«Каменный цветок» краткое содержание сказа Бажова напомнит о чем эта сказка и чему учит.
Данила — был сиротой. Сначала его отправили на службу в господский дом, выполнять разные поручения. Но мальчик был задумчивым и любил мечтать и не подходил на роль толкового слуги. Тогда его отправили пасти коров. Но и на этой работе он часто задумывался и много времени наблюдал за природой.
Однажды он увлекся наблюдениями и несколько коров из стада потерялись и были съедены волками. Данилу сурово наказали и отдали в обучение к малахитных дел мастеру Прокопьичу. Прокопьич — был знатным мастером, но очень строгим, он придирчиво относился к ученикам, ругал их. Никто к нему в ученики идти не хотел. Но строгому Прокопьичу наблюдательный Данила понравился и он относился к нему как к родному сыну.
У Данилы было природное чувство камня. Он чувствовал, как надо обрабатывать камень, чтобы полностью раскрыть его природную красоту.
Слухи о молодом талантливом мастере дошли до барина, и Даниле стали поручать изготовление сложных изделий из малахита. Однажды ему передали чертеж оригинальной вазы и разрешили работать над ней неограниченное количество времени. Данила занялся этой работой, но она его не радовала. Ваза получилась красивой, но не выглядела, как живая.
Тогда он задумал сделать свою вазу, в форме цветка, которая должна была выглядеть как живой цветок. Даниле хотелось показать всю природную красоту камня. От одного старого мастера он услышал историю о каменном цветке, который есть у Хозяйки Медной горы. Кто этот цветок увидит, сам научится делать изделия из камня, выглядевшие как живые. И очень захотелось Даниле посмотреть на этот чудный цветок.
Однажды в поисках камня для своей вазы он бродил по руднику и услышал женский голос, который посоветовал ему искать нужный камень у Змеиной горки. Там он действительно нашел нужный камень и принялся за работу. Сначала работа над новой вазой шла успешно, но вскоре застопорилась. Верхняя часть цветка никак не получалась. Данила даже решил отложить свадьбу со своей невестой Катей, настолько он был увлечен своей работой. Неудачи с изготовлением вазы-цветка разжигали в нем желание увидеть таинственный каменный цветок, и Данила вновь отправился к Змеиной горке. Там ему и показалась Хозяйка Медной горы. Услышав о том, что его задумка с вазой не вышла, она предложила взять другой камень, но все равно придумывать вазу самостоятельно. Но Данила непременно хотел увидеть ее чудесный каменный цветок. Хозяйка Медной горы предупредила Данилу, что в этом случае он не захочет жить и работать среди людей и вернется к ней, в Медную гору. Но Данила настоял на своем, и сумел увидеть чудесный каменный цветок.
1. Павел Петрович Бажов;
2. «Каменный цветок»;
3. Жанр: сказ;
4. Класс: 5;
5. Год: 1938. Эпоха сталинских репрессий, последние предвоенные годы.
6. Эпоха, описываемая в произведении, это примерно первая половина XIX века, еще до отмены крепостного права.
7. Главные герои: Мастер Прокопьич, его приемный сын Данилко, невеста Данилки Катя.
Близ турчаниноских заводов было много мастеров по резьбе по камню.
Самым лучшим считался Прокопьич. Так как он был уже в летах, заводское начальство присылало ему на выучу подростков, однако из-за сурового нрава никто долго в учениках у Прокопьича не задерживался. Однажды прислали к нему мальчика-сироту по прозвищу Данилко Недокормыш. Парнишка, посмотрев незаконченную работу, сразу указал на недочет мастера. Прокопьичу пришлось это по душе и он всячески опекать мальчика.
Постепенно из невзрачного мальчугана вырос красивый парень, который к тому же стал признанным мастером в резьбе по малахиту. Появилась у него невеста по имени Катя. Однако в эту пору дали Даниле сделать малахитовую чашу по зарубежному эскизу. Данила чашу вырезал, но работой недоволен остался: не удалось ему раскрыть красоту камня. На одной из вечеринок, когда Данила обмолвился о своих творческих метаниях, один из старых мастеров предупредил его: «
Ты, милый сын, по этой половице не ходи! Из головы выбрось! А то попадешь к Хозяйке в горные мастера…!
Запала Даниле-мастеру дума про каменный цветок. Начал он ходить близ Гумешек, искать камень. Как-то услышал голос, подсказывающий, где найти подходящий материал. Нашел глыбу малахита. Начал он ходить, искать растения, которые бы в малахите всю его красоту раскрыли. Выбрал цветок дурмана. Долго бился над дурман-чашей Данила, даже свадьбу с Катей отложил, а ничего у него не выходило.
Как-то поздней осенью снова бродил он близ горы, увидел большую выбоину и зашел в нее отдохнуть. Там увидел Хозяйку Медной горы и стал просить показать каменный цветок. Хозяйка повела его в свой сад. Увидев красоту растущих там растений, Данила сказал, что нет такого камня, что ее передать. На что Хозяйка ответила, что дала бы ему такой камень, если бы это он сам придумал. После чего повела рукой, и все исчезло, а Данила очутился снова в лесу.
Вскоре было гулянье перед свадьбой, с которого Данилу ушел мрачный. Ночью, когда Прокопьич спал, он разбил дурман-чашу и ушел. Больше его не видели.
9. Личное мнение:
Цикл сказов П.П. Бажова про Хозяйку Медной горы является моим любимым среди всех произведений этого выдающегося писателя. Мне симпатичны герои этих сказов, в том числе и сама Хозяйка: суровая, насмешливая, но справедливая хранительница земных недр. В сказе «Каменный цветок» она выступает в новом качестве – покровительницей талантливых мастеров – резчиков по уральскому малахиту.
Эффективная подготовка к ЕГЭ (все предметы) -
Прокопьич был отличным мастером по малахиту. Но состарился и барин решил, что старик должен подготовить себе приемника. Все было сложно. Дети, приходившие на науку, оказались неспособными освоить ремесло. Телесные наказания отпугивали и детей, и родителей. Очередь дошла до Данилки. Ему было 12 лет. Его пробовали лакеем и пастухом, но мальчик был медленным. Однажды за потерю коровы его сильно высекли. Спасла бабка - знахарка. Она поведала, что человек увидевший каменный цветок несчастен. У мастера Данилка научился многому и ловко работал. Хотел сделать чашу красивее, чем делал для барина, но безуспешно. Тогда на Змеиной горке Хозяйка показала каменный цветок. Парень исчез бесследно, забыв о работе и невесте.Название: Каменный цветок
У писателя Павла Петровича Бажова счастливая судьба. Он родился 27 января 1879 года на Урале в семье рабочего Сысертского завода. Благодаря случаю и своим способностям он получил возможность учиться. Закончил училище, затем духовную Пермскую семинарию. Восемнадцать лет учительствовал. Счастливо женился на своей ученице и стал главой большой семьи, в которой было семеро детей. Он принял Октябрьскую революцию как возможность покончить с социальным неравенством, воевал в Гражданскую на стороне красных, стал журналистом, а затем - редактором, писал книги по истории Урала, собирал фольклорные записи. Всегда много работал, как сказали бы в советские времена, был "рядовым тружеником".И вдруг, что называется в одночасье пришла к нему известность, да еще какая… В 1936 году в журнале был опубликован его первый сказ "Девка Азовка". В 1939 в "Сведлгизе" вышел первый сборник сказов "Малахитовая шкатулка". В 1942 и 1944 "Малахитовая шкатулка", заметно пополневшая, выходит в Москве в центральных издательствах. Он стал лауреатом Государственной премии, награжден орденом Ленина за литературную работу. В 1944 году "Малахитовая шкатулка" переведена на английский и вышла в Лондоне и Нью-Йорке, потом в Праге, в 1947 - в Париже. Переведена на немецкий, венгерский, румынский, китайский, японский языки. Всего, по сведениям библиотеки им. Ленина, - на 100 языков мира. О творчестве Бажова написано гораздо больше, чем написал он сам. Долгое время критики спорили между собой, что за явление "этот Бажов" - фольклорист, писатель, краевед, историк? А современники писали: "В волшебный мир старых уральских сказов Бажов погружал живых русских людей, и они своей реальной, земной силой побеждали условность сказочной волшебности. Как земная любовь простой русской девушки победила волшебную силу Хозяйки Медной горы"… "…Я вновь и вновь их (сказы) перечитываю, подлинно наслаждаясь и богатством выдумки, и слаженностью сказов, и сладкозвучным русским языком…" А.Сурков. "С пожеланием творческого настроения и душевного покоя Ваш неизменный почитатель"… Игорь Грабарь. "Обладателю волшебной Малахитовой шкатулки от очарованного Федора Гладкова". "…Самому лучшему, самому настоящему из всего, что я "добыл" на Урале"Лев Кассиль. "Автору "Малахитовой шкатулки", который открыл секрет создания сказки, тысячелетиями хранившийся втайне. Не много открытий равных по значению Вашему. Спасибо Вам за это от одного из тех, кому сказка близка и мила…" Дмитрий Нагишкин. "Бажов принес нам в личине сказа величие высокой простоты, любовь к одному краю, прославление труда, гордость и честь рабочего человека, верность долгу. Целомудрие. Неуспокоенность исканий и стремлений. Стойкость. Дух времени…" Евгений Пермяк. Сам же Бажов оценивал свое творчество более чем скромно. На все похвалы в свой адрес он отвечал одинаково: "Говоря хорошие слова в адрес отдельного лица, не нужно забывать, что за ним стоит то огромное, что называется рабочим фольклором. Не нужно забывать, что я только исполнитель, а основной творец - рабочий. А в действительности Бажову просто посчастливилось: он вырос в таких условиях, в таком месте, где оказалось большое скопление фольклорных сплетений. У него создалось преимущественное положение".От похвал в свой адрес он всегда ежился и старался их тот час же снять или шуткой, или переведя разговор на другую тему. " Большое спасибо за фотографии и приятное письмо. За пожелания. Словом за все кроме заключительного комплимента, - писал он, - это лишнее. Мы, журналисты, должны обходиться без этого. Все же знаем, что всякий, кто не ленив, по хорошему материалу может сделать вещь, если предоставят время. Рассказы наших старых рабочих, как вы знаете, представляют редкий по качеству материал. И моя задача здесь сводится лишь к тому, чтобы не отклоняться от народного в изложении и подчеркнуть те точки, которые занимательны для современного читателя. Время и труд, конечно, требуются, но говорить об одаренности излишне и даже вредно. Поднимая одного автора, можно оттолкнуть других. А ведь собирать эту уходящую народную историю труда надо как раз многими руками и надо с этим спешить".Не позволяя хвалить себя ни письменно, ни публично, Бажов делал упор на необходимость даже при наличии таланта труда в литературе. "Когда видишь небрежное отношение к историческим фактам, становится не по себе", - писал он. "Да еще хотят, - говорил он о некоторых авторах скороспелых однодневок, - всего достичь, не утруждая ни глаз, ни зада - за счет "голого таланта", а не выходит. И никогда не выйдет без большого участия глаз и сидения даже при самой большой одаренности. У стариков надо учиться именно этому непривычному для нас искусству. Разве наш национальный гений А.С.Пушкин не поразителен и своей трудоспособностью? Работая над историей пугачевщины, он не только месяцами сидит в архиве, но он едет на Урал. Это ведь не на самолете и даже не в вагоне, а на перекладных. Попробуйте представить, что кто-нибудь из наших современников проделал адекватный труд! Да он бы написал несколько томов своих дорожных впечатлений, десятка два рассказов, четыре пьесы, пять сценариев и один малоформистский сборник, а у Пушкина все это вошло частично в "Капитанскую дочку" да в отдельные строки стихов. Вот и выходит густо. Читаем современников и говорим: "А у предшественников лучше!" Да. Потому что у предшественников больше предшествовало, чем у нас. Словом, был и остаюсь сторонником труда в литературе. Стоя на этой позиции, утверждаю, что каждый через какой-нибудь десяток лет работы может дать изумительное по своей неожиданности полотно".
У писателя Бажова было позднее цветение. Очевидно, потому что он очень серьезно относился к понятию "настоящая литература", слишком высоко ставил звание писателя и не считал его применимым к себе. Образцом, мерилом для писателей, работающих в жанре сказки, он считал А.С. Пушкина, "у которого сказка представляет тот чудесный сплав, где народное творчество неотделимо от личного творчества поэта", и Л.Н.Толстого, "сказки и детские рассказы которого - неизмеримый образец простоты, ясности, занимательности, отсутствия языковых ухищрений. У него это выходило хорошо, потому что он был Львом Николаевичем Толстым". В январе 1949 года торжественно был отмечен 70-летний юбилей П.П. Бажова. В зале Свердловской государственной филармонии собрались друзья, читатели. Много торжественных и смешных подарков. Юбиляр растроган, благодарен, взволнован. Он благодарил своих близких, друзей, литераторов, журналистов, издателей и читателей за внимание к его работе и за помощь и вновь повторил то, что говорил всегда: "Это внимание, разумеется, не ко мне, а к тем безвестным творцам, материал которых дошел до меня и стал доступен читателю. Моя роль в этом второстепенная"…10-го декабря 1950-го года в морозный день мы похоронили отца на высоком холме, с которого виден Урал - леса и перелески, горы и пруды - все, что он любил, что всегда было дорого его сердцу.
Главные герои:
Данила мастер.
Прокопыч.
Характеристика главных героев:
Данила мастер- умный, трудолюбивый, хитрый.
Прокопыч- умный, трудолюбивый, заботливый, несдержанный.
Краткое содержание:
Данила был сиротой и его взял к себе мастер Прокопыч,
Данила хорошо познаёт своё дело (он обрабатывал камни добытые с уральских гор, там же ходят легенды про хозяйку медной горы, легенды гласят что она заманивает мастеров по каменному делу в горы навсегда, также ходят легенды о магическом и очень красивом каменном цветке который растёт у хозяйки медной горы в саду)
Данила очень хочет посмотреть на цветок и решает отправиться на его поиски, невеста и Протопыч его отговаривают но нечего не получается. Так и начались эти увлекательные приключения.
Отрывок или эпизод, понравившийся тебе больше всего:
е одни мраморски на славе были по каменному-то делу. Тоже и в наших заводах, сказывают, это мастерство имели. Та только различка, что наши больше с малахитом вожгались, как его было довольно, и сорт - выше нет. Вот из этого малахиту и выделывали подходяще. Такие, слышь-ко, штучки, что диву дашься: как ему помогло.
Был в ту пору мастер Прокопьич. По этим делам первый. Лучше его никто не мог. В пожилых годах был.
Вот барин и велел приказчику поставить к этому Прокопьичу парнишек на выучку.
- Пущай-де переймут все до тонкости.
Только Прокопьич, - то ли ему жаль было расставаться со своим мастерством, то ли еще что, - учил шибко худо. Все у него с рывка да с тычка. Насадит парнишке по всей голове шишек, уши чуть не оборвет да и говорит приказчику:
- Не гож этот... Глаз у него неспособный, рука не несет. Толку не выйдет.
Приказчику, видно, заказано было ублаготворять Прокопьича.
- Не гож, так не гож... Другого дадим... - И нарядит другого парнишку.
Ребятишки прослышали про эту науку... Спозаранку ревут, как бы к Прокопьичу не попасть. Отцам-матерям тоже не сладко родного дитенка на зряшную муку отдавать, - выгораживать стали свои-то, кто как мог. И то сказать, нездорово это мастерство, с малахитом-то. Отрава чистая. Вот и оберегаются люди.
Приказчик все ж таки помнит баринов наказ - ставит Прокопьичу учеников. Тот по своему порядку помытарит парнишку да и сдаст обратно приказчику.
- Не гож этот... Приказчик взъедаться стал:
- До какой поры это будет? Не гож да не гож, когда гож будет? Учи этого...
Прокопьич, знай, свое:
- Мне что... Хоть десять годов учить буду, а толку из этого парнишки не будет...
- Какого тебе еще?
- Мне хоть и вовсе не ставь, - об этом не скучаю...
Так вот и перебрали приказчик с Прокопьичем много ребятишек, а толк один: на голове шишки, а в голове - как бы убежать. Нарочно которые портили, чтобы Прокопьич их прогнал. Вот так-то и дошло дело до Данилки Недокормыша. Сиротка круглый был этот парнишечко. Годов, поди, тогда двенадцати, а то и боле. На ногах высоконький, а худой-расхудой, в чем душа держится. Ну, а с лица чистенький. Волосенки кудрявеньки, глазенки голубеньки. Его и взяли сперва в казачки при господском доме: табакерку, платок подать, сбегать куда и протча. Только у этого сиротки дарованья к такому делу не оказалось. Другие парнишки на таких-то местах вьюнами вьются. Чуть что - на вытяжку: что прикажете? А этот Данилко забьется куда в уголок, уставится глазами на картину какую, а то на украшенье, да и стоит. Его кричат, а он и ухом не ведет. Били, конечно, поначалу-то, потом рукой махнули:
- Блаженный какой-то! Тихоход! Из такого хорошего слуги не выйдет.
Не одни мраморски на славе были по каменному-то делу. Тоже и в наших заводах, сказывают, это мастерство имели. Та только различка, что наши больше с малахитом вожгались, как его было довольно, и сорт - выше нет. Вот из этого малахиту и выделывали подходяще. Такие, слышь-ко, штучки, что диву дашься: как ему помогло.
Был в ту пору мастер Прокопьич. По этим делам первый. Лучше его никто не мог. В пожилых годах был.
Вот барин и велел приказчику поставить к этому Прокопьичу парнишек на выучку.
Пущай-де переймут все до тонкости.
Только Прокопьич, - то ли ему жаль было расставаться со своим мастерством, то ли еще что, - учил шибко худо. Все у него с рывка да с тычка. Насадит парнишке по всей голове шишек, уши чуть не оборвет да и говорит приказчику:
Не гож этот... Глаз у него неспособный, рука не несет. Толку не выйдет.
Приказчику, видно, заказано было ублаготворять Прокопьича.
Не гож, так не гож... Другого дадим... - И нарядит другого парнишку.
Ребятишки прослышали про эту науку... Спозаранку ревут, как бы к Прокопьичу не попасть. Отцам-матерям тоже не сладко родного дитенка на зряшную муку отдавать, - выгораживать стали свои-то, кто как мог. И то сказать, нездорово это мастерство, с малахитом-то. Отрава чистая. Вот и оберегаются люди.
Приказчик все ж таки помнит баринов наказ - ставит Прокопьичу учеников. Тот по своему порядку помытарит парнишку да и сдаст обратно приказчику.
Не гож этот... Приказчик взъедаться стал:
До какой поры это будет? Не гож да не гож, когда гож будет? Учи этого...
Прокопьич, знай, свое:
Мне что... Хоть десять годов учить буду, а толку из этого парнишки не будет...
Какого тебе еще?
Мне хоть и вовсе не ставь, - об этом не скучаю...
Так вот и перебрали приказчик с Прокопьичем много ребятишек, а толк один: на голове шишки, а в голове - как бы убежать. Нарочно которые портили, чтобы Прокопьич их прогнал. Вот так-то и дошло дело до Данилки Недокормыша. Сиротка круглый был этот парнишечко. Годов, поди, тогда двенадцати, а то и боле. На ногах высоконький, а худой-расхудой, в чем душа держится. Ну, а с лица чистенький. Волосенки кудрявеньки, глазенки голубеньки. Его и взяли сперва в казачки при господском доме: табакерку, платок подать, сбегать куда и протча. Только у этого сиротки дарованья к такому делу не оказалось. Другие парнишки на таких-то местах вьюнами вьются. Чуть что - на вытяжку: что прикажете? А этот Данилко забьется куда в уголок, уставится глазами на картину какую, а то на украшенье, да и стоит. Его кричат, а он и ухом не ведет. Били, конечно, поначалу-то, потом рукой махнули:
Блаженный какой-то! Тихоход! Из такого хорошего слуги не выйдет.
На заводскую работу либо в гору все ж таки не отдали - шибко жидко место, на неделю не хватит. Поставил его приказчик в подпаски. И тут Данилко не вовсе гож пришелся. Парнишечко ровно старательный, а все у него оплошка выходит. Все будто думает о чем-то. Уставится глазами на травинку, а коровы-то - вон где! Старый пастух ласковый попался, жалел сиротку, и тот временем ругался:
Что только из тебя, Данилко, выйдет? Погубишь ты себя, да и мою старую спину под бой подведешь. Куда это годится? О чем хоть думка-то у тебя?
Я и сам, дедко, не знаю... Так... ни о чем... Засмотрелся маленько. Букашка по листочку ползла. Сама сизенька, а из-под крылышек у ней желтенько выглядывает, а листок широконький... По краям зубчики, вроде оборочки выгнуты. Тут потемнее показывает, а середка зеленая-презеленая, ровно ее сейчас выкрасили... А букашка-то и ползет...
Ну, не дурак ли ты, Данилко? Твое ли дело букашек разбирать? Ползет она - и ползи, а твое дело за коровами глядеть. Смотри у меня, выбрось эту дурь из головы, не то приказчику скажу!
Одно Данилушке далось. На рожке он играть научился - куда старику! Чисто на музыке какой. Вечером, как коров пригонят, девки-бабы просят:
Сыграй, Данилушко, песенку.
Он и начнет наигрывать. И песни все незнакомые. Не то лес шумит, не то ручей журчит, пташки на всякие голоса перекликаются, а хорошо выходит. Шибко за те песенки стали женщины привечать Данилушку. Кто пониточек починит, кто холста на онучи отрежет, рубашонку новую сошьет. Про кусок и разговору нет, - каждая норовит дать побольше да послаще. Старику пастуху тоже Данилушковы песни по душе пришлись. Только и тут маленько неладно выходило. Начнет Данилушко наигрывать и все забудет, ровно и коров нет. На этой игре и пристигла его беда.
Данилушко, видно, заигрался, а старик задремал по малости. Сколько-то коровенок у них и отбилось. Как стали на выгон собирать, глядят - той нет, другой нет. Искать кинулись, да где тебе. Пасли около Ельничной... Самое тут волчье место, глухое... Одну только коровенку и нашли. Пригнали стадо домой... Так и так - обсказали. Ну, из завода тоже побежали - поехали на розыски, да не нашли.
Расправа тогда, известно, какая была. За всякую вину спину кажи. На грех еще одна-то корова из приказчичьего двора была. Тут и вовсе спуску не жди. Растянули сперва старика, потом и до Данилушки дошло, а он худенький да тощенький. Господский палач оговорился даже.
Экой-то, - говорит, - с одного разу сомлеет, а то и вовсе душу выпустит.
Ударил все ж таки - не пожалел, а Данилушко молчит. Палач его вдругорядь - молчит, втретьи - молчит. Палач тут и расстервенился, давай полысать со всего плеча, а сам кричит:
Какой еще терпеливый выискался! Теперь знаю, куда его поставить, коли живой останется.
Отлежался-таки Данилушко. Бабушка Вихориха его на ноги поставила. Была, сказывают, старушка такая. Заместо лекаря по нашим заводам на большой славе была. Силу в травах знала: которая от зубов, которая от надсады, которая от ломоты... Ну, все как есть. Сама те травы собирала в самое время, когда какая трава полную силу имела. Из таких трав да корешков настойки готовила, отвары варила да с мазями мешала.
Хорошо Данилушке у этой бабушки Вихорихи пожилось. Старушка, слышь-ко, ласковая да словоохотливая, а трав, да корешков, да цветков всяких у ней насушено да навешено по всей избе. Данилушко к травам-то любопытен - как эту зовут? где растет? какой цветок? Старушка ему и рассказывает.
Раз Данилушко и спрашивает:
Ты, бабушка, всякий цветок в наших местах знаешь?
Хвастаться, - говорит, - не буду, а все будто знаю, какие открытые-то.
А разве, - спрашивает, - еще не открытые бывают?
Есть, - отвечает, - и такие. Папору вот слыхал? Она будто цветет на
Иванов день. Тот цветок колдовской. Клады им открывают. Для человека вредный. На разрыв-траве цветок - бегучий огонек. Поймай его - и все тебе затворы открыты. Воровской это цветок. А то еще каменный цветок есть. В малахитовой горе будто растет. На змеиный праздник полную силу имеет. Несчастный тот человек, который каменный цветок увидит.
Чем, бабушка, несчастный?
А это, дитенок, я и сама не знаю. Так мне сказывали. Данилушко у
Вихорихи, может, и подольше бы пожил, да приказчиковы вестовщики углядели, что парнишко маломало ходить стал, и сейчас к приказчику. Приказчик Данилушку призвал да и говорит:
Иди-ко теперь к Прокопьичу - малахитному делу обучаться. Самая там по тебе работа.
Ну, что сделаешь? Пошел Данилушко, а самого еще ветром качает. Прокопьич поглядел на него да и говорит:
Еще такого недоставало. Здоровым парнишкам здешняя учеба не по силе, а с такого что взыщешь - еле живой стоит.
Пошел Прокопьич к приказчику:
Не надо такого. Еще ненароком убьешь - отвечать придется.
Только приказчик - куда тебе, слушать не стал;
Дано тебе - учи, не рассуждай! Он - этот парнишка - крепкий. Не гляди, что жиденький.
Ну, дело ваше, - говорит Прокопьич, - было бы сказано. Буду учить, только бы к ответу не потянули.
Тянуть некому. Одинокий этот парнишка, что хочешь с ним делай, - отвечает приказчик.
Пришел Прокопьич домой, а Данилушко около станочка стоит, досочку малахитовую оглядывает. На этой досочке зарез сделан - кромку отбить. Вот Данилушко на это место уставился и головенкой покачивает. Прокопьичу любопытно стало, что этот новенький парнишка тут разглядывает. Спросил строго, как по его правилу велось:
Ты это что? Кто тебя просил поделку в руки брать? Что тут доглядываешь? Данилушко и отвечает:
На мой глаз, дедушко, не с этой стороны кромку отбивать надо. Вишь, узор тут, а его и срежут. Прокопьич закричал, конечно:
Что? Кто ты такой? Мастер? У рук не бывало, а судишь? Что ты понимать можешь?
То и понимаю, что эту штуку испортили, - отвечает Данилушко.
Кто испортил? а? Это ты, сопляк, мне - первому мастеру!.. Да я тебе такую порчу покажу... жив не будешь!
Пошумел так-то, покричал, а Данилушку пальцем не задел. Прокопьич-то, вишь, сам над этой досочкой думал - с которой стороны кромку срезать. Данилушко своим разговором в самую точку попал. Прокричался Прокопьич и говорит вовсе уж добром:
Ну-ко, ты, мастер явленый, покажи, как по-твоему сделать?
Данилушко и стал показывать да рассказывать:
Вот бы какой узор вышел. А того бы лучше - пустить досочку поуже, по чистому полю кромку отбить, только бы сверху плетешок малый оставить.
Прокопьич знай покрикивает:
Ну-ну... Как же! Много ты понимаешь. Накопил - не просыпь! - А про себя думает: "Верно парнишка говорит. Из такого, пожалуй, толк будет. Только учить-то его как? Стукни разок - он и ноги протянет".
Подумал так да и спрашивает:
Ты хоть чей, экий ученый?
Данилушко и рассказал про себя. Дескать, сирота. Матери не помню, а про отца и вовсе не знаю, кто был. Кличут Данилкой Недокормышем, а как отчество и прозванье отцовское - про то не знаю. Рассказал, как он в дворне был и за что его прогнали, как потом лето с коровьим стадом ходил, как под бой попал. Прокопьич пожалел:
Не сладко, гляжу, тебе, парень, житьишко-то задалось, а тут еще ко мне попал.
