облик и прибегает к Ивану-царевичу. Волк везёт Ивана-царевича до того места, где разорвал его коня, и прощается с ним. Царевич с королевной едут дальше. Они останавливаются на отдых и засыпают. Дмитрий-царевич и Василий-царевич застают их спящими, убивают своего брата, забирают коня и жар-птицу. Королевне под страхом смерти приказывают обо всем молчать и везут ее с собой. Дмитрий-царевич собирается на ней жениться.
А серый волк находит разрубленное тело Ивана-царевича. Он дожидается появления воронов и хватает воронёнка. Отец-ворон обещает принести мёртвой и живой воды, если волк не тронет его детища. Ворон выполняет своё обещание, волк спрыскивает тело мёртвою, а потом живою водою. Царевич оживает, и волк везёт его в царство царя Выслава. Иван-царевич является на свадьбу своего брата с Еленой Прекрасной. При виде его Елена Прекрасная решается рассказать всю правду. И тогда царь сажает старших сыновей в темницу, а Иван-царевич женится на Елене Прекрасной.
Старик, умирая, просит трёх своих сыновей, чтобы они поочерёдно провели по одной ночи у него на могиле. Старший брат не хочет ночевать на могиле, а просит младшего, Ивана-дурака, чтобы он переночевал вместо него. Иван соглашается. В полночь из могилы выходит отец Он вызывает богатырского коня сивку-бурку и велит ему, чтобы он служил сыну. Средний брат поступает так же, как и старший. Опять на могиле ночует Иван, и в полночь происходит то же. На третью ночь, когда приходит очередь самого Ивана, все повторяется.
Царь бросает клич: кто сорвёт портрет царевны, на ширинке (то есть на полотенце) нарисованный, с высокого дому, за того царевна замуж пойдёт. Старший и средний братья едут смотреть, как будут портрет срывать. Дурак просится с ними, братья дают ему трёхногую кобылёнку, а сами уезжают. Иван же зовёт сивку-бурку, в одно ухо коня залезает, в другое вылезает и становится молодцом. Он едет за портретом.
Конь скачет высоко, но не достаёт портрета всего на три бревна. Братья видят это. Вернувшись домой, они рассказывают жёнам об удалом молодце, но не знают, что это их брат. На другой день происходит то же - Иван опять чуть-чуть не достаёт. В третий раз он срывает портрет.
Царь созывает на пир людей всех сословий. Иван-дурак тоже приходит и садится за печкой. Царевна потчует гостей и смотрит: кто утрётся ширинкой с портретом? Но она не видит Ивана Пир идёт и на другой день, но царевна опять не находит суженого. На третий раз она обнаруживает за печкой Ивана-дурака с портретом и с радостью ведёт к своему отцу. Братья Ивана изумлены.
Играют свадьбу. Иван, приодевшись да почистившись, становится молодцом: «не Иван-дурак, а Иван - царский зять».
Живёт старик охотник со своей старухой и сыном Мартынкой. Умирая, оставляет он жене и сыну двести рублей. Мартын берет сто рублей и едет в город закупить хлеба. Но вместо этого выкупает у мясников собаку Журку, которую они хотят убить. На это уходит вся сотня. Старуха ругается, но - делать нечего - даёт сыну ещё сто рублей. Теперь Мартынка выкупает у злого мальчишки кота Ваську за ту же цену.
Мать выгоняет Мартына из дому, и он нанимается в батраки к попу. Через три года поп предлагает ему на выбор мешок с серебром и мешок с песком. Мартынка выбирает песок, берет его и идёт искать другое место. Он приходит на лесную поляну, на которой горит огонь, а в огне - девица. Мартын засыпает огонь песком. Девица оборачивается змеёй и ведёт Мартына в подземельное царство к своему отцу, чтобы отблагодарить. Царь подзе-мельной стороны даёт Мартынке волшебное кольцо.
Взяв кольцо и немного денег, Мартынка возвращается к матери. Он уговаривает мать, чтобы она посватала за него прекрасную королевну. Мать так и делает, но король в ответ на это сватовство даёт Мартынке задачу: пусть он построит дворец, хрустальный мост и пятиглавый собор за одни сутки. Сделает это - пусть женится на королевне, не сделает - будет казнён.
Мартынка перебрасывает кольцо с руки на руку, являются двенадцать молодцев и выполняют королевский приказ. Приходится королю выдать дочь за Мартына. Но королевна не любит своего мужа. Она похищает у него волшебное кольцо и с его помощью уносится за тридевять земель, в мышье государство. Мартынку она оставляет в бедности, в прежней избушке. Узнав об исчезновении дочери, король приказывает заточить Мартынку в каменный столб и морит его голодом.
Кот Васька и собака Журка прибегают к столбу, заглядывают в окошко. Они обещают помочь хозяину. Кот и собака бросаются под ноги уличным торговцам, а потом приносят Мартынке калачи, булки да бутылки кислых щей.
Васька и Журка идут в мышье государство - добывать волшебное кольцо. Они переплывают море - кот на спине у собаки. В мышьем царстве начинает Васька душить мышей, пока мышиный царь не просит пощады. Васька и Журка требуют волшебное кольцо. Один мышонок вызывается добыть его. Он пробирается в спальню к королевне, а она, даже когда спит, держит кольцо во рту. Мышонок щекочет ей хвостиком в носу, она чихает и теряет кольцо. И тогда мышонок приносит кольцо Журке и Ваське.
Идут собака и кот обратно. Васька держит кольцо в зубах. Когда они переправляются через море, Ваську в голову долбит ворон, и кот роняет кольцо в воду. Добравшись до берега, Васька и Журка начинают ловить раков. Царь-рак просит пощады, раки выталкивают на берег рыбу-белужину, проглотившую кольцо.
Васька первым хватает кольцо и убегает от Журки, чтобы всю заслугу присвоить себе. Собака догоняет его, но кот залезает на дерево. Журка караулит Ваську три дня, но потом они мирятся.
Кот и собака прибегают к каменному столбу и отдают кольцо хозяину. Мартынка возвращает себе дворец, хрустальный мост и собор. Возвращает и неверную жену. Король приказывает ее казнить. «А Мартынка и теперь живёт, хлеб жуёт».
Старик отдаёт своего сына, которого зовут Мартышка, в солдаты. Ученье Мартышке не даётся, и его дерут розгами. И вот Мартышке снится, что если он сбежит в иное королевство, то найдёт там однозолотные карты, которыми всякого обыграешь, и кошелёк, из которого деньги не убывают, хоть гору золота высыпь.
Сон сбывается. С картами и кошельком в кармане Мартышка приходит в трактир и затевает драку с маркитантом. Прибегают генералы - они возмущены поведением Мартышки. Правда, увидев его богатство, генералы меняют своё мнение. Они играют с Мартышкой в карты, он обыгрывает их, но весь свой выигрыш отдаёт им обратно. Генералы рассказывают своему королю о Мартышке. Король приезжает к Мартышке и тоже играет с ним в карты. Мартышка, выиграв, и королю отдаёт свой выигрыш обратно.
Король делает Мартышку главным министром и строит для него трёхэтажный дом. Мартышка в отсутствие короля три года правит королевством и делает много добра для простых солдат и нищей братии.
Дочь короля Настасья зовёт Мартышку в гости. Они играют в карты, а потом за трапезой Настасья-королевна подносит ему рюмку «усыпающего зелья». Затем отбирает у спящего Мартышки карты и кошелёк и велит бросить его в навозную яму. Проснувшись, Мартышка выбирается из ямы, надевает своё старое солдатское платье и уходит из королевства. По дороге он встречает яблоню, ест яблоко, и у него вырастают рога. Берет яблоко с другого дерева, и рога отпадают. Тогда Мартышка набирает яблок обоих сортов и возвращается в королевство.
Мартышка даёт доброе яблочко старушке лавочнице, и она становится молодая и толстая. В благодарность лавочница даёт Мартышке платье маркитанта. Он идёт продавать яблоки, даёт яблочко Настасьиной служанке, и она тоже становится красивой, толстой. Увидев это, королевна тоже хочет яблочек. Но ей они не идут на пользу: у Настасьи-королевны вырастают рога. А Мартышка, нарядившись доктором, идёт лечить королевну. Он ведёт ее в баню, стегает медным прутом и заставляет признаться, какой грех совершила. Королевна винится, что обманула министра, отдаёт карты и кошелёк. Тогда Мартышка угощает ее хорошими яблочками: рога у Настасьи отпадают, и она становится красавицей. Король опять делает Мартышку главным министром и отдаёт за него Настасью-королевну.
Задумывает царевич жениться, да только знает, что царевна, к которой он сватается, уже многих женихов погубила. Бедный мужик Иван Голый приходит к царевичу и обещает дело устроить.
Царевич с Иваном Голым едут к царевне. Она предлагает жениху испытания: стрелять из богатырского ружья, лука, ездить на богатырском коне. Все это выполняет вместо царевича слуга. Когда Иван Голый пустил стрелу, она попадала в богатыря Марка Бегуна и отбивала ему обе руки.
Царевна соглашается венчаться. После свадьбы она ночью кладёт на мужа руку, и тот начинает задыхаться. Тогда царевна догадывается, что ее обманули, а муж - никакой не богатырь. Она замышляет месть. Царевич с женой едет домой. Когда Иван Голый засыпает, царевна отсекает ему ноги, оставляет Ивана в чистом поле, приказывает царевичу стать на запятки и поворачивает карету назад, в своё царство. Вернувшись, она заставляет мужа пасти свиней.
Ивана Голого находит Марко Бегун. Безногий и безрукий богатыри вместе живут в лесу. Они крадут одну поповну, и она помогает им по хозяйству. К поповне прилетает змей, оттого она чахнет и худеет. Богатыри ловят змея и заставляют его показать озеро, где живая вода. От купания в этой воде у богатырей отрастают руки и ноги. Марко Бегун возвращает поповну отцу и сам остаётся жить у этого священника
Иван Голый отправляется искать царевича и находит его пасущим свиней. Царевич меняется с Иваном одеждой. Он едет на коне, а Иван гонит свиней. Царевна видит из окна, что скот гонят не вовремя, и приказывает выдрать пастуха. Но Иван Голый таскает ее за косы до тех пор, пока она не раскаивается. С этих пор она начинает слушаться мужа. А Иван Голый служит при них.
Царь путешествует по чужим землям, а тем временем дома у него рождается сын Иван-царевич. Когда царь пьёт воду из озера, морской царь хватает его за бороду и требует отдать то, чего тот «дома не знает». Царь соглашается. Лишь по приезде домой он понимает свою оплошность.
Когда Иван-царевич становится взрослым, царь отводит его к озеру и велит искать будто бы потерянный им перстень. Царевичу встречается старушка, которая объясняет ему, что он отдан морскому царю. Старушка советует Ивану-царевичу дождаться на берегу появления тринадцати голубиц - прекрасных девиц и у последней, тринадцатой, похитить сорочку. Царевич слушается совета. Прилетают голубицы, оборачиваются девицами и купаются. Потом они улетают, остаётся лишь младшая, у которой царевич и крадёт сорочку. Это Василиса Премудрая. Она даёт царевичу колечко и указывает дорогу в морское царство, а сама улетает.
Царевич приходит в морское царство. Царь морской повелевает ему засеять огромную пустошь и вырастить там рожь, а если царевич не сделает этого, то будет казнён.
Иван-царевич рассказывает о своей беде Василисе. Она велит ему ложиться спать, а своим верным слугам приказывает все сделать. Наутро рожь уже высока. Царь даёт Ивану-царевичу новое задание: обмолотить за ночь триста скирдов пшеницы. Ночью Василиса Премудрая приказывает муравьям выбрать зерно из скирдов. Затем царь приказывает царевичу возвести за ночь церковь из чистого воску. Василиса повелевает пчёлам выполнить и это. Тогда царь позволяет Ивану-царевичу жениться на любой из своих дочерей.
Иван-царевич женится на Василисе Премудрой. Через какое-то время он признается жене, что ему хочется на святую Русь. Василиса плюёт в три угла, запирает свой терем и убегает с мужем на Русь. Посланцы от морского царя приходят звать молодых во дворец. Слюнки из трёх углов отвечают им, что ещё рано. В конце концов посланники ломают дверь, а в тереме пусто.
Морской царь снаряжает погоню. Василиса, заслышав погоню, превращается в овечку, а мужа превращает в пастуха Посланники не узнают их и возвращаются обратно. Морской царь посылает новую погоню. Теперь Василиса превращается в церковь, а царевича превращает в попа. Погоня возвращается обратно. Морской царь сам пускается вдогонку. Василиса превращает лошадей в озеро, мужа - в селезня, а сама оборачивается уточкой. Морской царь узнает их, становится орлом, но не может убить селезня и уточку, потому что они ныряют.
Приезжают молодые в царство Ивана-царевича. Царевич хочет доложиться отцу-матери и просит Василису подождать его в лесочке. Василиса предупреждает, что царевич забудет ее. Так оно и происходит.
Василиса нанимается в работницы к просвирне. Она лепит из теста двух голубков, которые летят во дворец к царевичу и бьются в окна. Царевич, увидев их, вспоминает о Василисе, находит ее, приводит к отцу-матери, и все живут вместе.
У старика - три дочери. Собирается отец в город, старшая и средняя дочь просят купить им ткани на платье, а меньшая - пёрышко Финиста - ясна сокола. Возвратившись, отец дарит старшим дочерям обновы, но пёрышка ему найти не удалось. В следующий раз старшие сестры получают по платку, а обещанного младшей пёрышка опять нету. В третий раз старик наконец покупает пёрышко за тысячу рублей.
В комнате у меньшой дочки пёрышко превращается в царевича Финиста Царевич с девицей ведут разговор. Сестры слышат голоса. Потом царевич оборачивается соколом, и девушка выпускает его полетать. Старшие сестры втыкают в раму окна ножи и иглы. Возвратившись, Финист ранит о ножи крылья и улетает, велев девице искать его в тридевятом царстве. Она слышит это сквозь сон.
Девушка запасается тремя парами железных башмаков, тремя чугунными посохами, тремя каменными просвирами и идёт искать Финиста. По дороге она ночует у трёх старушек. Одна дарит ей золотое веретёнце, другая - серебряное блюдо с золотым яичком, третья - золотое пялечко с иголочкой.
Просвиры уже изглоданы, посохи изломаны, башмаки истоптаны. Девица узнает, что Финист в таком-то городе женился на просвирниной дочери, и нанимается к просвирне в работницы. Подарки старушек отдаёт просвирниной дочери в обмен на право пробыть с Финистом три ночи.
Жена подмешивает Финисгу сонного зелья. Он спит и не видит красной девицы, не слышит ее слов. На третью ночь горячая слеза девицы будит Финиста. Царевич и девица убегают от просвирни.
Финист вновь обращается в пёрышко, и девица приходит с ним домой. Она говорит, что была на богомолье. Отец и старшие дочери уезжают к заутрене. Меньшая остаётся дома и, повременив немного, едет в церковь с царевичем Финистом, в золотой карете и драгоценных уборах. В церкви родные не узнают девицы, а она не открывается им. На другой день происходит то же самое. На третий день отец догадывается обо всем, заставляет дочь сознаться, и красная девица выходит замуж за царевича Финиста.
У деда и бабы растёт сын. Хочется старику отдать парня в науку, а денег нету. Водит старик сына по городам, да никто без денег учить его не хочет. Однажды встречается им человек, который согласен три года учить парня хитрой науке. Но ставит условие: если старик через три года не узнает своего сына, тот навсегда останется у учителя.
За день до назначенного срока прилетает сын к отцу малой птичкой и рассказывает, что у учителя есть ещё одиннадцать учеников, которых не узнали родители, и они остались у хозяина навсегда.
Сын учит отца, как его можно будет узнать.
Хозяин (а он оказался колдуном) оборачивает своих учеников голубями, жеребцами, добрыми молодцами, но во всех обликах отец узнает сына. Отец и сын уходят домой.
По дороге они встречают барина Сын превращается в собачку и велит отцу продать его барину, но без ошейника. Старик продаёт с ошейником. Сыну все же удаётся убежать от барина и вернуться домой.
Через некоторое время сын превращается в птичку, велит отцу продать его на базаре, но без клетки. Отец так и делает. Учитель-колдун покупает птичку, а она улетает.
Потом сын обращается в жеребца и просит отца продать его без уздечки. Отец снова продаёт колдуну коня, но приходится отдать и уздечку. Колдун приводит коня домой и привязывает. Дочь колдуна из жалости хочет удлинить повод, и конь убегает. Колдун гонится за ним серым волком. Молодец оборачивается ершом, колдун - щукою... Тогда ёрш оборачивается золотым кольцом, его берет купеческая дочь, но колдун требует, чтобы она отдала кольцо. Девушка бросает кольцо, оно рассыпается зёрнами, и колдун в облике петуха клюёт зерно. Одно зёрнышко оборачивается ястребом, который задирает петуха.
Умирают царь с царицей; их дети Аленушка и Иванушка отправляются странствовать.
Дети видят возле пруда стадо коров. Сестра уговаривает брата не пить из этого пруда, чтобы не стать телёночком. Видят они у воды и табун лошадей, и стадо свиней, и стадо коз. Аленушка всюду предостерегает братца. Но тот в конце концов, ослушавшись сестру, пьёт и становится козлёночком.
Аленушка привязывает его за поясок и ведёт с собою. Они заходят в царский сад. Царь расспрашивает Аленушку, кто она такая. Вскоре он женится на ней.
На Аленушку, ставшую царицей, напускает порчу злая колдунья. Она же сама берётся лечить царицу: велит идти к морю и пить там воду. У моря колдунья топит Аленушку. Козлёночек, видя это, плачет. А колдунья принимает облик царицы Аленушки.
Мнимая царица обижает Иванушку. Она упрашивает царя, чтобы тот приказал зарезать козлёночка. Царь, хотя и с неохотой, соглашается. Козлёночек просит позволения сходить к морю. Там он просит сестру выплыть, но она отвечает из-под воды, что не может. Козлёночек возвращается, но потом просится на море ещё и ещё. Царь, удивясь, тайком идёт за ним. Там он слышит разговор Аленушки и Иванушки. Аленушка пытается выплыть, и царь вытаскивает ее на берег. Козлёночек рассказывает о происшедшем, и царь приказывает казнить колдунью.
У царя - три сына. Младшего зовут Иван-царевич. Царь велит им пустить стрелы в разные стороны. Каждый из них должен посвататься к той девушке, на чей двор упадёт его стрела. Стрела старшего сына падает на боярский двор, среднего - на купеческий, а стрела Ивана-царевича - в болото, и подхватывает ее лягушка.
Женится старший сын на боярышне, средний - на купеческой дочке, а Ивану-царевичу приходится жениться на лягушке.
Приказывает царь своим невесткам испечь по белому хлебу. Иван-царевич огорчается, но лягушка его утешает. Ночью она превращается в Василису Премудрую и приказывает своим мамкам-нянькам испечь хлеб. Наутро готов славный хлеб. А царь велит невесткам соткать за одну ночь по ковру. Иван-царевич печалится. Но лягушка ночью вновь оборачивается Василисой Премудрой и даёт приказ мамкам-нянькам. Наутро готов чудный ковёр.
Царь приказывает сыновьям явиться к нему на смотр вместе с жёнами. Жена Ивана-царевича является в облике Василисы Премудрой. Она пляшет, и от взмахов ее рук появляется озеро, по воде плывут лебеди. Жены других царевичей пытаются ей подражать, но безуспешно. А тем временем Иван-царевич находит лягушачью кожу, сброшенную женой, и сжигает ее. Узнав об этом, Василиса горюет, оборачивается белой лебедью и улетает в окно, велев царевичу искать ее за тридевять земель у Кощея Бессмертного. Иван-царевич отправляется искать жену и встречает старичка, который объясняет, что Василиса должна была жить три года лягушкой - такое ей было наказание от отца. Старичок даёт царевичу клубочек, который будет вести его за собой.
По дороге Иван-царевич хочет убить медведя, селезня, зайца, но щадит их. Увидев на песке щуку, он бросает ее в море.
Царевич заходит в избушку на курьих ножках к Бабе Яге. Она говорит, что с Кощеем сладить трудно: его смерть в игле, игла в яйце, яйцо в утке, утка в зайце, заяц в сундуке, а сундук на дубе. Яга указывает место, где находится дуб. Звери, которых Иван-царевич пощадил, помогают ему добыть иглу, и приходится Кощею умереть. А царевич увозит Василису домой.
Живёт Несмеяна-царевна в царских палатах и никогда не улыбается, не смеётся. Царь обещает выдать Несмеяну замуж за того, кто сумеет ее развеселить. Все пытаются это сделать, да никому не удаётся.
А на другом конце царства живёт работник. Хозяин его - человек добрый. В конце года ставит он перед работником мешок денег: «Бери сколько хочешь!» А тот берет только одну денежку, да и ту роняет в колодец. Он работает на хозяина ещё год. В конце года происходит то же самое, и опять бедный работник свою денежку в воду роняет. А на третий год берет он монетку, подходит к колодцу и видит: две прежние денежки всплыли. Достаёт он их и решает белый свет поглядеть. Мышка, жучок и сом с большим усом выпрашивают у него по денежке. Остаётся работник опять ни с чем. Приходит он в город, видит в окошке Несмеяну-царевну и у неё на глазах падает в грязь. Сразу являются мышка, жучок и сом: помогают, платье снимают, сапожки чистят. Царевна, глядя на их услуги, смеётся. Царь спрашивает, кто причина смеха. Царевна указывает на работника. И тогда царь выдаёт Несмеяну за работника замуж.
Пересказала
