Петр I и Мария Кантемир – любовь и смерть
История жизни княжны Марии примечательна и может быть соотнесена с жизнью Марии Магдалины. Она родилась 29 апреля 1700 г. в день далекий от дня св. равноапостольной мироносицы Марии (22 июля) и следовательно крещена не в ее святое имя, и храм в память "кающейся грешницы" поставлен по другой причине.
История князей Кантемиров в России началась со злополучного Прутского похода. Россия вынуждена была уйти с Валахии (Молдавии), и вместе с петровским войском ушел и валашский государь Дмитрий Кантемир со своим семейством. Тогда у него были дочь Мария и 5 сыновей (по другим данным, две дочери, обе – Марии, одна из них умерла в 1720 г. 19-летней).
В 1721 г. между 49-летним Петром I и 20-летней Марией Кантемир вспыхнула любовь. В мае 1722 царь Петр выехал из Москвы в Нижний Новгород, Казань и Астрахань, откуда начался его Персидский поход. Его сопровождала Мария и отец ее Дмитрий Кантемир. У нее от Петра рождается сын, новая надежда царя на наследника. Напомним, что в 1719 г. в тюрьме умер его сын Алексей, а родившийся у Екатерины в 1720 сын умер в младенчестве.
Царь вернулся из похода в Москву в декабре 1722. История этой любви стала известна двору и была сообщена австрийским посланником императору. Учитывая возможное высокое назначение Марии, в 1723 г. ее отец был пожалован званием князя Римской империи, и она как бы получала тоже это звание и могла стать уже достойной по званию супругой царю Петру.
Но у Марии их сын тоже умирает, вместе с ним умирает не только надежда Петра, но и надежда Кантемиров на возвращение в Молдавию с Русским войском. В 1723 умирает и ее отец. Мария замыкается в имении Кантемиров, подаренное Петром. Она пребывает в опале при императрице Екатерине I, но приглашается ко двору фрейлиной при Анне Иоанновне. Мария не выходит замуж и не стремится к этому. К ней сватается грузинский царевич, но воспоминания мешают ей дать согласие. Она удаляется от двора и большую часть времени проводит в своем доме на Покровской в Москве. Отсюда идут ее письма к брату Антиоху в Париж, посланному туда дипломатом. В этой переписке ее последнее утешение. Но приходит новая трагедия – поэт и первый сатирик России, один из самых образованных людей страны Антиох умирает 1744 г. в Париже 35-ти лет.
В 1745 г. в поисках уединения Мария покупает Улиткино, и в ревизских сказках Улиткина появляется запись о "светлейшей княжне". Выбор был неслучаен. Соседнее Гребнево принадлежит давно ее близким родственникам, князю Ивану Юрьевичу Трубецкому, отцу Настасьи Ивановны – с 1717 г. второй жены князя Дмитрия Кантемира, «мачехи» Марии. Нет сомнения, что и сама Мария много раз бывала в Гребневе летними месяцами.
Мария Кантемир умерла 250 лет назад 9 сентября 1754 г., и улиткинцы говорят, что она погребена по завещанию под алтарем храма на глубине 5 метров. Осталась от нее множество писем и краткие сообщения современников.
…В 1761 году село было куплено у наследников Марии "содержателем шелковой фабрики" Андреем Яковлевичем Наврозиным и иноземцем Петром Матвеевичем Клоппом, и, таким образом, не только на севере края во Фрянове, но и в средней его части явилось промышленное шелкоткачество, что ускорило массовый переход в соседних селениях к домашнему шелкоткацкому ремесла. "Экономические примечания" 1773 г. сообщают, что в селе было 12 дворов с 80 крестьянами, принадлежащими шелковой фабрики содержателю А.Я.Наврозову, "женщины сверх полевой работы прядут лен для своего употребления и мотают шелк (разматывают шелковые нити с кокона шелкопряда)". Фабрика и село переходит затем к московскому купцу Панкратию Колосову, а затем к его сыну Ивану. Здесь были построены три каменных корпуса для фабрики "с водяной машиной". В производстве участвовали ткачей – 71 чел., переборщиков – 50, рисовальщик –1, десейный мастер – 1, сновальщиков – 2, мастер прядения шелка – 1, при трощении и развивке шелка женщин – 120, вспомогательных рабочих 13, всего 226 человек – все приписные крестьяне.
Фабрике было очень трудно конкурировать с массой появившихся "свободных" крестьянских небольших фабрик. Купец П.Колосов в конце XVIII века даже жаловался в Мануфактур-коллегию: "Ныне работа против прежнего со уменьшением за силою умерших людей и последовавших в материалах и шелках и во всем дороговизны, также и от размножившихся кустарей по селам и деревням крестьянами". К концу первой трети XIX века фабрика была вынуждена уступить первенство быстро захватившему лидерству щелковскому кусту предприятий и прекращает свою работу.
В 1832 г. здесь было 130 душ семей мастеровых и дворовых и 176 душ крестьянских. Была продолжена работа по расширению храма. В 1842 году был освящен новопостроенный правый – скорбященский придел, а к началу 50-х годов был закончен и левый – во имя святителя Николая, и трехъярусная колокольня. Эти новые работы связаны с именем священника храма о. Андрея Соколова.
В 1852 г. Марьино Улиткино тож "принадлежит разночинцам" (разных чинов небольшим владельцам), имеет 20 дворов со 155 душами, о фабрике уже не сообщается.
В 1912 году старая шелкоткацкая традиция была поддержана Трубинскими, Висковыми, более 100 лет занимавшимися шелкоткачеством, - здесь и в соседнем Топоркове отмечена фабрика Павла Петровича Вискова. Священник ц. Марии Магдалины протоиерей Иоанн Кротков был благочинным 3-го церковного округа Богородского уезда.
Храм был закрыт в 1934 г. Старожилы помнят, каким благолепием сиял храм до разрушения, какой великолепный был церковный хор. В одном из деревенских домов хранится осколок от сброшенного "богоборцами" советского времени и разбившегося колокола. Еще предстоит узнать судьбы последних священников, с которыми жестоко боролась советская власть. Известно, что в 1923 г. в храме служил о. Василий Сунгуров. Недавно было найдено в списках расстрелянных и его имя – священник Сунгуров Василий Арсеньевич (1876 – 21.9.1937), Московская о., Истринский р., д. Брыково, Богоявленская церковь. Еще предстоит проследить судьбу его семьи.
В истории местной церкви, составленной в 1990-е гг. так говорится об этих временах: "Подувшие после 1917 года "ветры перемен" начисто смели кресты с куполов и колокольни, а в середине 60-х годов сровняли с землёй и всю пристройку XIX века. – говорится в истории храма. - От былой красоты остался лишь четверик XVIII века, лишившийся светового барабана и апсида. При советской власти в храмовых стенах располагался клуб и кинотеатр, а в последние годы он был превращён в магазин. В такой печальной обстановке и началось возрождение святыни в 1996 году".
К престольному празднику 1998 г. был сделан временный иконостас и обустроен алтарь. Знаменательным событием стало перенесение 24 апреля 1999 года, накануне недели жен-мироносиц, иконы св. Марии Магдалины, которая долгие годы, после закрытия в 1934 году улиткинского храма, хранилась в Никольском храме Гребнева. Крестный ход из Гребнево в Улиткино восстановил как бы незримую благодатную нить между двумя храмами, рожденную 250 лет назад в год создания храма.
По материалам http://www.bogorodsk-noginsk.ru/atlas/sshelkovskiy/aniskinskiy.html
Княжна Мария Дмитриевна Кантемир (Марья Кантемирова, 1700-1757) - дочь молдавского господаря, князя Дмитрия Константиновича и Кассандры Кантакузен, бежавших в Россию, сестра известного русского поэта Антиоха Кантемира, любовница императора Петра Великого.
В детском возрасте привезена в Стамбул, где жил её отец. Её учителем был греческий монах Анастасий Кандоиди, секретный информатор русского посла в Стамбуле П. А. Толстого. Марию учили древнегреческому, латинскому, итальянскому языкам, основам математики, астрономии, риторики, философии, она увлекалась античной и западноевропейской литературой и историей, рисованием, музыкой.
В конце 1710 года вернулась с семьей в Яссы. Дмитрий Кантемир оказался союзником Петра по неудачной турецкой кампании и лишился своих владений по прутскому договору. С 1711 года семья жила в Харькове, с 1713 в Москве и подмосковной резиденции «Чёрная грязь».
Начала обучаться русской и славянской грамоте у литератора Ивана Ильинского. В доме отца Мария познакомилась с царем Петром I. В 1720 году, ожидая обещанного вознаграждения за поддержку в войне, Кантемиры перебираются в Петербург и овдовевший Дмитрий женится на юной красавице Настасье Трубецкой и окунается в вихрь светской жизни.
Мария попыталась избегать утомительных увеселений, и этим навлекла недовольство царя, по приказу которого началось расследование, которое вели Павел Ягужинский и доктор Блументрост. 1 ноября в дневнике Ильинского записано: «Павел Иванович Ягужинский с доктором Лаврентием Лаврентьевичем (Блументростом) да с Татищевым (царским денщиком) приезжали осматривать княгиню и княжну: в правды ли немогут (нездоровы), понеже в воскресенье в сенате не были».
В родительском доме Мария принимала Петра I, Меншикова, Фёдора Апраксина, французского посла Кампредона (6.11.1721). Поддерживала дружеские связи с Толстым, прусскими, австрийскими и другими дипломатами.
Зимой 1721 года начался роман царя с двадцатилетней Марией, который поощрял её отец, и, по некоторым догадкам, старый товарищ Петра I, интриган Пётр Толстой. В первые месяцы 1722 года, будучи в Москве, Мария отказала в своей руке князю Ивану Григорьевичу Долгорукову. В 1722 году Петр отбывал в персидскую кампанию: из Москвы в Нижний Новгород, Казань и Астрахань. Царя сопровождала и Екатерина, и Мария (вместе с отцом). Мария была вынуждена остаться в Астрахани с мачехой и младшим братом Антиохом, так как была беременна.
«В случае рождения сына у княгини, царица опасается развода с нею и брака с любовницею, по наущению Валахского князя». (депеша французского посла Кампредона, 8 июня 1722 года).
Валишевский пишет: «Если верить Шереру, друзья Екатерины ухитрились оградить её от этой опасности: по возвращении из кампании Пётр застал любовницу в постели, в опасном положении после выкидыша».
По другим указаниям, Мария всё же смогла родить сына. Император Священной Римской империи жалует её отца в 1723 году званием князя Священной Римской империи, что делало её статус выше. Но сын Марии умирает. Царь вернулся из похода в Москву в декабре 1722 года.
Вероятно, верна версия о том, что роды у Марии произошли, но они оказались неудачными, и новорожденный мальчик умер. Майков пишет:
Пока происходила эта экспедиция, в Астрахани, на государевом рыбном дворе, где было отведено помещение для Кантемирова семейства, совершилось издалека подготовленное тёмное дело. Княжна Мария преждевременно разрешилась недоношенным младенцем. Есть известие, что эти роды были искусственно ускорены мерами, которые принял Поликала, врач семьи Кантемиров, состоявший также при Царицыном дворе, - руководил же действиями Поликалы не кто иной, как приятель князя Димитрия П. А. Толстой. Ему не впервой было играть двойственную роль: сближая княжну с Петром, он в то же время хотел быть угодным Екатерине; несчастная княжна оказалась его жертвой, хрупкою игрушкой в его жёстких руках. Теперь супруга Петра могла быть покойна; опасность, которой она боялась, была устранена.
Впервые маленькая Мария познакомилась с Петром еще во время эпопеи с Прутским походом и бегством семьи из Молдавии в Россию. Тогда ей было одиннадцать. Петр был по уши увлечен Екатериной. Но через несколько лет спокойной жизни неподалеку от Москвы Мария превратилась в одну из красивейших статс-дам императорского Двора. И в конце 20-х годов XVIII века между государем и княжной вспыхнуло взаимное и страстное чувство…
История князей Кантемиров в России началась со злополучного Прутского похода. Россия вынуждена была уйти с Валахии (Молдавии), и вместе с петровским войском ушел и валашский государь Дмитрий Кантемир со своим семейством. Тогда у него были дочь Мария и 5 сыновей (по другим данным, две дочери, обе – Марии, одна из них умерла в 1720 г. 19-летней).
По легенде, в 1721 г. между 49-летним Петром I и 20-летней Марией Кантемир вспыхнула любовь. В мае 1722 царь Петр выехал из Москвы в Нижний Новгород, Казань и Астрахань, откуда начался его Персидский поход. Его сопровождала Мария и отец ее Дмитрий Кантемир. У нее от Петра рождается сын, новая надежда царя на наследника. Напомним, что в 1719 г. в тюрьме умер его сын Алексей, а родившийся у Екатерины в 1720 сын умер в младенчестве.
Царь вернулся из похода в Москву в декабре 1722. История этой любви стала известна двору и была сообщена австрийским посланником императору. Учитывая возможное высокое назначение Марии, в 1723 г. ее отец был пожалован званием князя Римской империи, и она как бы получала тоже это звание и могла стать уже достойной по званию супругой царю Петру.
Но у Марии их сын тоже умирает, вместе с ним умирает не только надежда Петра, но и надежда Кантемиров на возвращение в Молдавию с Русским войском…
Кадр из фильма Владимира Бортко «Петр Первый. Завещание».
Известная история, связанная с «последним любовным увлечением» Петра Великого Марией Дмитриевной Кантемир (1700-1757) и её беременностью от императора, окончившейся выкидышем, спровоцированным лейб-медиком императрицы Екатерины Георгием Поликалой базируется на весьма шатких документальных основаниях и больше похожа на подобие авантюрного романа.
Единственным свидетельством о том, что подобное увлечение государя и его последствия имели место в действительности, базируется на документе от 8 июня 1722 года донесении французского посла в России Жака де Кампредона кардиналу Дюбуа.
Сообщая о начале Персидского похода, посол упомянул о распространявшихся в Санкт-Петербурге слухах о беременности Марии Кантемир от императора Петра:
«Царицу страшит новая склонность Монарха к дочери валашского господаря [Дмитрия Константиновича Кантемира]. Она, утверждают (on pretend), беременна уже несколько месяцев, отец же у нее человек очень ловкий, умный и пронырливый.
Царица и боится, как бы Царь, если девушка эта родит сына, не уступил убеждениям принца валашского и не развелся с супругою для того, чтобы жениться на любовнице, давшей престолу наследника мужского пола. Этот страх не лишен основания и подобные примеры бывали ».
Если доверять этому, довольно осторожному сообщению Кампредона, кстати, всё это время пребывавшего в Санкт-Петербурге и находившегося в личной переписке с Д.К. Кантемиром, трудно объяснить желание «пронырливого» молдавского князя найти поддержку в исполнении своего завещания именно у Екатерины, то есть явного врага его дочери и его «коварных замыслов».
Действительно, обострение болезни Д.К. Кантемира (сухотки, - диабета) на протяжении Персидского похода, привело к тому, что 28 сентября он написал завещание на имя государыни императрицы Екатерины I.
Предполагаемый портрет Марии Кантемир. Худ.: И.Н. Никитин, 1710-е - 1720-е гг.
Интересно, что сторонники авантюрного романа предпочитали не обращать внимания на другое письмо того же Жака де Кампредона, отправленное им через год после описываемых событий, 13 июля 1723 года, на имя французского короля:
«Поговаривают уже о поездке в Москву будущей зимой. Говорят даже, что там произойдет коронование Царицы, что царь приобщит ее к правлению и установит порядок престолонаследия.
Достоверно, что влияние Царицы усиливается с каждым днем и что только ради ее удовольствия Царь держит в отдалении, в деревне, господаря молдавского, дочь которого, казалось одно время, обратила на себя внимание Монарха»
Как раз во время написания этого письма князь Кантемир с семейством с продолжительными остановками, вызванными его болезнью, продвигался из Астрахани в направлении Москвы.
Оба своих сообщения де Кампредон, не скрывая того, основывал на слухах и домыслах, распространённых при дворе, вернувшемся в Санкт-Петербург из Москвы сразу после отъезда императора в Персидский поход. Поэтому куда большее доверие вызывают записи биографа семьи, И. Ильинского, лично присутствовавшего при Д.К. Кантемире в Дербенте и бывшего непосредственным свидетелем воссоединения семьи Кантемиров в Астрахани девятого октября 1722 года.
Дмитрий Константинович Кантемир, - отец Марии.
В некоторых изданиях дополнительным источником сведений об указанных событиях указывается записка, приписываемая «цесарскому дипломатическому агенту», то есть австрийскому послу, видимо, С.-В. Кинскому, которая была впервые опубликована в историко-географическом журнале «Магазин новой истории и географии» в 1777 году:
«Но среди всех царских любовниц никто не был для царицы так опасен, как молодая княжна Кантемир, которую царь по сравнению с другими особенно пылко любил, и Толстой в этой любви выступал в роли посредника, который впоследствии пользовался милостью царя и царицы и для царского удобства собирался сам жениться на этой даме и дать ей своё имя, желая тактично отвлечь внимание царицы от этой любви.
Но царь не хотел довольствоваться таким оборотом дел, желая самому вступить в брак с этой молодой княжной, столь велика, всё-таки была его любовь, однако, он не мог решиться пойти против своей царицы, русской Катерины первой, с произведёнными ею на свет его детьми, поскольку опасался Духовной коллегии, которая могла и вовсе воспрепятствовать этому; но поскольку измена была взаимной, разрешение на его венчание с княжной Кантемир в качестве супруги второго порядка (Gemahlin Secundi) могло быть получено после рождения у неё сына (потому что она была как раз тогда беременна).
В это же время царь предпринял поход в Персию, вследствие чего княжна Кантемир лишилась его внимания, и именно после того, как в время её неудачных родов в Астрахани у неё произошёл выкидыш, она попала в забвение, а царица, вопреки всему повсюду сопровождавшая царя, снова одержала победу».
Вызывают удивление многочисленные совпадения этой записки с донесениями де Капредона, что косвенно может свидетельствовать о том, что слухи о беременности Марии были переданы французскому посланнику от австрийского посла.
Но ненадолго вернёмся к легенде, наиболее полно отражённой в статье Л.Н. Майкова:
«Пока происходила эта экспедиция, в Астрахани, на государевом рыбном дворе, где было отведено помещение для Кантемирова семейства, совершилось издалека подготовленное темное дело. Княжна Мария преждевременно разрешилась недоношенным младенцем.
Есть известие, что эти роды были искусственно ускорены мерами, которые принял Поликала, врач семьи Кантемиров, состоявший также при Царицыном дворе, – руководил же действиями Поликалы не кто иной, как приятель князя Димитрия П. А. Толстой.
Портрет кисти Таннауэра. Граф Пётр Андреевич Толстой — государственный деятель и дипломат, сподвижник Петра Великого, один из руководителей его секретной службы.
Ему не впервой было играть двойственную роль: сближая княжну с Петром, он в то же время хотел быть угодным Екатерине; несчастная княжна оказалась его жертвой, хрупкою игрушкой в его жестких руках. Теперь су-пруга Петра могла быть покойна; опасность, которой она боялась, была устранена, и Толстой мог рассчитывать на благодарность Екатерины /…/
В Астрахани, среди семьи, князя встретили нерадостные вести: он застал дочь тяжко больною. Есть основание думать, что обстоятельства, сопрово-ждавшие ее болезнь, остались для него не выясненными; по крайней мере, врач Поликала продолжал находиться при нем. Но уже самый исход княжниной беременности уничтожал все тайные замыслы и надежды князя, и этого было совершенно достаточно, чтоб оконча-тельно разрушить его здоровье».
В своём рассуждении исследователь опирался на вышеприведённый анонимный и изданный через 70 лет после событий, «анекдот» о княжне Марии Кантемир как о «жене второго ранга», продолжающийся словами:
«…она [М.Д. Кантемир – прим. А.П.] была беременна; если она родит сына, он [Пётр I – прим. А.П.] будет должен объявить его наследником престола. Но Екатерина избежала такой немилости в результате двух довольно счастливых событий.
Неожиданно возникает необходимость экспедиции в Персию. Министры царя, желая проявить свою кипучую деятельность, вели спешную подготовку похода и торопили его [Царя – прим. А.П.] отъезд, что заставило его забросить все любовные приключения и все придворные интриги.
В то же самое время у Кантемир произошел выкидыш в Астрахани; это закончилось тем, что она потеряла своё место возле Императора, а Екатерина, которая сопровождала своего мужа в Персии и стойко выносила тяготы поездки и убийственно жаркий климат, вернула милость Петра ».
Петр I Великий.
Подчёркивавшееся анонимным автором участие П.А. Толстого в этих событиях в качестве сторонника интересов семьи Кантемиров привело к появлению «конспирологической» теории Л.Н. Майкова о его двойственном участии в указанных событиях, несмотря на то, что дальнейшая биография этой бесспорно выдающейся личности свидетельствует о личной приверженности Толстого заветам Петра и его беззаветной верности Екатерине после смерти императора.
Выраженную в завещании отца надежду на всё ещё возможный, по мнению Д.К. Кантемира, брак его дочери Марии со сватавшимся к ней И.Г. Долгоруковым, Л.Н. Майков был склонен трактовать как хитрую интригу, придуманную глубоко больным, измождённым, находящимся на пороге смерти человеком, призванную дать понять императрице, «…что для него осталась тайною близость Петра к его дочери ».
Наконец, окончательное оформление сплетен о близости императора и Марии Кантемир в жанр авантюрного романа принадлежит перу польского историка, писателя и публициста Казимира Феликсовича Валишевского (1849 – 1935), по словам которого:
«…когда Петр в 1722 году отправлялся в поход на Персию, его любовная интрига с Марией Кантемир тянулась уже несколько лет и казалась близкой к развязке, роковой для Екатерины.
Обе женщины сопровождали царя во время похода. Но Мария вынуждена была остаться в Астрахани, так как была беременна. Это еще больше укрепило ее приверженцев в победе. После смерти маленького Петра Петровича у Екатерины не было больше сына, которого Петр мог бы сделать своим наследником.
Предполагалось, что если по возвращении царя из похода Кантемир подарит ему сына, то Петр не колеблясь отделается от второй жены так же, как освободился от первой.
Если верить Шереру [предполагаемому автору анонимных анекдотов 1792 г. издания – прим. А.П.], друзья Екатерины нашли способ избавиться от опасности: вернувшись, Петр застал свою любовницу тяжелобольной после преждевременных родов; опасались даже за ее жизнь ».
Адольский И-Б.Г. «Портрет Екатерины I с арапчонком. 1725 г.
Любопытно, что ни один из авторов, придерживавшихся мнения о том, что описываемые авантюрные обстоятельства имели место в действительности, отчего-то, не указывает напрямую, при каких обстоятельствах Мария потеряла ребёнка: был ли это выкидыш, спровоцированный дальним путешествием, резкой сменой климата или болезнью, умер ли младенец в результате неудачных родов, или, всё же, прожил несколько дней, получив святое крещение.
Игнорирование многочисленных естественных факторов, которые могли бы привести к этому печальному событию, при настойчивых утверждениях об отравлении княжны подосланным врачом, также снижает доверие к подлинности этой истории.
Поводом для сомнения служит и то обстоятельство, что исследователи этой тёмной истории не только воздерживаются от указания даты этого события, но и уклонились от любых временных уточнений, как например, свершилось оно во время похода (18 июля – 9 октября 1722 г.) или уже после возвращения Д.К. Кантемира в Астрахань.
Согласно данным Байера, участвовавший в походе лейб-медик императрицы Георгий Поликала был приставлен к Кантемиру по указанию Петра I ещё в Дербенте и прибыл в Астрахань вместе с князем, а, значит, не мог участвовать в «коварной интриге» с отравлением одной из княгинь Кантемир до возвращения Д.К. Кантемира в Астрахань.
Особо следует обратить внимание на то, что ни один из сторонников «авантюрной версии» не обратил внимания ни на беременность мачехи Марии, светлейшей княгини Анастасии Кантемир, протекавшую как раз во время описываемых событий, ни на смерть её ребёнка в Астрахани в конце ноября того же 1722 года, сведения о чём были опубликованы Байером ещё в 1783 году.
Анастасия Кантемир, урожденная Трубецкая - мачеха Марии Кантемир.
Такая, довольно странная «избирательность» в толковании источников вкупе с «удвоением событий», думается, уже является поводом усомниться в том, что и мачеха и, бывшая её ровесницей, имевшая ту же фамилию, падчерица примерно в одно и то же время, находясь в одном и том же месте, на рыбном дворе в Астрахани, имели одну и ту же судьбу, связанную с потерей их младенцев-сыновей.
Между тем, непосредственный участник событий, И.И. Ильинский, на протяжении похода заведовавший получением писем для Д.К. Кантемира, ежедневно общавшийся с ним, и подробно отражавший в своём журнале историю семьи, ни словом не упоминает ни о беременности, ни о выкидыше, ни о болезни ни Марии, ни Анастасии Кантемир, упоминая, тем не менее, и о первых неудачных родах княгини Анастасии.
Так или иначе, достоверным следует почитать лишь то, что неопределённые слухи о беременности одной из княгинь Кантемир, всё же, носились в высшем Санкт-Петербургском обществе, так или иначе, достигнув ушей де Капредона и Кинского, которые не смогли или не сочли нужным узнать и поведать более точные сведения.
С другой стороны достоверные сведения о возможных встречах княжны Марии с государем исчерпываются немногочисленными упоминаниями о посещениях Петром I дома Кантемиров в Санкт-Петербурге и встречах семьи с императором в дни затяжного празднования Ништадского мира, на которых могла присутствовать Мария.
Думается, что отсутствие каких-либо более определённых данных об этом при высоком внимании современников и исследователей к дневному распорядку государя, делает эту историю ещё более сомнительной.
С другой стороны, отраженная в источниках мемуарного характера ревность светлейшего князя Д.К. Кантемира к его супруге Анастасии, обострившаяся в период её частых, едва не регулярных встреч, происходивших в то же самое время с другом её детства, герцогом Гольштейн-Готторпским была отмечена в дневнике Берхгольца, и уж конечно, не составляла тайны для общества вместе со «странным поведением» княгини валашской 14 апреля 1722 года (т. е. за 7 – 8 месяцев до родов) на званом обеде у австрийского посла графа Кинского – предполагаемого автора одного из двух главных источников, касающихся этой запутанной истории.
Дочь молдавского князя Мария Кантемир - последняя фаворитка Их роман начался уже на закате жизни первого русского императора. Он был осложнен дворцовыми интригами и браком Петра с Мария забеременела от царя, однако родившийся младенец вскоре умер. Фаворитка пережила самодержца на 32 года.
Родилась Мария Кантемир в 1700 году в семье молдавского князя Дмитрия Константиновича Кантемира. Детство девочка провела в Стамбуле, где проживал ее высокопоставленный отец. В 1711 году господарь Дмитрий присягнул русскому царю. Петр I тогда начал Прутский поход, собираясь укрепиться на Черном море и ослабить турецкого султана, чьим вассалом прежде был Кантемир. Военная кампания провалилась. Петру I пришлось подписать невыгодный мирный договор, а его молдавскому перебежчику остаться в России (Петр называл того «разумным и в советах способным»).
По примеру отца Мария Кантемир, имея румынские корни, получила греческое образование. Она знала латинский и итальянский языки, астрономию, основы математики, риторику, философию и историю. Чтение на древнегреческом открыло для нее античную литературу. Девушка увлекалась рисованием и музыкой.
В 1711 году Мария Кантемир вместе с семьей переехала в Харьков, а в 1713 году оказалась в Москве. Кроме того, ее отцу были пожалованы большие имения в Севском и Курском уездах. Местом же постоянного жительства семьи стало подмосковное село с примечательным названием Черная Грязь. Оно располагалось на дороге, которая вела в новую столицу Санкт-Петербург. Прежде это имение принадлежало князю Василию Голицыну - фавориту
Кантемир Мария Дмитриевна поселилась в деревянном доме, выстроенном в старинном русском стиле. Одноэтажный, с отлогими крышами, он сильно отличался от привычной ребенку архитектуры. Марии вообще пришлось открывать мир заново. Русской грамоте ее стал обучать известный писатель и переводчик Иван Ильинский. Любовь к чтению у Марии также появилась благодаря матери Кассандре, одаренной множеством хороших качеств. Именно она отвечала за воспитание детей в те периоды, когда чадами не мог заняться отец. У Марии была сестра Смарагда и четверо братьев: Матвей, Константин, Сергей и Антиох (все они приходились друг другу почти погодками).
Еще одним учителем, повлиявшим на судьбу последней женщины Петра Великого, оказался Анастасий Кондоиди. Этот человек был греческим священником и связал свою жизнь с семьей Кантемиров еще в тот период, когда та жила в Стамбуле. В турецкой столице у русского царя, как и полагалось, была тщательно законспирированная шпионская сеть. Анастасий Кондоиди занимал важное положение среди тех московских тайных агентов. Свои сведения он передавал через дипломата Петра Толстого. Со всесильным графом Кантемир Мария Дмитриевна будет поддерживать отношения, уже находясь в столице.
Что касается Кондоиди, то именно он познакомил свою воспитанницу с итальянской культурой (священник провел немало времени на Апеннинском полуострове). Шпионская деятельность Анастасия вызвала подозрения в Стамбуле, и ему пришлось бежать из Османской империи. Он воссоединился с Кантемирами после их переезда в Россию, а в старости под именем Афанасия принял монашество.
Еще совсем молодая мать Марии Кантемир Кассандра скончалась в 1713 году в возрасте 32 лет. Чужбина тяготила ее, а испытания, связанные с переездами и потрясениями, подорвали хрупкое здоровье. Дети остались на попечении одного лишь отца. Он отдавал им все свое время, пока не наступил переезд Кантемиров в Петербург. Его причиной послужило сближение Дмитрия Константиновича и Петра.
В 1717 году царь прибыл в Москву, где прожил 2,5 месяца. Это был один из самых сложных периодов в жизни самодержца. Накануне за границу бежал его сын Алексей. Теперь царевича пытался вернуть на родину граф Толстой, а Петр в дурном настроении пребывал в Москве. В начале 1718 года последовало официальное отречение Алексея от престола. Церемония лишения права на престол состоялась в Успенском соборе. Тогда же Петр и Дмитрий Кантемир стали общаться гораздо больше прежнего. Бывший молдавский господарь начал часто посещать царя. К сожалению, предмет их частых бесед того времени так и остался тайной.
Впервые Мария Кантемир увидела Петра I в 1711 году во время Прутского похода, когда тот вместе со своей супругой Екатериной посетил молдавскую столицу Яссы. Личное же знакомство состоялось в 1717-м в отцовском подмосковном доме. Петр 1, разобравшись со своими семейными делами (вернувшийся царевич Алексей умер в темнице), избавился и от многих своих приближенных чиновников, которых он заподозрил в измене. Теперь царь нуждался в новых людях. Этим обстоятельством и объясняется его вызов Дмитрия Кантемира в Санкт-Петербург.
Судя по тому как молдавский князь медлил с переездом, ему вовсе не хотелось покидать Москву. Тем не менее отказать грозному царю он не мог. В только что основанную столицу он взял с собой и детей, в том числе и юную Марию. Петербург встретил гостей невиданными в Москве порядками высшего общества. 57-летний вельможа влюбился в придворную красавицу Анастасию Трубецкую, на которой вскоре женился. После этого неожиданного поворота княжна Мария Кантемир вынужденно попрощалась с прежней степенной замкнутой жизнью.
Петербургский высший свет жил согласно привычкам царя. Петр 1 терпеть не мог московскую патриархальность и сделал новую столицу обителью западных обычаев. Для Марии, родившейся в Молдавии, такие порядки были тем более непривычными. Она с большой неохотой отказалась от привычного ей восточного платья и облеклась в модные в Петербурге европейские одежды.
Дмитрий Кантемир с молодой женой и старшей дочерью был регулярным гостем на царских праздниках. Петр любил устраивать ассамблеи, катания и балы. Особенно обильными были праздники в зиму 1721-1722 гг., наступившую после победы России над Швецией в Северной войне. До того Петр на протяжении двух десятилетий постоянно находился в дороге или в действующей армии. Он жил по нечеловеческому графику и точно так же заставил работать всю свою страну. Теперь настали недели невиданных торжеств. Их апофеозом оказался продолжавшийся несколько дней потешный маскарад. Мария Кантемир и Петр Первый несколько раз встречались на этом нескончаемом празднике. Кроме того, они виделись из-за совместной работы царя и князя Дмитрия.
Чем могли привязаться друг к другу Мария Кантемир и Петр Первый? В первую очередь молдавская княжна была очень образованной, особенно по меркам и обычных, и знатных русских женщин того времени. Известно, что Петр отличался широкой эрудированностью и любознательностью. Он увлекался науками и постоянно тянулся к чему-то новому. Кроме того, Мария отличалась от окружающих женщин тем, что в ней было много чужеземного и особенно греческого. О внешности же девушки практически ничего не известно. Ее исторические портреты рисовались посмертно и составлялись по отрывочным сведениям современников.
Сама девушка быстро подчинилась обаянию Петра. Тем временем отец Марии Кантемир собирался выдать девушку замуж. Ее руки просил князь Дмитрий Константинович дал свое согласие, но Мария, у которой уже был роман с императором, отказала жениху. Здесь следует отметить, что царь жил в браке. У него была супруга - будущая императрица Екатерина I. Она являлась не просто женой государя. Екатерина оставалась многолетним товарищем самодержца. Жена сопровождала его в военных походах и не чуралась государственных дел. Заменить ее было совсем непросто.
В 1722 году Дмитрий Кантемир написал царице обстоятельное письмо, в котором объяснял, что понятия не имел о связи дочери с самодержцем. Однако биографы и историки согласны во мнении, что князь лгал. Посредником между ним и Екатериной был все тот же граф Петр Толстой, известный своим интриганством. Честолюбивый бывший господарь надеялся на то, что любовница императора Петра Великого со временем станет его супругой, а Кантемиры и Романовы объединятся в династическом браке.
Планы Дмитрия Константиновича приблизились к осуществлению, когда стало известно, что Мария беременна. Меж тем Петр устал от мирной жизни и принялся за организацию похода в Персию. Отправляясь на восток, он взял с собой и Дмитрия с его дочерью в качестве свиты. Кантемир нужен был царю для того, чтобы составить воззвания на турецком языке для жителей пограничных с Персией областей.
Экспедиция в Персию стартовала из Астрахани в июле 1722 года. Петр на несколько месяцев увяз в новой войне. Пока его не было, Мария, оставшаяся в Астрахани, родила. Она разрешилась мальчиком, однако ребенок оказался недоношенным и быстро умер. После кончины малыша планы Дмитрия Кантемира о женитьбе Петра на его дочери рассыпались. Более того, во время похода в Персию князь серьезно заболел. Его сразила сухотка (от этого же недуга умерла сестра Марии Смарагда).
Кантемиры долгое время не решались выехать из Астрахани. Наконец, установилась прочная зимняя дорога. Сперва семья планировала добраться до Москвы, однако по пути свернула в поместье Дмитровку в современной Орловской области. Там Дмитрию Константиновичу стало еще хуже. Отец Марии скончался 1 сентября 1723 года.
Княжна Мария Кантемир, биография которой представляет собой типичный пример отвергнутой фаворитки, получила отцовское наследство, однако фактически оказалась отлученной от двора. В этом положении она занялась семейными делами. У девушки осталось четыре младших брата и совсем крохотная сестра от второго отцовского брака.
Ситуация кардинально поменялась осенью 1724 года. Императрица Екатерина завязала роман с камер-юнкером Виллимом Монсом. Об этой связи стало известно царю. Петр I был страшен в гневе. Он казнил Монса, но не стал расправляться с женой, которую незадолго до того сам короновал и сделал своей наследницей на троне. Тем не менее их отношения были разрушены. Тогда Петр вновь сблизился с Марией Кантемир. Однако и на этот раз связи царя и фаворитки было не суждено продолжиться. В начале 1725 года самодержец заболел, а 8 февраля скончался.
Со смертью Петра Мария оказалась в опале. Впрочем, продолжалась она недолго. Когда в 1727 году скончалась Екатерина I, княжна вновь стала придворной фигурой. Сначала она жила в Санкт-Петербурге, но затем переехала в Москву поближе к братьям, служившим в Первопрестольной. Мария пользовалась благосклонностью Натальи - сестры императора Петра I, а следующая правительница Анна Иоанновна в 1830 году сделала ее фрейлиной.
Кантемир так и не вышла замуж. Ее семейные отношения ограничивались заботой о братьях, сестре и многочисленными тяжбами с мачехой-ровесницей. Предметом спора оказалось, конечно же, наследство. В 1730 г. Мария Дмитриевна содержала в собственном московском доме литературный салон. К ней сватался вице-губернатор Санкт-Петербурга Федор Наумов, однако получил отказ.
В 1741 году Мария присутствовала на коронации взошедшей на престол после очередного Один из братьев княгини, Антиох, переехал в Париж. Родственники поддерживали любопытную для историков переписку на новогреческом и итальянском языках.
В 1745 году фаворитка Петра I приобрела подмосковную усадьбу Улиткино, где зажила тихой размеренной жизнью. Там она построила новую церковь, а в завещании указала, что хочет, чтобы на месте храма появился монастырь. Мария скончалась 9 сентября 1757 года.
Любовницы Петра I сыграли более чем значительную роль в жизни императора — одна из его фавориток, Марта Скавронская, стала впоследствии российской императрицей под именем Екатерины I. Мы постарались собрать сведения об достоверно известных отношениях императора, а также о предполагаемых любовницах.
Статус:
любовница
Начало отношений:
1692 год
Конец отношений
: поймана на измене 5-летней давности 11 апреля 1703 года, в 1704 — посажена под домашний арест.
Доп. информация
: Монс познакомилась с Петром I еще в 1690 году при содействии его друга Лефорта. Царь щедро одаривал любовницу подарками, он был настолько привязан к ней, что после возвращения из Великого Посольства в 1698 году сослал законную супругу, Евдокию Лопухину, в монастырь.
С 1703 года Пётр I стал открыто жить с Анной Монс в специально для неё построенном доме в Немецкой слободе. Впоследствии, уличенная в измене с саксонским посланником Кенигсеком, Анна с была посажена под домашний арест. Спустя 7 лет после окончания отношений с государём вышла замуж за прусского посла Кейзерлинга.
Статус:
Любовница, с 1712 года официальная супруга Петра I
Начало отношений:
осенью 1703 года царь встретил Скавронскую у своего друга Меньшикова
Конец отношений
: в 1725 году Петр I умер
Доп. информация
: простая служанка пастора захваченная русскими во время войны со Швецией, сначала попала в постель к фельдмаршалу Шереметьеву, затем её забрал себе князь Меньшиков и лишь после него «переходящий приз» достался Петру I. Еще находясь в законном браке, Скавронская уже родила Петру I несколько детей, она знала подход к государю и умела гасить его приступы гнева. В 1707 году сменила имя на Екатерину Алексеевну Михайлову.
Петр I офицально обвенчался с Екатериной I в 1712 году, а в 1723 объявил о передаче ей российского престола после его смерти. Осенью 1724 года Петр I заподозрил вторую жену в измене с её камергером Монсом, голову которого царь принёс лично на подносе.
Статус:
Любовница
Начало отношений:
в период 1713-1715 годов познакомилась с Петром I будучи фрейлиной его жены Екатерины I
Конец отношений
: после разоблачения в 1717
Доп. информация
: Гамильтон, по всей видимости, была «случайной» связью любвеобильного Петра I, быстро охладевшего к девушке. С 1716 года упоминается связь Гамильтон с денщиком Петра I Иваном Михайловичем Орловым, от которого она трижды беременела (две беременности были прерваны снадобьями, третьего, родившегося в 1717 году ребенка, она убила).
Была уличена в краже вещей императрицы Екатерины I, заключена в Петропавловскую крепость и под пытками призналась в совершенных преступлениях. Казнена 14 марта 1719 года по приговору Петра I.
Статус:
Любовница
Начало отношений:
около 1708 года упоминается первая связь 15-летней Авдотьи с Петром I
Конец отношений
Доп. информация
: Через год-полтора после первой встречи, Пётр I выдал Авдотью замуж с внушительным приданным за офицера Г. П. Чернышева, не разрывая с девушкой собственной связи. «Авдотья бой-баба», как называл её сам Петр I, родила в законном браке четырех дочерей и троих сыновей, отцовство некоторых из них приписывалось императору (ввиду легкомысленного нрава девушки — бездоказательно).
Также, существует версия, что любовник Марии Гамильтон изменял ей именно с Чернышевой-Ржевской. По словам некоторых современников «беспорядочное» поведение Авдотьи оказало пагубное влияние на здоровье Петра I.
Статус:
Любовница
Начало отношений:
с 1721 года начинается роман императора с дочерью валашского государя Д. Кантемира
Конец отношений
: в 1725 году в связи со смертью Петра I
Доп. информация
: Согласно неподтвержденным данным, во время сборов Петра I на русско-персидскую войну Мария Кантемир была беременна от царя, что вызывало опасения у Екатерины I — в случае рождения сына Петр мог развестись с ней и заключить брак с любовницей.
По разным версиям у Марии либо случился выкидыш, либо рожденный ребенок умер вскоре после родов — после этого Петр охладел к ней. Её отношения с царём возобновились в 1724 году, когда Екатерина I начала изменять Петру с Вильямом Монсом, но вскоре император умер.
Мария попала в опалу до смерти взошедшей на престол Екатерины I, затем ненадолго вернулась ко двору. Поступающие предложения о замужестве отвергала.
Статус:
Любовница
Начало отношений:
точно не известно, ориентировочно отношения начались в период 1715-1720 годов
Конец отношений
: в 1725 году в связи со смертью Петра I
Доп. информация
: По свидетельствам современников Петр I сильно ревновал Матвееву. Мария была выдана замуж за А. И. Румянцева при содействии царя, давшего с невесткой богатое приданное и наказ мужу «держать в ежовых рукавицах».
До 1725 года родила трех дочерей и сына, названного в честь императора — Петром Александровичем (будущий знаменитый полководец П. А. Румянцев-задунайский). Существуют версии, согласно которым отцом мальчика был сам Петр I.
До конца жизни принимала активное участие в придворной жизни и интригах. Пережила мужа на много лет, двоих дочерей и умерла на 89-м году жизни.
Арсеньева Варвара Михайловна — существует версия, согласно которой родная сестра жены Александра Меньшикова была не просто фавориткой императора, а вместе с сестрой пользовалась благосклонностью и Меньшикова и Петра I. В качестве доказательства связи обычно приводятся воспоминания Франца Вильбуа:
«Петр любил все необыкновенное. За обедом он сказал Варваре: „Не думаю, чтобы кто-нибудь пленился тобою, бедная Варя, ты слишком дурна; но я не дам тебе умереть, не испытавши любви“. И тут же при всех повалил её на диван и исполнил своё обещание».
После того как Меньшиков попал в опалу, Варвара была лишена всех наград и сослана в Горицкий монастырь.
