Интуиция означает то же самое, что и непосредственное созерцание, знание, полученное в ходе практического или духовного освоения объекта, наглядное представление. В различных философских учениях способность непосредственно и целостно познавать объект понимается по-разному.

Например, некоторые эстетики и философы- идеалисты видят в интуиции нечто противоположное интеллекту, который якобы способен проникать в сущность вещей. В этом случае интуиция – некое озарение, «высочайшее откровение», родственное религиозной вере, или же бессознательное постижение природы предметов, основанное на инстинкте.

Многие мыслители, рассматривающие подобным образом интуицию, признают существование особой мистической реальности (например, бога), которая может быть познана только с помощью этой интуиции. По-другому оценивают интуицию те философы, (Локк, Декарт, Спиноза, Лейбниц и др.) которые хотя и отличают ее от дискурсивного мышления (т.е. знания опосредованного, основанного на логическом выведении одного понятия из другого), но не противопоставляют их друг другу. Согласно взглядам рационалистов (например, Декарта), созерцание предмета посредством органов чувств, то что иногда называют чувственной интуицией, не дает нам ни достоверного, ни всеобщего знания. Такое знание достигается только с помощью рассудка и интеллектуальной интуиции. По последней Декарт понимает высшую форму познания, когда разуму непосредственно, без помощи рассуждения, доказательства становится ясной истинность того или иного положения, идея (например, если две величина равны третьей, то они равны между собой). Однако интуативно-истинными Декарт считал идеи, которые носят врожденный характер (врожденные идеи). Сенсуалист Локк, также признававший интеллектуальный характер интуиции, говорил, что подобные идеи берутся из опыта. Но ни Декарт, ни Локк не ставили глубоко вопроса о связи интуитивного (непосредственного) и понятийного (опосредствованного) знания. Плодотворные мысли о соотношении этих различных сторон единого процесса познания высказал Гегель. Марксистская философия признает, что научное познание не сводится к одному логическому, понятийному мышлению, что в науке большую роль играет чувственная и интеллектуальная (восприятие, творческое воображение, способность к синтезу, оценка и т.д.). Оба вида познания тесно связаны между собой. В отличие от идеалистической диалектики Гегеля, который усматривал источник этой связи в природе самого сознания, материалистическая диалектика (учитывая данные психологии и естествознания) выводит и исследует ее на основе анализа материально-практической, предметной деятельности человечества. Каким бы путем ни было получено то или иное положение, его достоверность доказывается практической проверкой. Например, истинность многих аксиом математики и правил логики интуитивно усматривается не в силу их врожденного характера, а потому, что миллиарды раз проверялись на практике, они приобрели для человека «прочность предрассудка».

Помимо научной можно выделить другие типы рациональности (философская, религиозная, художественная), соответствующие иным видам знания. Отождествление рациональности с научностью, а научности, в свою очередь, со строгими логическими процедурами приводит к противоречивому пониманию самой науки. Ошибочно сводить рациональность к автоматическому следованию логическим правилам. Логичность – один из вариантов рациональной нормативности. Нормы рациональности подразделяются на три большие группы:

Эпистемические: логические законы и правила, принципы научной онтологии.

Деятельностные: целесообразность, эффективность, оптимальность, экономичность и т.п.;

Нравственные: принятые в данном обществе представления о добре, красоте и т.п.

Таким образом, в качестве предпосылок рациональности выступают не просто содержательные, но внерациональные факторы: исторические идеалы, мировоззренческие принципы т.п. Однако отсутствие единого логического критерия рациональности, многообразие и историческая изменчивость типов рациональности не означают отсутствия самой рациональности как особого типа постижения мира и отношения к нему. Возможность догматизации заложена в самой природе рационального сознания. Дело в том, что рациональное сознание создает теоретический мир – мир идеальных конструкций, который может отчуждаться от человека. Исходя из этого принято различать открытую и закрытую рациональность, что соответствует традиционному различению рассудка и разума. По Канту, рассудок - это способность субъекта составлять суждения и действовать в рамках заданных правил. Разум - это способность субъекта создавать правила и принципы познания. Разум ставит цели рассудку и представляет собой высшую творческую способность человека. Как считает И. Кант, нельзя судить о мире с помощью одного только рассудка, он бессилен в сфере свободы, хотя вполне адекватен в мире необходимости. Побуждаемый идеями разума, рассудок стремится выйти за пределы возможного опыта и впадает в иллюзии. Для того чтобы судить о вещах-самих-по-себе, возможностей рассудка оказывается недостаточно.

Рассудок – своего рода «духовный автомат», которому присуща тенденция к упрощению и схематизации. Позитивными функциями рассудка являются классификация, систематизация знаний и с помощью этого адаптация человека к привычным ситуациям. Разум же, соотносимый с открытой рациональностью, по природе антидогматичен, представляет собой творческую, конструктивную мысль, рефлексию по поводу заданных правил, формирование новых правил и норм. Разум с этой точки зрения выходит за пределы наличного опыта, его функцией является порождение новых знаний.

При таком понимании философия оказывается сопоставимой с открытой рациональностью, понимаемой как рефлексивность. Открытая рациональность предполагает самокритичность и плюрализм, равноправие различных позиций как внутри философии, так в других сферах культуры. Также различают классическую, неклассическую и постнеклассическую формы рациональности. Классическая рациональность связана с такими способами постижения действительности, при которых субъект полностью исключается из системы познания. Неклассическая рациональность характеризуется осознанием неустранимого влияния познавательных средств на объект и процесс исследования. Постнеклассическая рациональность связана с осознанием неразрывной связи между ценностно-смысловыми структурами сознания познающего субъекта и характером его познавательной активности.

Помимо выделения различных типов научной рациональности, современная философия говорит и о ее вненаучных формах. Под творческой разумностью имеется в виду способность к свободному практическому действию, к порождению нового в обыденной жизни, искусстве, науке и философии. Классическая научная рациональность – лишь одна из возможностей реализации разума. Постклассическая философия продемонстрировала, что разум покоится на не-разуме, логика на не-логике, что разум – лишь средство существования философии, но не ее единственная цель.

не имеет ничего общего с законами логики. Логическое мышление основано на сборе информации, анализе фактов, установлении причинно-следственной связи между ними и формулировании выводов. Интуиция же подсказывает готовый ответ, появляющийся как бы «неизвестно откуда».

«Первая мысль - самая правильная». Это положение давно стало непререкаемой народной мудростью, вошедшей в поговорки и пословицы. Эта «самая правильная первая мысль» на самом деле - проблеск интуиции, указывающий верное направление.

То, что народ давно усвоил эмпирическим путем и принял, что называется, на вооружение, в последнее время начинает подтверждаться научными экспериментами.

Установлено, что люди, обладающие развитой интуицией, способны быстро ориентироваться в самых сложных ситуациях и мгновенно принимать безошибочные решения.

В некоторых экспериментах группам испытуемых предлагали выполнить самые различные задания - с числами, словами, картинками, - каждое из которых содержало какой-то пробел в информации. Испытуемым надо было «восстановить» этот пробел. Результаты показали, что те, кто шел «логическим» путем, неизменно терпели крах. Некоторые пытались решить задание «методом тыка», наугад. И только немногие приходили к правильному результату с помощью интуиции!

Ученые связывают интуитивное мышление с работой правого полушария мозга. Это должно указывать на то, что левши (правое полушарие мозга «заведует» левой стороной тела, и наоборот) должны иметь лучше развитую интуицию. И действительно! В многочисленных тестах на интуицию левши всегда показывают лучшие результаты, чем «правостороннее» большинство.

Еще до недавнего времени «левшизм» считался дефектом, который пытались исправить с помощью медицины, а детей - юных левшей - всерьез «воспитывали» в «правосторонних» традициях: родители переживали, что у них растут «дефективные» дети.

Между тем великий Леонардо да Винчи был левшой, и это не помешало ему написать «Джоконду».

Мы же, однако, живем в цивилизации «правосторонней». К правой руке приспособлены все окружающие нас предметы. Система обучения и воспитания призвана с детства развивать у нас левую половину мозга - то есть логику, рациональное мышление.

«Только без домыслов, просим опираться на данные» - эта сухая фраза, своего рода лозунг «правосторонней» цивилизации, рефреном звучит по жизни. А интуитивное мышление отодвигается на задворки сознания...

Почему так получилось? Ведь природа человека содержит как рациональное, так и духовное начало. И метод духовного познания, развивать который призывают все религии мира, и называется интуицией, а рациональное мышление - это чистой воды материализм, способ существования в «мире сем». Никто не отрицает его необходимость. Но все же «царствие Мое не от мира сего...» Помните, чьи это слова?

Интуиция и ее роль в познании , стоит неизмеримо выше логики, выше рационального мышления. Но, увы, вековая работа по изгнанию духовного начала из жизни человечества привела к тому, что рационализм возобладал в общественном сознании и стал единственным официальным методом познания. С этого времени человеческая цивилизация зашла в тот тупик, в котором пребывает и поныне.

Проблемы рационалистической цивилизации столь вопиющи, а разлад в умах, вызванный ими, столь велик, что многие всерьез считают, что единственным исходом из этого тупика станет пресловутый «конец света».

Эти страхи легко объяснимы: понятно, что однобокое, «правостороннее», развитие гармоничным не является и в конце концов ведет к перекосу во всем - в умах, в душах, в сердцах, в массовом поведении, в мировоззрении.

Третье тысячелетие, очевидно, многократно усложнит задачи, стоящие перед человечеством, и потребует привлечения новых сил для их разрешения. Ясно, что с рационализмом, возведенным в культ, эти задачи не решить. К счастью, в последнее время стали признавать тот факт, что дальнейшее развитие человечества невозможно без гармоничного развития всех заложенных в человеке творческих возможностей.

Посудите сами: ведь человек - удивительно симметричное создание. Нормально ли это, когда в активном созидании фактически участвует только правая его половина?

7.Творчество - процесс деятельности, создающий качественно новые материальные и духовные ценности или итог создания объективно нового. Творчество направлено на решение проблем или удовлетворение потребностей. Основной критерий, отличающий творчество от изготовления (производства) - уникальность его результата. Результат творчества невозможно прямо вывести из начальных условий. Никто, кроме, возможно, автора, не может получить в точности такой же результат, если создать для него ту же исходную ситуацию. Таким образом, в процессе творчества автор вкладывает в материал кроме труда некие несводимые к трудовым операциям или логическому выводу возможности, выражает в конечном результате какие-то аспекты своей личности. Именно этот факт придаёт продуктам творчества дополнительную ценность в сравнении с продуктами производства.

Творчество - это:

· деятельность, порождающая нечто качественно новое, никогда ранее не существовавшее;

· создание чего-то нового, ценного не только для одного человека, но и для других;

· процесс создания субъективных ценностей.

Талант - определённые или выдающиеся способности, которые открываются с приобретением опыта , формируя навык.

Гений - многозначный термин:

· Гений - в римской мифологии духи-хранители, преданные людям, предметам и местностям, ведающие появлением на свет своих «подопечных», и определяющие характер человека или атмосферу местности.

· Гений места - дух-покровитель того или иного конкретного места (деревни, горы, отдельного дерева).

· Гений - человек с чрезвычайно выдающимися способностями.

Интуи́ция (позднелат. intuitio - «созерцание», от глагола intueor - пристально смотрю) - непосредственное постижение истины без логического анализа, основанное на воображении, эмпатии и предшествующем опыте, «чутьё», проницательность.

А какова же роль интуиции в познании?

К нам в мозг ежедневно поступает огромное количество информации. И чем дальше развивается человечество, чем больше знаний оно приобретает в своей предметно-практической деятельности, тем сильнее возрастает поток информации. Большая часть полученной информации остается неиспользованной, но на долго запечатлевается в нашем мозгу в виде ассоциативных связей. "Из всей суммы имеющихся знаний в каждый данный момент в фокусе сознания светится лишь небольшая их доля. О некоторых хранящихся в мозгу сведениях люди даже не подозревают.

Запас приобретенных знаний создает неограниченный резерв человеческого познания. В результате этого источник интуитивного познания выступает в форме скрытого от самого субъекта, но уже имеющегося у него знания. Назовем его криптогноза (от греч. kryptos - тайный, скрытый и gnosis - знание).

Под криптогнозой имеется в виду временно неосознаваемое знание, полученное от непосредственного взаимодействия человека с объективным миром, включающее в себя весь предшествующий опыт субъекта, но не используемый им ранее.

Человек получает не только необходимые ему в данный момент знания об объективной реальности, но и некоторый дополнительный объем информации, к которому он обращается впоследствии и который обусловливает возможность в процессе научного творчества успешно опираться па предсказания, предвидения, прогнозы, обращаться к таким методам современного физического исследования, как аналогия и гипотеза

Криптогноза - это своего рода зашифрованное знание. А ключ от него - в интуиции. Объем криптогнозы определяется двумя факторами:

Общей суммой знаний, приобретенных человечеством на данном этапе исторической практики.

Суммой знаний, которой располагает тот или иной ученый.

Мы никогда не можем знать всего того, что знаем. Человек не в состоянии определить объем знаний, запечатленных в тайниках его сознания в результате взаимодействия с объективным миром. Отсюда и столь неограниченные, порой фантастические возможности нашей интуиции.

Интуиция как форма познавательного процесса выражается в двух основных моментах:

Интуиция - это способность человеческого сознания к ускоренному, внезапному переходу от старых форм знания к новым, в основе которой лежит предшествующая историческая практика и индивидуальный опыт исследователя.

Интуиция - это специфический способ взаимодействия чувственного и логического в познании, основанный на использовании данных криптогнозы, и результаты ее действия могут выступать как определенного рода знание, именуемое "интуитивным знанием" и используемое в науке с учетом последующей экспериментальной проверки.

Итак, интуиция - это специфическая форма познавательного процесса. Посредством ее различных форм осуществляется взаимодействие чувственного и логического познания. Действие интуиции распространяется и на уровень научного познания, точнее, ее результат - интуитивное знание является важным компонентом процесса получения нового научного знания.

Интуиция предстает в познании как процесс и как результат.

Гносеологический анализ интуиции как процесса сводится к анализу действия ее различных форм в познавательной деятельности человека. Как результат интуиция выступает в форме "интуитивного знания".

Процесс интуитивного познания, как уже отмечалось выше, осуществляется на основе данных криптогнозы, которые могут быть выражены в форме понятия-модели (или образа-модели) и составляют определенный фон познавательного процесса. Это особое, специфическое конструктивное выражение ранее полученных знаний, с которым неосознанно соотносятся вновь полученные сведения об объектах.

Интуитивное познание (в отличие от чувственного и логического познания) не есть самостоятельная, автономная область познания. Формы интуиции действуют в познании всегда в диалектической взаимосвязи с известными формами познания, осуществляя при этом взаимодействие данных чувственного и логического познания.

Чувственная интуиция, по Бунге, имеет следующие формы:

Интуиция как восприятие.

A.Интуиция как восприятие выражается в процессе быстрого отождествления предмета, явления или знака.

B.Ясное понимание значения и взаимоотношения или знака..Способность интерпретации.

Интуиция как воображение.

A.Способность представления или геометрическая интуиция.

B.Способность образования метафор: умение показать частичную тождественность признаков или функций, либо полную формальную или структурную тождественность в остальном различных объектов..Творческое воображение.

Интеллектуальную интуицию (интуицию как разум) Бунге классифицирует следующим образом:

Интуиция как разум.

A.Ускоренное умозаключение - стремительный переход от одних утверждений к другим, иногда с быстрым проскакиванием отдельных звеньев.

B.Способность к синтезу или обобщенное восприятие..Здравый смысл - суждение, основанное на обыденном знании и не опирающееся на специальные знания или методы, либо ограничивающееся пройденными этапами научного знания.

A.Здравое суждение, фронезис (практическая мудрость), проницательность или проникновение: умение быстро и правильно оценивать важность и значение проблемы, правдоподобность теории, применимость и надежность метода и полезность действия.

B.Интеллектуальная интуиция как обычный способ мышления.

Интуиции не требуются доказательства, она не опирается на рассуждения. Интуитивное мышление протекает незаметно, "естественно", оно не так утомительно, как логическое, предполагающее усилия воли. Но стоит человеку довериться интуиции, он теряет нить логических рассуждений, погружается в стихию внутренних состояний, неясных ощущений и предчувствий, образов и символов.

Мне нравится пример Луриса из его статьи "Интуиция. Введение в проблему", в котором он рассказывает о взаимодействии сознания и подсознания: "Представим себе летчика в кабине самолета. Перед его глазами - панель управления, где он видит показатели всех приборов, а через остекленную кабину открывается достаточно большое пространство. И, руководствуясь своим опытом и тем, что видит, он пилотирует самолет. На земле находится диспетчер. Он не может непосредственно управлять самолетом, но обладает колоссальной информацией, недоступной летчику. Например, что впереди грозовой фронт, что в нижнем коридоре вне охвата радара движется еще один самолет, что аэропорт закрыл посадочную полосу по техническим причинам. Пилот - это сознание. Диспетчер - подсознание. Легко представить себе весь диапазон последствий при игнорировании информации, идущей от диспетчера и тем более, при прямом невыполнении его указаний".

Кода ты чувствуешь то, что не можешь объяснить, наверное это и есть интуиция. Природа интуиции такова, что у любого из нас, без исключения, интуитивный опыт хоть раз в жизни, но произошел. Я тоже однажды испытала это:

В начале своей трудовой деятельности я мечтала поехать к В. Шаталову с целью обобщения его опыта. И вот в1988 году моя мечта сбылась, от нашей Целиноградской области отправлялась группа учителей в Донецк, на завтра был назначен выезд. Вдруг, собирая вещи в дорогу я "услышала" голос, который мне ясно говорил: " не суетись, никуда ты не поедешь, напрасно ты собираешься". Нет, он не прозвучал вслух, но он твёрдо говорил мне одно и то же: "ты никуда не поедешь". Я пыталась разговаривать с ним, спрашивая " Что же мне может помешать?", перечисляла какие-то причины. Ответа не последовало. Только нарастало душевное волнение. И вот раздался телефонный звонок, мне сообщили, что мой четырнадцатилетний брат арестован…

Анализируя этот случай я до сих пор задаюсь вопросом: "Какова же природа интуиции?" И всё больше прихожу к выводу, что это необъяснимое понятие имеет духовное начало. Оно как-то связано с нашим подсознанием. Мы не придаём этому большого значения. Автоматически говорим: "у него хорошо развита интуиция". А ведь ещё Платон считал интуицию наивысшим уровнем человеческой мудрости, поскольку именно благодаря интуиции мы постигаем трансцендентные сущности (идеи), которым все вещи из нашего опыта обязаны своим существованием в пространстве и во времени.

В современном мире пришла пора освободить интуицию от мистической ауры "поэтического" вдохновения, определив ее как чисто психический феномен, требующий изучения и описания. Интуиция - это когнитивная способность, присущая ощущению, ибо она возникает только на базе непосредственных эмпирических данных, полученных в чувственном опыте; при этом лишь чувственное восприятие может обеспечить получение непосредственного знания в когнитивной деятельности.

Природа интуиции проявляет себе некими побуждениями, которые возникают в нашей голове совершенно спонтанно, неожиданно, и зачастую мы их игнорируем, или же просто напросто списываем их на свое воображение. И лишь потом, по прошествии какого-то времени, мы понимаем то, что эти побуждения были верны, и нам стоило к ним прислушаться.

Как известно, творчество является высшей формой познавательного процесса. "Творчество - это духовная деятельность, результатом которой является созидание оригинальных ценностей, установление новых, ранее неизвестных фактов, свойств и закономерностей материального мира и духовной культуры"(Спиркин А. Г.) Чем можно объяснить сверхинтуицию? Есть люди, контактеры в самом высшем понимании - это гении, таланты, великие композиторы, поэты, ученые. Они получают эту информацию, как-то перерабатывают через свой мозг. И здесь нет ничего унизительного для человека. Потому что вселенский разум, вселенский дух пронизывает все.

Познание представляет собой единый монолитный процесс отражения действительности, сложность и многогранность которого выражается в нескольких основных моментах: "От живого созерцания к абстрактному мышлению, и от него к практике - таков диалектический путь познания истины"(В.И.Ленин).

Интуиция - это специфическая человеческая способность, производная от сознания. Благодаря "сокращению" психических процессов происходит колоссальный выигрыш во времени. Расчеты показывают, что на бессознательно-психическом уровне перерабатывается за единицу времени примерно в 10 000 000 раз бoльший объем информации, чем на сознательном уровне. Кроме того, происходит значительная экономия энергии. Многократно замечено, что интуитивный акт совершается быстро и <легко>, что свидетельствует об избыточном энергетическом потенциале.

Интуиция обычно проявляется в состоянии подъема духовных и физических сил. В интуитивном творчестве это состояние известно как вдохновение. В процессе интуитивного постижения происходит повышение функциональной активности всех органов чувств, вследствие чего улучшается память. Очень часто замысел, идея интуитивно формируются тогда, когда внимание человека (а внимание - это всегда затрата энергии) сосредоточено совершенно на другой работе.

Интуиции помогает подсказка, которую нередко играет конкретный объект, обладающий многими признаками искомого решения. Когда решение созрело, порой случайная подсказка может сыграть роль последнего толчка, вызывающего разряд, взрыв, озарение. Лишь люди, наделенные сильной интуицией, способны к целостному восприятию сложных объектов как простых и неразложимых. Сложность у них превращается в простое и единое качество.

Интуиция - это не какая-то мистическая способность ясновидения, а одна из двух основных и неотъемлемых форм когнитивной деятельности. Наряду с интеллектом интуиция присутствует во всех операциях во всех областях знаний, связанных с продуктивным обучением,

Люди, считающие, что знание можно получить лишь интеллектуальным путем, с подозрением относятся к интуиции, заключается в том, что ее результаты кажутся им ниспадающими с небес подобно дарам богов или наитием. Сюда можно добавить и сомнительное утверждение, согласно которому в случае, когда ситуация осмысляется как целое, она всегда предстает как неделимая, целостная тотальность, "все или ничего", как вспышка света или озарение. В соответствии с таким убеждением интуитивное чувство не доступно анализу, да и не требует такового.

Двадцатый век фактически перевел понятие "интуиция" из сакральных понятий в сферу научных исследований. А ХХI век, скорее всего, станет веком практического обучения интуиции.

Наверное, совсем скоро детей будут делить не на одарённых и обыкновенных, а на праворуких, леворуких. Школы будут формироваться совершенно по другим признакам: гимназия "Правого полушария для детей с развитой интуицией", лицей для "детей с экстрасенсорными способностями". Учителям придется осваивать паранормальную методику обучения детей "индиго", которые совершенно по разному осваивают учебный материал и овладевают знаниями. Возможно, что в ближайшее время инновации в преподавании будут заключаться не в применении новых методик, а в применении психолого-педагогических методов обучения по развитию интуиции.

Как бы там ни было мы за научную интуицию, но против интуитивной науки.

У входа в школу, как сказал бы Данте, должно быть выставлено требование:

Здесь нужно, чтоб душа была тверда,

Здесь страх не должен подавать совета...

Здесь никогда не сможет интуиция одна

Дать ключ к раскрытию научного секрета.

интуиция познание криптогноз

Без интуиции мы бы все еще находились в пещерах", - говорил писатель-футурист Мэрилин Фергюсон. Альберт Эйнштейн утверждал; "Действительно ценный фактор – это интуиция". Согласно Карлу Юнгу, интуиция – это один из четырех параметров личности.

Роль интуиции в научном творчестве является темой исследований ученых различных сфер научных интересов от математиков и физиков до социологов и психологов. Но вначале рассмотрим, что нам известно об интуиции."Интуиция (лат. Intueri – пристально смотреть) – способность непосредственного постижения истины. В домарксистской философии интуиция рассматривалась как особая форма познавательной деятельности. Декарт , например, считал, что дедуктивная форма доказательства покоится на аксиомах, последние же постигаются чисто интуитивно, без всякого доказательства. Интуиция, по Декарту, в соединении с дедуктивным методом, служит всеобщим критерием полной достоверности. Большое место занимает интуиция в философии Спинозы , который считал её "третьим родом" познания, наиболее достоверным и важным познанием, схватывающим сущность вещей». В зарубежной философии и психологии интуиция длительное время рассматривалась как мистическая способность знания, несовместимая с логикой и жизненной практикой (Интуитивизм ).

Считается, что психологический механизм интуиции ещё мало изучен, но имеющиеся экспериментальные данные позволяют считать, что в его основе лежит способность индивида отражать в ходе информационного, сигнального взаимодействия с окружающим наряду с прямым (осознанным) и побочный (неосознанный) продукт. При определённых условиях эта (ранее не осознанная) часть результата действия становится ключом к решению творческой задачи. Результаты интуитивного познания со временем логически доказываются и проверяются практикой.

В научной сфере известен "Интуитивизм, какидеалистическое течение, получившее большое распространение в зарубежной философии. Рациональному познанию интуитивизм противопоставляет непосредственное "постижение" действительности, основанное на интуиции, понимаемой как особая способность сознания, несводимая к чувственному опыту и дискурсивному , логическому мышлению. Интуитивизм прямо смыкается с мистицизмом".

В справочниках выделяется и интуиция политическая – знание как результат "непосредственного усмотрения", то есть знание, возникающее без осознания путей и условий его получения. Политическая интуиция является частью механизма творческой политической деятельности и обнаруживается в способности как "целостного охватывания" условий проблемной политической ситуации, так и предвидения возможных сценариев и результатов её развития. С позиции философии интуитивизма политическая интуиция трактуется как скрытая в глубинах бессознательного первопричина творческого политического акта. В политической психологии интуиция рассматривается как необходимый, внутренне обусловленный природой творчества момент выхода за границы сложившихся стереотипов поведения и, в частности, логических программ поиска решения политических задач. Вместе с тем подчёркивается, что интуитивное знание опосредованно опытом практической и познавательной деятельности политических субъектов, что позволяет говорить о профессиональной интуиции как необходимой составляющей политического творчества.

В данной работе предпринята попытка рассмотреть роль интуиции в научном творчестве через генезис введения понятия интуиция в научную сферу в ХХ веке.

Роль интуиции по Фрэнку Найту

Одним из первых ученых в ХХ веке, введших в научный оборот понятие интуиция, является американский экономист Фрэнк Найт. Общепризнанный первооткрыватель проблемы неопределенности в рамках современной экономической теории, в своей книге "Риск, неопределенность и прибыли", изданной в 1921 году писал: "Предвидение будущего во многом схоже с феноменом памяти, на котором оно основано. Когда мы хотим вспомнить забытое нами имя или цитату, мы задаемся целью и находим в глубинах памяти нужную информацию (часто это случается, когда мы заняты чем - то посторонним) или же не находим, но в любом случае мы можем сказать очень немногое о том, что в действительности происходит в нашем мозгу, какова "техника" этого процесса. Точно так же, когда мы пытаемся понять, чего надо ожидать в определенной ситуации и как соответствующим образом приспособить к ней свое поведение, мы, скорее всего, совершаем множество не относящихся к делу ментальных операций, и первая мысль, которую мы можем ясно осознать, заключается в том, что нужное решение принято и образ наших действий определен. Протекающие в нашем мозгу процессы не кажутся достаточно осмысленными, и в любом случае они мало имеют общего с формально - логическими процессами, которые используются учеными в их исследованиях. Мы противопоставляем два эти типа процессов, рассматривая первый из них не как умозаключение, а как "суждение", "здравый смысл" или "интуицию".

Фрэнк Найт в чем-то даже уравнял "логические умозаключения" и "интуицию". "Точная наука о логических умозаключениях оказывает слабое влияние на формирование мнений, составляющих фундамент поведенческого решения, и что это верно вне зависимости от того, чем обосновано действие: предсказанием на базе исчерпывающего анализа или вероятностным суждением (априорным или статистическим). Мы большей частью действуем на основе оценок, а не умозаключений, на основе "суждений" или "интуиции", вне размышления. Оценка или интуитивное суждение чем-то схожи с вероятностным суждением".

В работе Фрэнка Найта понятие "интуиция" соединяется с понятием "анализ" и "синтез". "Мы знаем о том, почему мы ожидаем наступление тех или иных событий, так же мало, как и о том, что происходит в нашем мозге, в то время как мы вспоминаем забытое имя. Несомненно, существует определенная аналогия между подсознательной "интуицией" и логическим размышлением, так как цель в обоих случаях заключается в предвидении будущего, а возможность составления прогноза, по-видимому, основывается на единообразии мира. Следовательно, в обоих случаях должны иметь место некоторые операции анализа и синтеза".

Позиция Фрэнка Найта не носила "оборонительного" характера, что стало характерным в более поздний период.

Роль интуиции в научном творчестве по Томасу Куну

Роль интуиции в научном творчестве целенаправленно исследовали ученые, которых принято называть историками науки. Одной из знаковых фигур в этом научном сообществе занимает Томас Кун. Томас Самюэль Кун родился 18 июля 1922 года в Цинциннати (США). После окончания физического факультета Гарварда в 1943 году он получает степень бакалавра по теоретической физике, в 1946 году – степень магистра, а в 1949 – доктора. Позднее Кун переключается на историю науки и в 1958 году становится профессором. В 1962 году выходит его центральная и самая знаменитая книга "Структура научных революций", вызвавшая широкий резонанс.

Именно в книге "Структура научных революций" и есть глава, под названием «Неявное знание и интуиция». Томас Кун отмечает: "Этот вид знания не достигается исключительно вербальными средствами. Скорее он облекается в слова вместе с конкретными примерами того, как они функционируют на деле; природа и слова постигаются вместе. Заимствуя еще раз удачную фразу М.Полани, я хочу подчеркнуть, что результатом этого процесса является "неявное знание", которое приобретается скорее практическим участием в научном исследовании, чем усвоением правил, регулирующих научную деятельность".

Точка зрения Томаса Куна рождалась в полемике, в частности с Карлом Поппером, именно поэтому понятны его "оборонительные" слова в защиту интуиции. "Это обращение к неявному знанию и к соответствующему отбрасыванию правил позволяет нам выделить еще одну проблему, которая беспокоила многих критиков и, по всей вероятности, послужила основой для обвинения в субъективности и иррационализме. Некоторые читатели восприняли мою позицию так, будто я пытаюсь построить здание науки на не анализируемых, индивидуальных интуитивных опорах, а не на законах и логике".

Отделение неявного знания от знания по Томасу Куну заключается в том, что "мы не обладаем прямым доступом к тому, что знаем, никакими правилами или обобщениями, в которых можно выразить это знание". Объясняя свою позицию, он писал: "То, против чего я выступал в этой книге, состоит, следовательно, в попытке, ставшей традиционной после Декарта (но не ранее), анализировать восприятие, как процесс интерпретации, как бессознательный вариант того, что мы делаем после акта восприятия. Целостность восприятия заслуживает особого внимания, конечно, благодаря тому, что столь существенная часть прошлого опыта воплощена в нервной системе, которая преобразует стимулы в ощущения. Механизм восприятия, запрограммированный подобающим образом, имеет существенное значение для выживания".

Таким образом, в рамках целостного восприятия Томас Кун впервые соединил два понятия "интуиция" и "прошлый опыт", тем самым ввел интуицию в научную сферу в новом формате "неявного знания", опирающегося на "прошлый опыт".

Место интуиции в теории по Рэндаллу Коллинзу

Известный американский социолог Рэндалл Коллинз в своей работе "Социология: наука или антинаука?" затронул и тему интуиции. В главе «Роль неформальных понятий и интуиции в теории» он писал: "Идея полной и строгой формализации, операционализации и измерения всего и вся в научной теории - химера. В каких – то пунктах теории всегда обнаруживаются неформальные понятия и интуитивные скачки мысли. Всегда существует некая метатеоретическая установка на то, что является первоочередным в интеллектуальном плане. Научная теория дает набросок модели изучаемого мира под определенным углом зрения. Гипотезы имеют производный от этой модели характер, и сам процесс их выведения включает интуитивные скачки. При операционализации понятий для эмпирической проверки мы всегда совершаем еще один интуитивный скачок, принимая решение, что такие – то конкретные измерения или иные наблюдения действительно имеют отношение к данной теории. Эти интуитивные или неформальные скачки суть предмет, вокруг которого (или, во многих случаях) должны происходить теоретические дискуссии".

Как и в позиции Томаса Куна по вопросу интуиции он занимает «защитные» позиции. "Но подобные скачки вполне оправданы просто потому, что таков мир. Они не лишают нас права на науку, ибо во всех науках есть пункты, где совершаются интуитивные скачки. Если естественники иногда забывают это и рассуждают в грубоватой позитивистской манере так, словно бы они не сообщают «ничего кроме фактов», то это потому, что в процессе накопления научных процедур они уже сделали удачные интуитивные скачки и теперь располагают рабочими моделями, которые они интуитивно прилагают к большинству изучаемых явлений".

Также как Томас Кун Рэндалл Коллинз оперирует термином неявное (скрытое) знание: "Успешно развивающаяся наука возможна даже при наличии в ней областей фундаментальной неопределенности, которые относятся к сфере невысказанного, неформального понимания. Неявно выраженное, скрытое знание – это тоже знание, поскольку оно работает".

Рэндалл Коллинз жестко увязал интуитивные понятия и науку. "Гибкий эмпиризм, работающий где необходимо, с неточностями и интуитивными понятиями и оставляющий много места для теоретической работы, которая связывает разные факты, - это ядро науки", обосновывая вышесказанное тем, что "таким путем интерпретативистские школы ввели в социологию содержательно важные теории".

Заключение

В конце ХХ века тема интуиции, как своеобразного феномена, снова оказалась в сфере внимания научной общественности. В первую очередь это было связано с тем, что успех ряда всемирно известных предпринимателей: Билла Гейтса, Теда Тернера, Марселя Бича был связан с наличием у них интуиции. Бартон Клейн из Гарварда в "Динамичной экономике" писал: "Если предприниматель хочет привлечь на свою сторону цифры, он должен положиться на интуицию в разработке новых гипотез. Богатство предпринимателя в догадках. Но если его догадки неясны, предприниматель должен довериться своей интуиции".

Карл Юнг отмечал, что "экстравертно – интуитивный индивидуум чрезвычайно важен как для экономики, так и для культуры". Данное высказывание можно смело отнести и к науке. Современные исследователи считают, что интуиция – это не врожденная, а приобретенная способность. Это приводит к мысли, что интуитивные способности необходимо выявлять и развивать. И в этом вопросе важнейшим условием является опыт.

Многочисленные исследования показали, что люди, обладающие интуицией, предпочитают абстрактное рациональному, прозрение – поискам, качественное – количественному, схоластическое – линейному, макро – микро, шестое чувство – обычным чувствам, долгосрочное – краткосрочному, предчувствие – точной информации, аналоговое – цифровому и будущее – прошлому. Это и есть предпосылки креативного мышления и широкомасштабных инноваций. Вышеизложенное приобретает целостную картину и соединяет в себе точки зрения на интуицию и Фрэнка Найта, и Томаса Куна, и Рэндалла Коллинза в рамках цитаты Соичиро Хонды, автора 470 изобретений и 350 патентов, почетного доктора десятка университетов: "Многие люди мечтают об успехе. Я считаю, что успех может быть достигнут только через повторяющиеся неудачи и самоанализ. Фактически успех – это только 1% вашей работы, а остальные 99% - это неудачи". Эксперты отмечали, что сила Хонды заключалась в технической элегантности, простоте дизайна и рыночной интуиции. И именно рыночная интуиция дала жизнь одной из крупнейших в мире автомобильной корпорации.

Двадцатый век фактически перевел понятие "интуиция" из сакральных понятий в сферу научных исследований. А ХХI век, скорее всего, станет веком практического обучения интуиции.

В получении нового знания большую роль играют логическое мышление, способы и приемы образования понятий, законы логики. Но опыт познавательной деятельности свидетельствует, что обычная логика во многих случаях оказывается недостаточной для решения научных проблем; процесс производства новой информации не может быть сведен ни к индуктивно, ни к дедуктивно развертываемому мышлению. Важное место в этом процессе занимает интуиция, сообщающая познанию новый импульс и направление движения.

Интуиция как специфический познавательный процесс, непосредственно продуцирующий новое знание, выступает столь же всеобщей, свойственной всем людям (правда, в разной степени) способностью, как и чувства, и абстрактное мышление.

Интуиция поддается экспериментальному изучению. Из работ, посвященных исследованию интуиции посредством эксперимента, можно выделить труды Я. А. Пономарева, (Элтона, К-Факуоару.

Распространенность, всеобщность интуиции подтверждают многочисленные наблюдения над людьми в обычных, повседневных условиях; нередки случаи, когда в нестандартной ситуации, требующей быстрого решения в условиях ограниченной информации, субъект производит выбор своих действий, как бы "пред-чувствуя", что нужно поступить именно так, и никак иначе.

Человеческая культура знает немало случаев, когда ученый, конструктор, художник или музыкант достигали принципиально нового в своей области как бы путем "озарения", "по наитию".

В истории музыки нередки случаи, когда музыкальная мысль приходила к композитору в самый неожиданный момент, скажем, во сне.

С действием интуиции связаны и крупнейшие достижения теоретической науки.

Интересен взгляд А. Эйнштейна на творчество физика-теоретика и его суждения о собственном творчестве

Немаловажное значение имеет интуиция в сфере философского познания. С интуицией связывают идею силлогизмов Аристотеля, идею соединения философии и математики Р.Декарта, идею антиномий И. Канта и многие другие.

Феномен интуиции чрезвычайно широки не всегда все, что считают интуитивным, действительно заслуживает такого названия. В мышлении, например, нередки умозаключения, посылки которых не формулируются в явном виде; результат таких умозаключений бывает неожиданным, но вовсе не интуитивным, как полагают некоторые ученые. Не нужно принимать за интуицию то, что относится к области инстинктов, характеризуется автоматизмом реакций в сходной обстановке и имеет физиологические механизмы в подсознательной или бессознательной сфере субъекта. Порой говорят о "чувственной интуиции" как о восприятии органами чувств ("интуитивные" предпосылки геометрии Эвклида и т.п.). Хотя такое словоупотребление возможно, но оно идентично "чувственно-сенситивному". Как специфический феномен познания понятие интуиции многозначно.

Мы понимаем под интуицией интеллектуальную интуицию (лат. intellectus - ум, мыслительная способность человека), позволяющую проникать в сущность вещей.

И еще одна чрезвычайно важная черта свойственна интуиции - ее непосредственность. Непосредственным знанием (в отличие от опосредованного) принято называть такое, которое не опирается на логическое доказательство. Интуиция является непосредственным знанием только в том отношении, что в момент выдвижения нового положения оно не следует с логической необходимостью из существующего чувственного опыта и теоретических построений. Если иметь в виду, что интуиция относится к интеллекту и связана с отражением сущности предметов (т.е. если отграничить ее от чувственно-сенситивного и инстинктивного), то можно принять за исходное такое ее определение:

интуиция - это способность постижения истины путем прямого ее усмотрения без обоснования с помощью доказательства.

две черты, свойственные интуиции: внезапность и неосознанность. Интуитивное "видение" совершается не только случайно и вдруг, но и без явной осознанности путей и средств, приводящих к данному результату.

Иногда неосознанным остается и результат, а самой интуиции при таком исходе ее действия уготована лишь участь возможности, не ставшей действительностью. Индивид может вообще не сохранить (или не иметь) никаких воспоминаний о пережитом акте интуиции. Одно замечательное наблюдение было сделано американским математиком Леонардом Юджином Диксоном. Его мать и ее сестра, которые в школе были соперницами по геометрии, провели долгий и бесплодный вечер над решением какой-то задачи. Ночью матери приснилась эта задача: и она стала решать ее вслух громким и ясным голосом; ее сестра, услышав это, встала и записала. На следующее утро в ее руках было правильное решение, неизвестное матери Диксона. Этот пример иллюстрирует, помимо прочего, неосознанный характер явления, называемого "математические сны" и действие на бессознательном уровне человеческой психики.

Таким образом, интуитивной способности человека свойственны: 1) неожиданность решения задачи, 2) неосознанность путей и средств ее решения и 3) непосредственность постижения истицы на сущностном уровне объектов.

Данные признаки отделяют интуицию от близких к ней психических и логических процессов. Но и в этих пределах мы имеем дело с достаточно разнообразными явлениями. У разных людей, в различных условиях интуиция может иметь разную степень удаленности от сознания, быть специфичной по содержанию, по характеру результата, по глубине проникновения в сущность, по значимости для субъекта и т. п.

Интуиция подразделяется на несколько видов прежде всего в зависимости от специфики деятельности субъекта. Особенности форм материальной практической деятельности и духовного производства определяют и особенности интуиции сталевара, агронома, врача, биолога-экспериментатора. Выделяются такие виды интуиции, как техническая, научная, обыденная, врачебная, художественная и т.п.

По характеру новизны интуиция бывает стандартизованной и эвристической . Первую из них называют интуицией-редукцией. Пример - врачебная интуиция С. П. Боткина. Известно, что, пока пациент проходил от двери до стула (длина кабинета была 7 метров), С. П. Боткин мысленно ставил предварительный диагноз. Большая часть его интуитивных диагнозов оказывалась верной.

Эвристическая (творческая) интуиция существенна отличается от стандартизированной: она связана с формированием принципиально нового знания, новых гносеологических образов, чувственных или понятийных. Тот же С. П. Боткин, выступая как ученый-клиницист и разрабатывая теорию медицины, не раз опирался на такую интуицию в своей научной деятельности. Она помогла ему, например, в выдвижении гипотезы об инфекционной природе катаральной желтухи ("болезни Боткина").

Сама эвристическая интуиция имеет свои подвиды. Для нас важно се подразделение по гносеологическому основанию, т.е. по характеру результата. Интерес представляет точка зрения, согласно которой сущность творческой интуиции заключается в своеобразном взаимодействии наглядных образов и абстрактных понятий, а сама эвристическая интуиция выступает в двух формах: эйдетической и концептуальной. Рассмотрим этот вопрос несколько подробнее.

В принципе возмоокны следующие пути формирования..чувственных образов и понятий в человеческом сознании: 1) сенсорно-перцептивный процесс, в результате которого появляются чувственные образы; 2) чувственно-ассоциативный процесс перехода от одних образов к другим; 3) процесс перехода от чувственных образов к понятиям: 4) промесс перехода от понятий к чувственным образам; 5) процесс логического умо заключения, в котором совершается переход от одних понятий к другим.

Очевидно, что первое, второе и пятое направления создания гносеологических образов не являются интуитивными. Даже если взять "автоматизированное", свернутое умозаключение (в рамках пятого направления), то оно окажется ничем существенно не отличающимся от полного, развернутого умозаключения; здесь не будет никакого особого способа формирования знания, как в первых дву«к случаях. Поэтому возникает предположение, что формирование интуитивного знания связано с процессами третьего и четвертого типов, т. е. с переходом от чувственных образов к понятиям и от понятий к чувственным образам. Правомерность такого предположения подтверждается тем, что характер указанных процессов хорошо согласуется с наиболее типичными чертами интуитивного "усмотрения истины", зафиксированными в феноменологических описаниях интуиции: в них происходит трансформация чувственно-наглядного в абстрактно-понятийное и наоборот. Между наглядными образами и понятиями нет- каких-либо промежуточных ступеней, отличных от них; даже самые элементарные понятия отличаются от чувственных представлений. Тут возникают понятия, не выводимые логически из других понятий, и образы, не порождаемые другими образами по законам чувственной ассоциации, а потому естественно, что полученные результаты кажутся "непосредственно усмотренными". Этим объясняется также скачкообразный характер указанной трансформации и процесса получения результата.

Примеры эйдетической интуиции - наглядное представление о структуре молекулы бензола, возникшее у Кекуле, или наглядное представление о строении атома, созданное Резерфордом. Эти представления не сводятся к простому воспроизведению данных непосредственного чувственного опыта и формируются с помощью понятий. Примеры концептуальной интуиции - возникновение понятия о кватернионах у Гамильтона или понятия о нейтрино у Паули. Эти понятия возникали не путем последовательного логического рассуждения (хотя данный процесс предварял открытие), а скачкообразно; большое значение при их формировании имело комбинирование соответствующих чувственных образов ("комбинаторная игра" образными элементами мышления, по выражению А. Эйнштейна).

С позиций такого понимания творческой интуиции и ее разновидностей дается и ее определение. Творческая интуиция определяется как специфический познавательный процесс, заключающийся во взаимодействии чувственных образов и абстрактных понятий и ведущий к созданию принципиально новых образов и понятий, содержание которых не выводится путем простого синтеза предшествующих восприятий или путем только логического оперирования имеющимися понятиями. Практической природой человека и познания и определяется, на наш взгляд творческая интуиция ученого и ее подразделение на эйдетическую и концептуальную. Мы согласны с тем, что именно в процессах перехода от чувственных образов к понятиям и от понятий к чувственным образам следует искать разгадку таинственной природы интуитивного знания.

Будущее покажет, насколько верно такое представление о гносеологическом механизме интуиции.

Загадочна быстрота, с какой действует интуиция. В разделе об абстрактно-мысленной способности человека мы уже обращали внимание на существование невербализованного мышления и на значительное ускорение мыслительного процесса при такой форме. Наблюдается удивительное явление: возможность переработки на бессознательном уровне 10 бит информации в секунду, а на сознательном только 10 . Все это является важной предпосылкой для развертывания быстрых мыслительных процессов, для оперирования огромной по своему объему "чистой" информацией в подсознательной (бессознательной) сфере. Подсознание способно проводить за короткое время огромную работу, которая не под силу сознанию за тот же короткий срок.

В процессе интуитивного решения принимает участие также эстетический фактор. При любой разновидности интуиции - эйдетической или концептуальной - происходит как бы дорисовка картины (ситуации) до целостности.

К общим условиям формирования и проявления интуиции относятся следующие. 1) основательная профессиональная подготовка человека, глубокое знание проблемы", 2) поисковая ситуация, состояние проблемностщ 3) действие у субъекта поисковой доминанты на основе непрерывных попыток решить проблему, напряженные усилия по решению проблемы или задачи; 4) наличие "подсказки".

Роль "подсказки" хорошо видна из следующего опыта. Моделировались условия творческой деятелыюсти.Большому количеству взрослых (600 человек) предлагалось решить задачу, названную "Четыре точки". Ее формулировка:

"Даны четыре точки; требуется провести через эти четыре точки три прямые линии, не отрывая карандаша от бумаги, так, чтобы карандаш возвратился на исходную точку". Испытуемые подбирались из числа тех, кто не знал принципа решения задачи. Время для решения ограничивалось 10 минутами. Все без исключения испытуемые после ряда безуспешных попыток прекращали решение и признавали задачу нерешаемой. Для достижения успеха надо было "вырваться" за пределы участка плоскости, ограниченного точками, однако это никому не приходило в голову - все оставались внутри данного участка. Затем испытуемым предлагали "подсказку". Они обучались правилам игры в хальму. Сообразно правилам этой игры они должны бьши перескочить одним ходом белой фишки через три черных так, чтобы белая фишка возвратилась на прежнее место. Выполняя это действие, испытуемые прокладывали рукой маршрут, совпадающий со схемой решения задачи, т. е. соответствовавший графическому выражению решения этой задачи (испытуемым давали и другие подсказки). Если такую подсказку давали до предъявления задачи, то успех был минимальным, если после того, как испытуемый попадал в проблемную ситуацию и убеждался в бесплодности предпринятых попыток ее решить, - задача решалась.

Этот простой опыт говорит о том, что собственная трудность задачи возникает по той причине, что ее условия непосредственно воспроизводят в прошлом опыте испытуемого чрезвычайно упроченные эмпирически обобщенные приемы - объединение точек по кратчайшему расстоянию. Испытуемые как бы замыкаются на участке площади, ограниченном четырьмя точками, в то время как необходимо выйти из этого участка. Из опыта следует, что благоприятные обстоятельства складываются тогда, когда испытуемый, бесплодно отыскивая решение задачи, исчерпывает неправильные приемы, но еще не достигает той стадии, на которой гаснет поисковая доминанта, т.е. тогда, когда испытуемый теряет интерес к задаче, когда уже предпринимавшиеся и неудачные попытки повторяются, когда ситуация задачи перестает изменяться и испытуемый признает задачу нерешаемой. Отсюда вывод, что успех интуитивного решения зависит от того, насколько исследователю удалось освободиться от шаблона, убедиться в непригодности ранее известных путей и вместе с тем сохранить увлеченность проблемой, не признать ее нерешаемой. Подсказка оказывается решающей в освобождении от стандартных, шаблонных ходов мысли. Конкретная форма подсказки, те конкретные предмегы и явления, которые при этом используются, являются несущественным обстоятельством. Важен ее общий смысл. Замысел подсказки должен быть воплощен в каких-то конкретных явлениях, нов каких именно - это не будет решающим фактором.

Поскольку интуитивная работа мышления происходит в подсознательной сфере, продолжается даже при "отключенности" субъекта от проблемы, постольку можно сделать вывод, что такое временное от­ключение может оказаться полезным.

Исследователи отмечают, что интуитивная способность образовалась, по-видимому, в результате длительного развития живых организмов вследствие необходимости принимать решения при неполной информации о событиях, и способность интуитивно познавать можно расценивать к&к вероятностный ответ на вероятностные условия среды. С этой точки зрения, поскольку ученому для совершения открытия даны не все посылки и средства, постольку он осуществляет именно вероятностный выбор.

Вероятностный характер интуиции означает для человека как возможность получения истинного знания, так и опасность иметь ошибочное, неистинное знание. Английский физик М. Фарадей, известный своими работами в области электричества, магнетизма и электрохимии, писал, что никто не подозревает, сколько догадок и теорий, возникающих в голове исследователя, уничтожается его собственной критикой и едва ли одна десятая часть всех его предположений и надежд осуществляется. Возникшая в голове ученого или конструктора догадка должна быть проверена. Проверка же гипотезы, как мы знаем, осуществляется в практике научного исследования. "Интуиции бывает достаточно дои усмотрения истины, но ее недостаточно, чтобы убедить в этой истине других и самого себя. Для этого необходимо доказательство".

Доказательство (в широком смысле) включает в себя обращение к чувственным восприятиям некоторых физических предметов и явлений, а также логические рассуждения, аргументы. В дедуктивных науках (логике, математике, в некоторых разделах теоретической физики) доказательства представляют собой цепочки умозаключений, ведущих от истинных посылок к доказываемым тезисам. Без логических рассуждений, опирающихся на закон достаточного основания, невозможно прийти к установлению истинности выдвигаемого положения.

Спрашивается, как же выглядит процесс движения знания: прерывно или непрерывно? Если брать развитие науки в целом, то очевидно, что в этом общем потоке прерывности, обозначаемые на индивидном уровне интуитивными скачками, не дают о себе знать; здесь свои скачки, называемые революциями в науке. Но для отдельных ученых процесс развития познания в их области научного исследования предстает по-другому: знание развивается скачкообразно, с перерывами, с "логическими вакуумами", но, с другой стороны, оно развивается без скачков, поскольку следующая за каждым "озарением" логическая мысль методично и направленно заполняет "логический вакуум". С точки зрения индивида развитие знания есть единство прерывности и непрерывности, единство постепенности и скачка. В данном аспекте творчество выступает как единство рационального и иррационального. Творчество "не противоположно рациональности, а является ее естественным и необходимым дополнением. Одно без другого просто не могло бы существовать. Творчество поэтому не иррационально, т.е. не враждебно рациональности, не антирационально, как думали многие мыслители прошлого... Напротив, творчество, протекая подсознательно или бессознательно, не подчиняясь опреде­ленным правилам и стандартам, в конечном счете на уровне результатов может быть консолидировано с рациональной деятельностью, включено в нее, может стать ее составной частью или в ряде случаев привести к созданию новых видов рациональной деятельности"

В истории философии проблеме интуиции уделялось большое внимшние. Без нее не мыслили себе творчество ни Платон, ни Аристотель. Различие между ними заключалось лишь в трактовке интуиции. Философы Нового времени, разрабатывавшие методы рационального познания природы, тоже не могли не отметить важного значения интуиции. Р.Декарт, например, считал, что разумное познание, пройдя через "чистилище" методического сомнения, сопряжено с интуицией, дающей первые принципы, из которых затем выводится все остальное знание путем дедукции. "Положения, непосредственно вытекающие из первого принципа, можно сказать, познаются, - писал он, - как интуитивным, так и дедуктивным путем, в зависимости от способа их рассмотрения, сами же принципы - только интуитивным, как и, наоборот, отдельные их следствия - только дедуктивным путем".

Большое значение проблеме интуиции придавал А. Бергсон. Он, в частности, обратил внимание на философскую интуицию, посвятив ей специальную работу (вышла на русском языке в 1911 г.). Интуицию он связал с инстинктом, с познанием живого, изменчивого, с синтезом, а логическое - с интеллектом, с анализом. По его мнению, логика торжествует в науке, которая имеет своим предметом твердые тела. Связывая интуицию с получением нового знания в форме чувственных и понятийных образов, он сделал ряд тонких наблюдений; вместе с тем у него можно заметить его излишне жесткое противопоставление интуиции логике.

Не следует ни переоценивать интуицию, ни игнорировать ее роль в познании. Дискурсивное и интуитивное - специфические и дополняющие друг друга средства познания.

В процессе познания наряду с рациональными операциями и процедурами участвуют и неравдюнальньте. Это не означает, что они несовместимы с рациональностью, т. е. иррациональ­ны. В чем же специфика нерациональных механизмов позна­ния? Зачем они нужны, какую роль играют в процессе позна­ния? Для ответа на эти вопросы нам нужно выяснить, что такое интуиция и творчество.

В реальной жизни люди сталкиваются с быстро меняющи­мися ситуациями. Поэтому наряду с решениями, основанными на общепринятых нормах поведения, им приходится прини­мать нестандартные решения. Такой процесс обычно и называ­ется творчеством.

Платон считал творчество божественной способностью, род­ственной особому виду безумия. Христианская традиция истол­ковывала творчество как высшее проявление божественного в человеке. Кант усматривал в творчестве отличительную черту гения и противопоставлял творческую деятельность рациональ­ной. С точки зрения Канта, рациональная деятельность, напри­мер научная, - удел в лучшем случае таланта, но подлинное творчество, доступное великим пророкам, философам или ху­дожникам, - всегда удел гения. Огромное значение придавали творчеству как особой личностной характеристике философы-экзистенциалисты. Представители глубинной психологии 3. Фрейд, К. Г. Юнг, немецкий психиатр Э. Кречмер, автор книги «Гениальные люди», относя творчество целиком к сфере бессознательного, гипертрофировали его неповторимость и не­воспроизводимость и, по существу, признавали его несовмести­мость с рациональным познанием.

Механизмы творчества до сих пор изучены еще недостаточ­но. Тем не менее можно с определенностью сказать, что твор­чество представляет собой продукт биосоциальной эволюции человека. Уже в поведении высших животных наблюдаются, хотя и в элементарной форме, акты творчества. Крысы после многочисленных попыток находили выход из крайне запутан­ного лабиринта. Шимпанзе, обучавшиеся языку глухонемых, усваивали не только несколько сот слов и грамматические фор­мы, но и конструировали иногда отдельные, совершенно новые предложения, встречаясь с нестандартной ситуацией, информа­цию о которой они хотели передать человеку. Очевидно, воз­можность к творчеству заложена не просто в биофизической и нейро-физиологической структурах мозга, но в его «функцио­нальной архитектонике». Она представляет собой особую сис­тему организованных и взаимосвязанных операций, осуществ­ляемых различными участками мозга. С их помощью создаются чувственные образы и абстракции, осуществляется переработка знаковой информации, хранение информации в системе памя­ти, установление связей между отдельными элементами и бло­ком памяти, вызов хранимой информации из памяти, группи­ровка и перегруппировка (комбинирование) различных образов и абстрактных знаний и т. д. Поскольку по своей биологиче­ской и нейрофизиологической структуре мозг человека качест­венно сложнее мозга всех высших животных, то и его «функ­циональная архитектоника» качественно сложнее. Это обеспе­чивает необычайную, практически не поддающуюся оценке возможность переработки новой информации. Особую роль здесь играет память, т. е. хранение ранее полученной информа­ции. Она включает оперативную память, постоянно употреб­ляемую в познавательной и предметно-практической деятель­ности, краткосрочную память, которая на небольшие интерва­лы времени может быть задействована для решения часто повторяющихся однотипных задач; долгосрочную память, хра­нящую информацию, которая может понадобиться в больших интервалах времени для решения относительно редко возни­кающих проблем.

В каком же соотношении находятся рациональный и твор­ческий процессы в познавательной и практической деятельно­сти? Деятельность людей целесообразна. Для достижения опре­деленной цели приходится решать ряд задач и подзадач. Одни из них могут быть решены с помощью типовых рациональных приемов. Для решения других требуется создание или изобрете­ние нестандартных, новых правил и приемов. Это происходит, когда мы сталкиваемся с принципиально новыми ситуациями, не имеющими точных аналогов в прошлом. Вот здесь-то и необходимо творчество. Оно представляет собой механизм при­способления человека в бесконечно разнообразном и изменчи­вом мире, механизм, обеспечивающий его выживание и разви­тие. При этом речь идет не только о внешнем, объективном, но и о внутреннем, субъективном мире человека, бесконечном разнообразии его переживаний, психических состояний, на­строений, эмоций, фантазий, волевых актов и т. д. Эта сторона дела не может быть охвачена рациональностью, включающей в свой состав гигантское, но все же конечное число правил, норм, стандартов и эталонов. Поэтому творчество не противо­положно рациональности, а является ее естественным и необ­ходимым дополнением. Одно без другого просто не могло бы существовать. Творчество поэтому не иррационально, т. е. не враждебно рациональности, не антирационально, как думали многие мыслители прошлого, оно не от Бога, как думал Пла­тон, и не от дьявола, как полагали многие средневековые тео­логи и философы. Напротив, творчество, протекая подсозна­тельно или бессознательно, не подчиняясь определенным пра­вилам и стандартам, в конечном счете на уровне результатов может быть консолидировано с рациональной деятельностью, включено в нее, может стать ее составной частью или в ряде случаев привести к созданию новых видов рациональной дея­тельности. Это касается и индивидуального и коллективного творчества. Так, художественное творчество Микеланджело, Шостаковича, научное творчество Галилея, Коперника, Лоба­чевского стало составной частью культуры и науки, хотя в сво­ей непосредственной изначальной форме оно не соответствова­ло устоявшимся шаблонам, стандартам и эталонам.

Любой человек в той или иной мере обладает творческими способностями, т. е. способностями к выработке новых прие­мов деятельности, овладению новыми знаниями, формулиров­ке проблем, познанию неизвестного. Каждый ребенок, позна­вая новый для него окружающий мир, овладевая языком, нор­мами и культурой, по существу, занимается творчеством. Но, с точки зрения взрослых, он овладевает уже известным, обучает­ся уже открытому, проверенному. Поэтому новое для индивида не всегда является новым для общества. Подлинное же творче­ство в культуре, политике, науке и производстве определяется принципиальной новизной полученных результатов в масшта­бах их исторической значимости.

Что же образует механизм творчества, его пружину, его от­личительные особенности? Важнейшим из таких механизмов является интуиция. Древние мыслители, например Демокрит и особенно Платон, рассматривали ее как внутреннее зрение, особую высшую способность ума. В отличие от обычного чув­ственного зрения, дающего информацию о преходящих явле­ниях, не представляющих большой ценности, умозрение, со­гласно Платону, позволяет подняться до постижения неизмен­ных и вечных идей, существующих вне и независимо от человека. Декарт считал, что интуиция позволяет отчетливо и ясно усматривать идеи, заключенные в нашей душе. Но как именно «устроена» интуиция, никто из них не пояснял. Не­смотря на то что последующие поколения европейских филосо­фов по-разному толковали интуицию (Фейербах, например, считал, что она коренится не в усмотрении высших идей, а в самой чувственности человека), мы до сих пор очень мало про­двинулись в понимании ее природы и механизмов. Именно по­этому интуиция и связанное с ней творчество не могут быть в сколько-нибудь полной и удовлетворительной форме описаны системой правил. Однако современная психология творчества и нейрофизиология позволяют с уверенностью утверждать, что интуиция включает в себя ряд определенных этапов. К ним от­носятся: 1) накопление и бессознательное распределение обра­зов и абстракций в системе памяти; 2) неосознанное комбини­рование и переработка накопленных абстракций, образов и правил в целях решения определенной задачи; 3) четкое осоз­нание задачи; 4) неожиданное для данного человека нахожде­ние решения (доказательство теоремы, создание художествен­ного образа, нахождение конструкторского или военного реше­ния и т. д.), удовлетворяющего сформулированной задаче. Нередко такое решение приходит в самое неожиданное время, когда сознательная деятельность мозга ориентирована на реше­ние других задач, или даже во сне. Известно, что знаменитый французский математик Ж. А. Пуанкаре нашел важное матема­тическое доказательство во время прогулки по берегу озера, а Пушкин придумал нужную ему поэтическую строку во сне.

Однако ничего таинственного в творческой деятельности нет, и она подлежит научному изучению. Эта деятельность осу­ществляется мозгом, но она неидентична набору выполняемых им операций. Ученые обнаружили так называемую право-левую асимметрию мозга. Экспериментально было доказано, что у высших млекопитающих правое и левое полушария мозга вы­полняют разные функции. Правое в основном перерабатывает и хранит информацию, ведущую к созданию чувственных обра­зов, левое же осуществляет абстрагирование, вырабатывает по­нятия, суждения, придает информации смысл и значение, вы­рабатывает и хранит рациональные, в том числе логические, правила. Целостный процесс познания осуществляется в ре­зультате взаимодействия операций и знаний, выполняемых этими полушариями. Если в результате болезни, травмы или хирургического вмешательства связь между ними нарушается, то процесс познания становится неполным, неэффективным или вообще невозможным. Однако право-левая асимметрия возникает не на нейрофизиологической, а на социально-психо­логической основе в процессе воспитания и обучения. Она свя­зана также с характером предметно-практической деятельно­сти. У детей она четко фиксируется лишь в возрасте четырех-пяти лет, а у левшей функции полушарий распределены проти­воположным образом: левое полушарие выполняет функции чувственного, а правое - абстрактного рационального позна­ния.

В процессе творчества и интуиции совершаются сложные функциональные переходы, в которых на каком-то этапе раз­розненная деятельность по оперированию абстрактными и чув­ственными знаниями, соответственно осуществляемая левым и правым полушариями, внезапно объединяется, приводя к полу­чению искомого результата, к озарению, к некоему творческо­му воспламенению, которое воспринимается как открытие, как высвечивание того, что ранее находилось во мраке бессозна­тельной деятельности.

Теперь мы можем обратиться к важнейшим познавательным процедурам объяснения и понимания.

Обычно они рассматриваются как совпадающие или пересе­кающиеся процессы. Однако анализ человеческого познания, интенсивно проводившийся во второй половине XIX и на всем протяжении XX в., выявил между ними существенные разли­чия. Неокантианцы В. Виндельбанд, Г. Риккерт и др. утвержда­ли, что познание природы в корне отличается от познания об­щества и человека. Явления природы, считали они, подчиняют­ся объективным законам, явления же социальной жизни и культуры зависят от совершенно индивидуальных особенностей людей и неповторимых исторических ситуаций. Поэтому познание природы является генерализирующим, или обобщаю­щим, а познание социальных явлений индивидуализирующим. Соответственно для естествознания основная задача - подве­дение единичных фактов под общие законы, а для социального познания главным является постижение внутренних установок, мотивов деятельности и скрытых смыслов, определяющих по­ступки людей. На основании этого В. Дильтей утверждал, что основным методом познания в естественных науках является объяснение, а в науках о культуре и человеке - понимание. Верно ли это? В действительности в таком подходе есть как правильные, так и ошибочные моменты. Верно, что современ­ное естествознание стремится установить прежде всего законы явлений и подвести под них единичные эмпирические знания. Неверно же, что науки об обществе не отражают объективных законов и не пользуются ими для объяснения социально-исто­рических явлений и деятельности индивидов. Верно, что пони­мание взглядов, мнений, убеждений, верований и целей других людей - чрезвычайно сложная задача, тем более что многие люди неправильно или не до конца понимают самих себя, а иногда намеренно стремятся ввести в заблуждение. Неверно, что понимание неприменимо к явлениям природы. Каждый, кто изучал естественные или технические науки, не раз убеж­дался, как трудно и как важно понять то или иное явление, за­кон или результат эксперимента. Поэтому объяснение и пони­мание - два взаимодополняющих познавательных процесса, используемых и в естественно-научном, и в социальном, и в техническом познании.

Теория познания различает: структурные объяснения, отвечающие на вопрос, как устроен объект, например каков состав и взаимосвязь элементарных частиц в атоме; функциональные объяснения, отвечающие на вопрос, как действует и функцио­нирует объект, например животное, индивидуальный человек или определенный производственный коллектив; причинные объяснения, отвечающие на вопрос, почему возникло данное явление, почему именно данный набор факторов привел к та­кому-то или другому следствию, и т. д. При этом в процессе объяснения мы используем уже имеющиеся знания для объяс­нения других. Переход от более общих знаний к более конкретным и эмпирическим и составляет процедуру объяснения. Причем одно и то же явление может объясняться иногда по-разному, в зависимости от того, какие законы, концепции и теоретические взгляды положены в основу объяснения. Так, вращение планет вокруг Солнца можно объяснить - исходя из классической не­бесной механики - действием сил притяжения. Исходя же из общей теории относительности - искривлением околосолнеч­ного пространства в поле его тяготения. Какое из этих объясне­ний более правильное, решает физика. Философская же задача состоит в исследовании структуры объяснения и условий, при которых оно дает правильные знания объясняемых явлений. Это подводит нас вплотную к вопросу об истинности знаний. Знания, которые служат основанием для объяснения, называ­ются объясняющими. Знания, которые ими обосновываются, называются объясняемыми. В качестве объясняющего могут выступать не только законы, но и отдельные факты. Например, факт катастрофы атомного реактора может дать объяснение факту повышения радиоактивности атмосферы над близлежа­щей территорией. В качестве объясняемого могут выступать не только факты, но и законы меньшей общности. Так, известный из курса элементарной физики закон Ома может быть объяснен либо на основе так называемой модели электронного газа Ло­ренца - Друде, либо на основе еще более фундаментальных за конов квантовой физики.

Что же дает нам процесс объяснения? Он, во-первых, уста­навливает более глубокие и прочные связи между различными системами знаний, что позволяет включать в них новые знания о законах и отдельных явлениях природы. Во-вторых, он по­зволяет осуществлять предвидение и предсказание будущих ситуа­ций и процессов, поскольку логическая структура объяснения и предвидения в общем сходна. Отличие же заключается в том, что объяснение относится к фактам, событиям, процессам или закономерностям, существующим или имевшим место в про­шлом, тогда как предсказание относится к тому, что должно произойти в будущем. Предсказание и предвидение - необхо­димая основа для осуществления планирования и проектирова­ния социальной и производственно-практической деятельно­сти. Чем правильнее, глубже и обоснованнее наше предвидение возможных событий, тем эффективнее могут оказаться наши действия.

Чем же отличается понимание от объяснения? Нередко гово­рят, что для понимания какого-то явления это явление следует объяснить. Но то